— Конец путешествия, — объявил он. — Смотри, не оступись. И подготовься к выгрузке.

— Слава Богу, — устало произнесла я и выскользнула с заднего сиденья.

Делая вид, что помогает мне выйти, Дэн провел рукой по моему бедру, слегка задрав подол платья. Эта немудреная шутка, которая дома вызывает лишь смех, не доставляя обиды, здесь, в далекой неприветливой стране джунглей, в присутствии вытаращившегося на нас охранника, не показалась мне смешной. Я жестко посмотрела на Дэна. Но впустую — он уже принялся о чем-то расспрашивать туземца. Тот не говорил по-английски и только благодаря настойчивости Дэна в конце концов понял, что нам нужен хозяин по имени Керк. Он указал в направлении деревьев и медленно пошел в ту сторону.

— Думаю, он пошел искать старика, — сказал Дэн и уселся на верхнюю ступеньку. Присоединившись к нему, я взяла у него сигарету. Хуссейн продолжал сидеть в джипе, безучастный к тому, что произойдет дальше. Посмотрев вокруг, Дэн обронил:

— Сильно отличается от Беверли-Хилз. Я согласилась. В следующий раз, когда будет решаться вопрос о съемках в подобном месте, мою кандидатуру можно будет отбросить автоматически. Такие поездки никогда не вызывают радости, эта же превзошла все границы приемлемого. Было ощущение, что меня затащили сюда обманом.

— Интересно, в этих краях слышали что-нибудь о водопроводе?

— Вон там резервуар с водой, — Дэн показал на стоявшую неподалеку высокую решетчатую башню, которую увенчивала цистерна. — Так что не исключено, что у них здесь из кранов течет даже виски с содовой. Ты никогда не читала Сомерсета Моэма?

— Нет. И не вздумай говорить мне, будто ты его читал.

Тем не менее мое сердце начало понемногу оттаивать. Бунгало было довольно просторным и представляло собой двухэтажное сооружение из кирпича и дерева с покатой цинковой крышей, выступавшей над стенами по всему периметру. Территория вокруг дома была засажена цитронеллой для отпугивания москитов. Дорога, по которой мы приехали, уходила дальше, скрываясь среди каучуковых деревьев.

— Обрати внимание на прожектора, — тронул меня локтем Дэн. — Может, мы сыграем премьеру прямо здесь? Как тебе эта идея?

— Как и все твои идеи.

Прожектора были установлены на равном расстоянии вокруг дома на уровне первого этажа; еще четыре стояли на крыше, откуда они могли освещать каждый дюйм площадки перед домом и даже некоторое пространство около деревьев.

— Единственное, что я хотела бы сейчас, — это принять ванну. Я не очень элегантно выгляжу, как видишь.

— Ну почему же? От тебя исходит вполне здоровый женский аромат. Я застонала.

— Почему все твои разговоры в последнее время вертятся вокруг одного и того же?

— Это мое предложение на тот случай, если ты еще не поняла.

— Спасибо за подсказку.

— Вопрос заслуживает ответа, моя дорогая. Мы ведь сейчас в стороне от любопытных глаз, если тебя волнует именно это. Право, почему бы и нет?

У меня не было и тени сомнения относительно настроения Дэна. Он был порождением своей профессии, в которой юмор означает секс, секс означает развлечение, а любовь служит лишь сюжетным реквизитом. Он мог бы сколотить целое состояние как любовник, ибо знал все тонкости этого искусства, как, впрочем, и всего остального, что являлось законным и прибыльным. Он прекрасно адаптировался к окружающей обстановке. Его приветливое моложавое лицо, казавшееся неотъемлемым атрибутом любого киносюжета, настолько вписывалось в декорацию этих влажных джунглей, что жена каучукового плантатора (если она у него есть) несомненно сочтет его очаровательным. Женщины всегда так считали, хотя он был не слишком красив со своими вечно спутанными рыжими волосами и круглыми веснушчатыми щеками, как у Тома Сойера. Жесткость взгляда его голубых глаз смягчалась постоянным помаргиванием. Мне и самой он часто казался симпатичным. И тем не менее, я не собиралась сдаваться, поэтому вместо ответа посмотрела на часы.

— Через час стемнеет. Как ты думаешь, куда подевался грузовик?

— Не волнуйся, вскоре они подъедут. Сейчас меня больше интересует, где находится старина Керк.

Эти слова прозвучали как подсказка, настолько совершенным оказался ответ: на дороге появился человек. Он шел оттуда, куда указал охранник. Человек остановился на мгновение, посмотрел на нас и стал приближаться широкими целеустремленными шагами. Мы встали, чтобы поприветствовать его. Дэн спускался по ступенькам, протянув руку.

— Мистер Керк? — воскликнул он с энтузиазмом. — Надеюсь, мы не помешали. Мне пришлось немало потрудиться, прежде чем ваш человек понял, что нам нужно. Я — Дэн Лэндис, а это — мисс Роксана Пауэлл.

— Меня зовут Луэлин Керк, — представился мужчина на отрывистом английском. Он быстро пожал руку Дэна и сдержанно кивнул мне:

— Здравствуйте.

Иногда без всякой на то причины при встрече двух незнакомых людей между ними может возникнуть какая-то связь. Это может быть симпатия, любопытство или…. антагонизм. Между Луэлином Керком, каучуковым плантатором, и мною, киноактрисой, возникло последнее — мгновенная и яростная враждебность. Я была уверена, что Керк почувствовал то же самое: с первой минуты мы стали врагами. Мы разглядывали друг друга с холодной неприязнью.

Я знала, что именно он заметил, и злилась из-за того, что не смогла предстать в своем лучшем виде. Я была липкой, помятой, усталой. Успокаивало лишь то, что Керк выглядел не лучше. Дэн с легкостью окрестил его «стариной Керком», и он действительно не был юным. Об этом свидетельствовали и рано поседевшие, со скудными вкраплениями темных дорожек волосы, и до черноты загоревшая огрубевшая кожа. Керк производил впечатление человека лет тридцати пяти, но с впечатляющим видом выходца из преисподней. Он был некрупным, но мускулистым, жилистым мужчиной, обнаженные руки и ноги покрывала жесткая темная растительность. На нем была обычная рубашка цвета хаки, длинные шорты, столь принятые в этой местности, толстые носки-гольфы, подвернутые ниже колен, и тяжелые ботинки. Одежда была забрызгана грязью, из кармана Шортов торчала рукоятка кольта сорок пятого калибра. В левой руке Керк держал видавшую виды Библию.

Если Дэн и заметил нечто, пробежавшее между нами, то не придал этому никакого значения.

— Полагаю, вы нас ждали, — сказал он. — Мы с мисс Пауэлл добрались первыми, а грузовик с аппаратурой и, вероятно, двумя пьяными операторами должен вот-вот подъехать.

— Наоборот, я вас вовсе не ждал, — холодно ответил Керк.

— Ну как же? Ведь все было договорено! Студия через свое отделение в Сингапуре сняла в аренду ваше поместье для съемок материала с участием мисс Пауэлл. Это ведь поместье Гурроч-Вейл, не так ли?

— Абсолютно верно.

У меня появилось непреодолимое желание сказать что-нибудь дерзкое, но я сдержала себя и нежно произнесла:

— Вы хотите сказать, что не получили нашу телеграмму, мистер Керк?

— Я получил ее. — Рот Керка был сжат в прежней угрюмой, неприветливой гримасе. — Но, судя по всему, вы не получили моей, в которой я просил вас не приезжать. Очень жаль, что вы впустую совершили это путешествие. — Керк взглянул на небо. — Если вы тронетесь в путь немедленно, то успеете вернуться в Куала-Лумпур до наступления ночи.

— Трогаться в путь? — От негодования я не могла сдержать дрожь в голосе. Но почему, ведь мы только приехали сюда.

— Рокси, — прервал меня Дэн, — позволь мне. Мистер Керк, мы проделали большой путь, у нас все спланировано. Если это вопрос денег…

— Конечно нет, — оборвал его Керк и сделал резкий жест отрицания рукой, в которой держал Библию. Он производил впечатление человека, с трудом и в то же время полностью контролирующего себя. — Все дело в местной обстановке. Когда я давал согласие на эту сделку, она была относительно спокойной, но с тех пор положение ухудшилось и обещает ухудшиться еще больше.

— Я не понимаю, — возразил Дэн спокойно, — если захотеть, можно решить любую проблему.

— Бандиты не приемлют аргументов.

— Опять бандиты! — взорвалась я. — С тех пор, как я попала в Малайю, я только и слышу: «Бандиты — там, бандиты — здесь», но до сих пор не видела ни одного. Единственное, что я видела, — это массу взрослых мужчин, бегающих вокруг с оружием и пытающихся запугать доверчивых туристов.