Как мать, Екатерина с большой тревогой относилась к этому раннему браку своего сына. Ее преследовали недобрые предчувствия. Франциск был очень слаб здоровьем, и она переживала за него. А к невестке, Марии Стюарт, она его ревновала. Екатерина всегда была честна с собой, никогда не боялась признаться самой себе даже не в самых благородных чувствах, так и здесь она полностью отдавала отчет в своей ревности. Это было особенно тяжело, потому что Мария Стюарт очень нравилась ей - с одной стороны, именно такой она хотела видеть жену своего сына, с другой - она была слишком хороша, именно это и мучило мать. И конечно, она особенно переживала, что Мария захватила над Франциском полную власть. Не случайно этот треугольник стал темой многих художественных произведений, известных трагедий, а уж психоаналитикам с фрейдистской теорией эдипового комплекса было где разгуляться!

Итак, Франциск стал королем, а Мария Стюарт королевой. Для Екатерины стало неприятной неожиданностью, что теперь невестка не упускала случая уязвить свекровь ее неблагородным происхождением, повторяя обвинения, которые преследовали ее в первые годы жизни при дворе, но в последнее время стихли. Но особенно переживать по этому поводу не позволяли Екатерине ее мудрость и государственные дела. Она вступила в права регентши при молодом короле, который был не способен управлять страной по причине своей молодости и очень слабого здоровья.

Когда в начале ноября 1560 года двор перебрался в Орлеан, все увидели, что король болен. Он всегда жаловался на сильные головные боли, а тут еще, как назло, абсцесс за ухом нагноился сильнее обычного. Поначалу врачи заподозрили обыкновенную простуду. Луара уже покрылась льдом, а Франциск имел неосторожность, не по погоде одевшись, играть на улице в мяч. В воскресенье 17 ноября у короля началась рвота. Врачи долго спорили о ее причинах и наконец пришли к решению: лечить Франциска слабительным и отваром из ревеня. Однако гнойник не заживал, а головные боли становились все нестерпимей. На следующей неделе дважды удалось остановить истечение гноя, правда, тут же начинались сильные боли и поднимался жар. Если до сих пор медики стремились сделать все возможное, чтобы унять болезнь, то теперь стали пытаться ее активизировать. В воскресенье 30 ноября молодой король стонал так, что слышно было даже за окнами, и все время требовал пить. Агония продолжалась до 5 декабря. В полдень король Франциск II исповедался и испустил последний вздох.

Так, не успев прийти в себя от потери мужа, Екатерина потеряла сына. Превозмогая материнские страдания, она вынуждена была думать о Франции, которая в очередной раз осталась без короны.

Мария Стюарт? Но не успела Екатерина провести с ней переговоры о ее возможном вступлении на престол, как та поспешила отказаться. И осталась белой королевой - вся с ног до головы в белых одеждах траура. А вскоре она возвратилась в свое шотландское королевство, где ее ждала трагическая судьба. Будучи королевой Шотландии, она отреклась от своей короны в 1567 году, но так как при этом она сохраняла династические права на английский престол, то по приказу Елизаветы I была предана суду королевского трибунала по обвинению в предумышленном убийстве своего супруга, а также в заговоре против английской королевы и казнена.

Но вернемся к французскому двору, где происходят не менее трагические события.

Екатерина твердо провозгласила, что принимает регентство на себя. Положение в стране было далеко не блестящим, к тому же Франция имела 45 миллионов долга. Решение Екатерины стать регентшей вызвало резкое недовольство Антуана де Бурбона, короля Наваррского, отца будущего Генриха IV. Он потребовал официально признать его заместителем регента. Аргументировал он это тем, что в его жилах течет французская кровь. А если Екатерина заболеет? Кто тогда будет управлять страной? Но заболеть Екатерина не могла. Не имела права. И с Бурбоном в конце концов договорились, пообещав сделать его наместником короля с широкими полномочиями. Во избежание его возможных будущих притязаний на регентство Екатерина специальным указом утвердила право на коронование престолонаследников, достигших 14 лет. Так она добилась полной самостоятельности.

Франции нужен был новый король. Екатерина созвала Королевский совет. Новому королю было 10 лет, и звали его Карл IX. Рядом с королевой-матерью восседала ее дочь, Маргарита, которая станет королевой Марго, и двое других детей Генриха II: будущий Генрих III, сменивший титул герцога Орлеанского на титул герцога Анжуйского. И возле него - щупленький черноволосый герцог Алансонский, который позже тоже станет герцогом Анжуйским.

Большое путешествие королевского двора, инициатором которого была Екатерина, началось в январе 1564 года, а закончилось в мае 1566 года. Екатерина ввела традиции таких путешествий. Она считала, что ее ближайшие придворные, а тем более королевские особы должны знать свою страну и свой народ. Путешествовали огромным кортежем, который включал в себя всe и вся, - все службы двора, от поваров до музыкантов. Непременным участником путешествия был созданный Екатериной ее "летучий эскадрон" - на лошадях восседали красивые молодые барышни из знатных семей, которых Екатерина привлекла ко двору. Она одевала их в шелка и золото, превращала в сказочных героинь, которые должны были прославлять королевский двор. В те времена считалось неприличным, если молодые люди из почтенных семей не имели знатную любовницу, а если эта любовница состояла в эскадроне Екатерины это считалось очень почетным и престижным.

Замыкали шествие девицы легкого поведения, в которых порой нуждались мужчины двора, жалуясь, правда, потом на болезни определенного рода.

Когда двор остановился в Салон-де-Провансе, Екатерину заинтриговал странный человек с длинной белой бородой, который, не выпуская трость из рук, семенил рядом с лошадью короля. Она узнала в нем астролога Мишеля Нострадамуса, к помощи которого ей приходилось обращаться в прошлом. Нострадамус сказал, что хочет увидеть престолонаследника Наваррского королевства. Его ввели в комнату маленького Генриха, будущего короля Франции Генриха IV, который стоял в постели голышом. Нострадамус, держа в одной руке свой бессменный зеленый бархатный берет, а в другой толстую бамбуковую трость с серебряным набалдашником, пристально смотрел на мальчика. Потом повернулся к Екатерине и, к ее большому удивлению, изрек:

- Он наследует все... Если Господь Бог приведет вас дожить до того времени, вашим господином будет король Франции и Наварры.

Пораженная, Екатерина вспомнила предсказание другого астролога Руджиери Козимо, которое в точности совпадало с этим. Проверить истинность своего пророчества Нострадамус не смог - после этого он не прожил и двух лет.

Не в лучшее для Франции время вступила Екатерина во власть. Она появилась на политическом Олимпе, когда религиозные противоречия между католиками и гугенотами обострились до предела. Вскоре началась первая религиозная война и потянула за собой кровавую цепочку убийств и погромов. Первая, потому что будут еще и другие. Воды Луары с ее песчаными серебристыми отмелями окрасились человеческой кровью. И во всех городах и селениях, в замках совершались убийства, изнасилования. Началась жестокая схватка, которая продлится вплоть до того, когда Генрих IV в очередной раз примет католичество и скажет: "Париж стоит мессы".

В чем состояли их расхождения? Согласно учению Кальвина - главы французских гугенотов, власть монарха ограничена церковью, выступающей гарантом защиты Божественного закона. Государь, нарушивший закон Бога, обречен на неповиновение подчиненных. В протестантизме соблюдался принцип выборности священников и предполагалось включение мирян в их число. Старейшины-пресви-теры избирались из числа прихожан.

Екатерина была католичкой и по убеждениям, и по рождению. Но она обладала живым умом и была открыта для восприятия всего нового. Видя ее терпимость, гугеноты обращались именно к ней, минуя де Гизов, которые не прекращали свои репрессии против протестантов. На смертном одре Франсуа де Гиз без тени раскаяния вспоминал об избиении протестантского мятежа 1 марта 1562 года в Васси. Он называл это - "неприятности, причиненные тем людям из Васси". Под "неприятностями" следует понимать 73 жизни гугенотов, не считая 114 раненых. При этом люди Гиза потеряли убитым только одного человека и отпраздновали учиненную ими резню как великую победу.