— Вы попали в него?

— Очень сомневаюсь. Скорее всего, лишь отпугнул. Утром посмотрю. — Его голова повернулась ко мне, но выражения лица рассмотреть было нельзя. И я была рада этому. — Вам очень повезло, мисс Пауэлл. Теперь вы будете более осмотрительной.

— Да, — согласилась я покорно. Упрек Керка относился ко всем моим действиям с момента прибытия в усадьбу. — Мне уже можно подняться?

— Конечно.

Он не помог мне, а отошел в другую часть спальни, и я слышала, как он перезаряжает пулемет. Разделив нас расстоянием комнаты, он как бы подчеркивал сожаление о нашем вынужденном соприкосновении и нежелание иметь его даже — в виде протянутой руки помощи. Я была глубоко унижена. Мне хотелось сказать ему что-то такое, что позволило бы ослабить это чувство, но в голову не приходило ничего подходящего. Керк почувствовал мое замешательство.

— Этой ночью больше не о чем беспокоиться. Он упустил свой шанс и не будет здесь околачиваться. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — вяло попрощалась я и на ощупь нашла дверь.

Мои унижения, как выяснилось, на этом не кончились. Джи Ди и Нордж, разбуженные выстрелами, стояли в дверях своей комнаты. У них глаза полезли на лоб, когда они увидели, как я выхожу в холл. Щеки мои запылали. Я отчетливо представила себе, как я выгляжу: растрепанная, в халате, появившаяся из темной спальни мужчины.

Поспешно я спросила:

— Вы слышали выстрелы? — и это был глупый вопрос номер один.

— Да уж, слышали, — ответил Джи Ди, неторопливая улыбка разделила его лицо. — Керк стрелял в тебя или ты в него, Рокси?

— Ничего подобного. — Ночь моих бесплодных объяснений продолжалась. — Я разговаривала с мистером Керком о… о делах, и кто-то выстрелил в меня через окно. Но не волнуйтесь, этой ночью больше ничего такого не будет. Так сказал мистер Керк.

— Конечно, — согласился Джи Ди и подмигнул Норджу, — как говорится, одного раза за ночь достаточно.

— Сменил бы ты пластинку, — обронила я и быстро, насколько могла, стала спускаться вниз.

Дэн стоял у подножия лестницы, с тревогой глядя наверх. Видно было, что он ждет объяснений, но, по мне, их было более чем достаточно для одной ночи.

— Плевать мне на твои грязные мысли, — на ходу бросила я и захлопнула за собой дверь спальни.

Оставшаяся часть ночи прошла спокойно, хотя я долго не могла уснуть из-за мыслей, громоздившихся в моем мозгу. Что самое странное, среди них не было мысли о выстреле, чуть не убившем меня. Я почти забыла о нем. Больше всего мне вспоминалось лицо Керка и… ощущение его тела на своем, когда мы лежали на полу его спальни. Вот этого я уж никак не могла понять, ибо точно знала, что ненавижу его.

С утра снова устойчивым потоком лил дождь. Впрочем, здесь считалось вполне обычным получить девять дюймов осадков до полудня и наслаждаться чудесной погодой во второй половине дня. Дома, на ферме, такое утро стало бы удобным предлогом для приостановки всяческой деятельности и приятного времяпрепровождения у камина. Но работы на плантации, как было слышно, начались до восхода солнца. Это и неудивительно: в местности, где дождь идет триста дней в году, работа не может зависеть от милостей природы.

Наш выезд на съемки, тем не менее, откладывался до наступления ясной погоды, поэтому я не торопилась покинуть постель. И все же около девяти часов, когда дождь начал ослабевать, мне пришлось это сделать. Частично мое нежелание подниматься было вызвано неизбежностью встречи с моими компаньонами и особенно с Керком.

Как оказалось, мои волнения были напрасны, так как Керк покинул усадьбу задолго до моего появления на людях. Остальные, видимо, договорились между собой избегать подшучивания надо мной. Я и на самом деле не была склонна к этому. Они небрежно поприветствовали меня, сидя за столом, и ни один в течение завтрака не упомянул вчерашних событий.

Дэн поделился хорошей новостью. Оказалось, что он все-таки уговорил Керка оставить нас на плантации. Предполагалось, что мы пробудем здесь до субботы, то есть четыре полных дня. Керк не объяснил причину столь резкого изменения своей позиции. Скорее всего, он решил, что в его имении мы будем в такой же безопасности, как и по пути в Куала-Лумпур.

Нам предстояло приступить к работе. Первоначально мы планировали использовать усадьбу как базу для вылазок в ближайшие джунгли в поисках подходящей натуры. Теперь, с учетом сложившейся обстановки, этот план был под вопросом. Дэн настаивал на проявлении осторожности.

— Нас прислали сюда не для того, чтобы вмешиваться в здешнюю войну, а для съемок фильма. Поэтому нам лучше держаться поближе к базе, если, конечно, мы не уговорим Керка выделить нам вооруженную охрану.

— Даже не представляю себе что-либо подобное, — заметила я. Дэн усмехнулся.

— Прочь сомнения, Рокси. Ведь он позволил нам остаться. К тому же сегодня днем после сиесты мы играем с ним в бадминтон.

— Большое дело, — фыркнул Джи Ди. — Пока ты его обрабатываешь, я буду делать то, для чего сюда приехал, — снимать натуру. Не думаю, что если какой-то болван с ружьем пробрался сюда прошлой ночью, то у них хватит смелости сделать то же самое средь бела дня. Мне кажется, вся проблема здешних жителей состоит в том, что они позволили этим бандитам запугать себя до смерти.

— Они и меня напугали, — возразила я.

— Ты — слабая маленькая женщина. Тебе сам Бог велел пугаться. Но можешь ли ты себе представить, что кому-нибудь придет в голову тратить на это патроны? Джи Ди звонко хлопнул себя по лысине. — Даже индеец не захочет второй раз смотреть на такой скальп.

— Думаю, Джи Ди прав. Наше положение нельзя приравнивать к положению Керка. Это борьба между англичанами и освободительной армией народов Малайи. Мы не имеем к ней никакого отношения, — мрачно проговорил Нордж.

— А почему же они в меня стреляли ночью?

— Видимо, по ошибке. Они охотились за Керком. Не могли же они знать, что ты… — Нордж внезапно умолк, смутившись того, что коснулся темы, которую они договорились не трогать. — Думаю, Джи Ди все же прав.

Как ни хотелось Дэну настоять на своем, выбора у него не было. Он отвечал за организацию работы нашей группы, и это по идее определяло его статус босса. Но когда решался вопрос непосредственно съемок, никто не мог командовать Джи Ди.

На том и порешили. Не дожидаясь окончания дождя, Джи Ди в прекрасном расположении духа удалился, чтобы поднять Хуссейна и приступить к колдовству своей любимой камерой. Мы трое остались на месте: Нордж снимать меня, Дэн руководить, а я позировать.

Нордж отснял одну пленку с видами бунгало, я позировала ему то на ступеньках, то на веранде. Обстановка не позволяла отснять больше, и Дэн попросил меня переодеться, чтобы можно было продолжать съемки в джунглях.

Я переодевалась медленно, не столько из-за того, что возникли какие-то трудности с моим костюмом — это были старые бриджи для верховой езды, сорочка с открытым воротом и тропический шлем, — сколько из-за твердого намерения выглядеть наилучшим образом и в этот раз, и в будущем. Я поняла, что Роксана Пауэлл в последние двадцать четыре часа выставила себя явно в смешном виде и что наилучший путь изменить это впечатление — подать себя в более выгодном свете.

Вернувшись на веранду, я обнаружила, что мужчины палец о палец не ударили в мое отсутствие. Они снимали Сити, вышедшую туда из любопытства. Более того, они получали от этого большое удовольствие, особенно Нордж. И насколько я заметила, Сити это не тяготило. Должна признать, что, грациозно оперевшись на перила веранды в своем зеленом саронге, с обнаженными плечами, блестевшими, будто их смазали маслом, она выглядела очень живописно.

— Боже мой! — воскликнул Нордж. — За такой натуральный цвет кожи большинство девушек ничего бы не пожалели.

— Что там цвет! — Дэн посмотрел на меня с насмешливым вниманием. — Рокси, у него перед глазами такая фигура, а он что-то лопочет о цвете.