– Ничего стоящего мы здесь не поймаем, – заметила Лист Папоротника. – Разве что несколько крабов или ильную рыбу. Для угря сейчас не сезон.

Они поднялись выше по течению, и лес стал заметно гуще. С нависших над водой ветвей спускались покрытые мхом лианы. Четверть часа спустя Лист Папоротника вывела лодку на середину потока.

– Нельзя ли проплыть чуть дальше? – торопливо попросил судья. – Должно быть, мы уже неподалеку от дворца, а мне бы очень хотелось на него взглянуть.

– Чтобы нас обоих убили? Разве вы не видите вон там, впереди, разноцветные бакены? А на набережной есть надпись – каждый иероглиф там, кстати, с вашу голову, – приказывающая всем судам держаться от этих бакенов подальше. Не менее любезное предупреждение есть и на берегу, у самых стен дворца. Стоит пересечь линию, и лучники, охраняющие стену, используют вас как учебную мишень. Нет, придется вам созерцать красоты дворца издалека.

Сделав широкий крюк, она обогнула бакены. Судья увидел трехъярусную дозорную башню, возвышавшуюся в северо-западном углу дворцовой стены. Около узкого канала – очевидно, здесь река соединялась с окружавшим дворец рвом – лес неожиданно закончился. Прямо изводы, под небольшим уклоном, поднималась северная стена. Через равные промежутки над ее зубцами возвышались низкие смотровые башни. На остроконечных шлемах дежуривших на стене лучников играли солнечные блики.

– Ну и громадина! – вдохнула девушка.

– Пожалуй. Давайте проплывем еще чуть чуть, пока не поравняемся с северо-восточной башней. Тогда я смогу смело утверждать, что все тут осмотрел.

Мимо них скользнула большая груженая джонка, длинные весла двигались в такт тоскливой песне. Лист Папоротника чистым юным голоском подхватила мелодию и еще крепче налегла на весло. Судья пришел к выводу, что высокие стены, во всяком случае на вид, совершенно неприступны. Он насчитал восемь арочных сводов, расположенных прямо над поверхностью воды, – очевидно, через эти врата наполнялись каналы и ручьи в дворцовом саду. Беседка стояла над последней аркой, была вынесена за стену, и казалось, что она висит над водой. На самом деле это был скорее крытый балкон трапециевидной формы с тремя окнами, выходившими на реку. Два маленьких окошка располагались по бокам от большого. Судья прикинул, что опора, поддерживающая балкон, возвышается над водой на шесть с лишним чи. Если поставить внизу небольшую лодочку, то увидеть ее со стены невозможно. Но как подплыть туда, чтобы лучники в дозорных башнях ничего не заметили?

– Надеетесь увидеть в окне прекрасную принцессу? – насмешливо спросила девушка. —Но я бы, если вы не возражаете, поспешила отойти к противоположному берегу.

Судья Ди кивнул. Идти против течения было тяжело: плечи девушки покрылись испариной, и капельки влаги блестели на солнце, припекавшем все сильнее. Вдоль северного берега лес оказался не таким густым; среди зелени то и дело виднелись соломенные крыши хижин рыбаков. Подведя лодку к берегу, Лист Папоротника бросила в воду крюк с привязными к нему для тяжести двумя камнями. Лодку слегка отнесло течением, но вскоре якорь зацепился за что-то на дне, и суденышко остановилось. Спутница судьи удовлетворенно кивнула:

– Вот самое подходящее место! В тот день, когда мы приплыли сюда с Таем, нам попалась пара отличных окуней. Смотрите, в этом кувшине крабьи клешни – чудесная наживка!

– Наш учитель Конфуций всегда ловил рыбу удочкой, – заметил судья, насаживая наживку на крючок, – и никогда не пользовался сетью. Он считал, что и рыбе следует предоставить шанс.

– Я знаю эту цитату. Когда был жив мой отец, он нередко читал мне классиков. Недаром же он ведал нашей деревенской школой. Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой, вот он и старался проводить побольше времени с единственным ребенком. Нет, возьмите другую удочку! Для окуня нужна подлиннее. – Забросив свою снасть, девушка добавила: – Мы жили очень счастливо. Но отец умер, и мне пришлось переехать на постоялый двор, ведь дядюшка Вэй – мой самый близкий родственник. Я не смогла взять с собой книги, которые мы так любили читать, потому что они принадлежат школе. Вы человек образованный, доктор, должно быть, у вас огромная библиотека?

– Книг у меня действительно немало. Не хватает только времени их читать.

– Как бы мне хотелось жить в доме ученого! Читать книги о разных интересных событиях, заниматься живописью и каллиграфией. Эти занятия, если можно так выразиться, помогают достигнуть душевного равновесия. При тетушке в «Зимородке» было не так уж плохо. Дядя никогда не позволял тратить деньги на одежду, но тетя получила в наследство несколько тюков хорошего шелка, и я помогала ей шить из него новые наряды. Больше всего ей нравилась куртка из красной парчи с вышитыми золотом цветами. Тетушка считала, что куртка ей очень идет, и ничуть не ошибалась!

Судья опустил удочку в коричневатую воду. снова усаживаясь на носу, он как бы между прочим обронил:

– Я слыхал, ваша тетушка – красивая женщина. Вполне понятно, что пылкий молодой человек вроде Тай Мина испытывал к ней что-то похожее на юношескую влюбленность…

– Да он просто с ума сходил! Я уверена, что и в азартные игры Тай начал играть только в надежде разбогатеть и сделать тете какой-нибудь подарок.

– Азартные игры – верный путь к разорению, а не к богатству, – рассеянно фыркнул судья. Ему показалось, что леска слегка дернулась.

– Тай Мин немного выиграл. Но я думаю, господин Лан нарочно подыграл ему, чтобы потом уж наверняка обобрать до нитки. От этого Лана у меня просто мурашки по коже!

– Лан? Где же они играли?

– О, Тай Мин несколько раз ходил к нему в гости. Эй, смотрите!

Судья пропустил леску меж пальцев и вдруг, будто его осенило некое озарение, увидел перед собой полную картину всего происшедшего. Без веских причин Лан ни за что не стал бы искать дружбы молодого и незначительного служащего.

– Клюет! – взволнованно воскликнула Лист Папоротника.

Да, Лан у него на крючке. Но пока надо отпустить его на всю длину лески. Она-то и станет той нитью, что протянется от заброшенного склада к золотым воротам дворца. Попеременно натягивая и отпуская леску, судья пытался обдумать, к чему его приведет это открытие.