Н: Интерес.

СГ: То есть возбуждение?

Н: Можно так…

СГ: Почему-то думают, что возбуждение - сексуальное чувство. Это может быть просто возбуждение к мужчине, который что-то знает и может научить.

Н: Да, конечно.

СГ: А может, сексуальное. Ты стыдишься? У тебя с этим проблемы. Что ты сейчас чувствуешь?

Н: Ой, что чувствую, ой, что чувствую… (Наклоняется вперед, закрывает лицо руками, смеется)

СГ: Ой, ой, щас я вам так и скажу…

Н: (машет головой) Не скажу.

СГ: А может, раскроешь… цветник?

Н (отрицательно мотает головой).

СГ: Что тебе мешает?

Н: Столько людей…

СГ: “Александр Борисович, только ты и я. Когда мы останемся наедине…”

Н: Да это у вас проблемы, доктор!

СГ: У меня - безусловно. Я слишком падок на сумочки с нежной кожей.

Н: О боже, у меня от смеха болит голова!

СГ: Это симптом. Ну, ничего. Сегодня пришел симптом - завтра придет мужчина.

Н: Нет, нет, хватит. Хватит мужчин.

СГ: Ой, ну что ты мне рассказываешь. Прямо ты сейчас бросишь водить глазками и начнешь работать.

Н: Может, и начну.

СГ: Посмотри мне в глаза.

Н. не может, хохочет.

СГ: Ну, не сейчас. Но кокетство - это уже хорошо. Эту энергию потом можно будет направить по делу. Главное - оторвать ее от мужчин. Мужчины к ней на самом деле не относятся. И если они этого не понимают и сунутся - ой, как им несдобровать… Ой, что с ними будет…

Н: Мне их не жалко.

СГ: Вот именно.

КОКЕТСТВО - РОДНАЯ ИГРА ДЛЯ ПСИХОТЕРАПЕВТА. (К-10, стр. 43)

ПЕСЕНКА ПРО ЛИБИДО (М-3, стр. 66)

Д-9.

А: Андрей. У меня много работ, я многое умею делать. Вообще-то я врач, и работаю в психотерапии последние несколько лет. Вот, заинтересовался вашей методикой, оказался здесь.

СГ: Что ты сейчас чувствуешь?

А: Хорошо я себя чувствую, мне интересно.

СГ: И как тебе ее выступление? (кивает на Надю).

А: Выпендривается слегка… Играет, конечно.

СГ: А можно принять то, что не все люди осознаны?

А: Да, вполне можно. Я могу.

СГ: А можешь представить себе, как я к тебе отношусь?

А: Вы ко мне?

СГ: Ну, зачем ты переспрашиваешь?

А: А, простите. Как вы ко мне относитесь - ну, с симпатией, я полагаю.

СГ: А еще?

А (молчит).

СГ: Ну, сыграй меня, вот здесь на стульях, спроси и ответь себе за меня. Интересный разговор получится.

А (за себя): Как ты ко мне относишься?

А (за терапевта): Как кошка к мышке. Поиграю и съем.

СГ: Ничего себе фантазия. Ну-ну, продолжай.

А (за терапевта): Ты говоришь какие-то умные слова, крепишься, а сам, как москаль в том анекдоте, идешь прямехонько к яме.

А (за себя): Да откуда вы все это знаете?

А (за терапевта): А так, решил.

А (за себя): И как вы ко мне относитесь?

А (за терапевта): С бо-ольшим уважением.

СГ: Приехали. Сам-то понял, что сказал?

А: Не-а.

СГ: Ну, давай, разберем, проанализируем.

А: Ну, конечно, мы сейчас проанализируем, раскопаем и найдем маленького закаканного ребенка на горшке, ткнем в него пальцем и скажем: “Смотри, Андрей, это ты”. И будем очень радоваться, пожмем друг другу руки, какие мы тут крутые аналитики.

СГ: Зачем ты мне это говоришь?

А: А это мышка пищит перед смертью…

СГ: Ну-ну, мышка… А то, что ты же и мышка, ты же и кошка, понимаешь?

А: Да, вполне.

СГ: Ты как одна моя пациентка. Она мне говорит: “Доктор, я не могу тут с вами долго разговаривать. В шесть часов на Октябрьской площади я должна попасть под асфальтовый каток. Он уже выехал”. Я говорю: “Да ладно, давайте поговорим”. Она: “Нет, он уже выехал. Пора”.

ГРУППА НАЧИНАЕТСЯ С МАРАЗМА. (К-2, стр. 35)

Я СИЖУ В КВАРТИРЕ. ИЗО ВСЕХ ЩЕЛЕЙ ДУЕТ. (С-4, стр. 73)

САМОЕ КЛАССНОЕ В ЖИЗНИ - ЭТО ИМЕТЬ АВТОРИТАРНОГО ПАПУ. (К-14, стр. 45)

Д-10.

СГ: Слушай, что ты всё время смущаешься?

А: Я смущаюсь? Да, наверное.

СГ: Смущение, в принципе, - это предательство. Ты отказываешься сам от себя. И я не вижу причин - сейчас - это делать. Что тебя заставляет?

А: Не знаю… Привычка…

СГ: Или тебе мама так говорила? “Сиди, сынок, тихо, смущайся, не то еще ляпнешь что-нибудь не то…”

А: Мама… Да, говорила…

СГ: А ты ей что говорил?

А: Я ей… ничего не говорил…

СГ: Нет, ты говорил, ты своим поведением говорил: “Хорошо, мамочка, будет исполнено, мамочка, буду смущаться, буду всю жизнь сидеть тихонько на стуле и не пукать без твоего разрешения”.

А: Да нет, почему, я и не слушался ее тоже…

СГ: Для вида. А теперь слушаешься. Да или нет?