А еще недавно одна из русских еврейских газет (Еженедельная хроника «Восхода») проводила мысль, что в нравственной доктрине христианства нет ничего такого, чем бы еврей не обладал уже вполне и давно из пятикнижия Моисея, так что христианство – по смыслу слов еврейской газеты, – не представляя, в области нравственной, ничего нового и оригинального, в сущности есть нечто вовсе ненужное, излишнее, без чего очень легко обойтись, довольствуясь еврейским законом; остается только не совсем понятным, зачем это не обошлась без него всемирная история!… Лучшего образца близорукости и тесноты еврейского миросозерцания трудно и подыскать.

Не ясно ли теперь, что стремление к наживе стоит у евреев на степени религиозной и политической истины»? Не выступают ли воочию, до полной несомненности и, так сказать, обязательности, те нравственные начала, которые «еврейское могущество» имеет внести в европейскую цивилизацию при содействии всех новейших прогрессивных учений, отрицающих Христа-Бога?

«Нашего великого дела успех обеспечен, – возглашает „Израильский Всемирный Союз“, – христианская церковь – наш злейший враг – лежит пораженная в голову…» В подлиннике вместо слов «христианская церковь» стоит «католицизм», но не подлежит и спору, что автор манифеста разумеет здесь не собственно римско-католическое исповедание, но христианство вообще – в его древней церковной организации, а в этом виде оно знакомо ему только в форме католической церкви – церкви по преимуществу «воинствующей». Не может же он, конечно, признать слишком опасным для еврейства и «злейшим его врагом» протестантизм, ввиду наклонности последнего перейти просто в философское учение, или в этику, и ввиду отсутствия в нем всякой внутренней объединяющей и связующей силы, всякого обязательного авторитета: как известно, в протестантизме каждый член церкви сам себе авторитет, 0 церкви же православной на Западе, и особенно во Франции, вовсе не имеют понятия или же разумеют ее как церковь, лишенную самостоятельности, не способную или не призванную оказывать воздействие на исторические судьбы «культурного мира»!… Затем, то «поражение католицизма», о котором возвещает г. Кремьё (если даже признать факт этого поражения, что еще подлежит большому сомнению), не было только поражением папизма и ложных сторон римско-католической церковной практики: в этом, собственно, еще мало радости для евреев; но оно было вместе с тем и ударом, нанесенным самой вере Христовой в христианских обществах Запада, особенно же во Франции: этому не могли, конечно, не порадоваться евреи. Можно себе представить, с каким восторгом приветствовали они выбрасывание распятий из народных училищ, изгнание имени Божия и Христа из школьных учебников, из официальных актов и всяких публичных действий, – с каким восхищением приветствуют они и теперь все законодательные меры и все неистовые проявления «прогресса», направленные к искоренению христианской религии! Весь этот бунт культурного человечества против христианской веры и даже против Бога, против учения о бессмертии, о душе, против всякого «мистицизма» – на руку и по вкусу евреям, несмотря на исповедуемое ими единобожие. Он расчищает им почву: «распростирать сеть Израиля» становится при таких условиях день ото дня удобнее. Они совершенно верно признают христианство более злым для себя врагом, чем даже безбожие, чем материализм, доведенный до крайних пределов отрицания. Они твердо убеждены, что на таком голом отрицании человечество удержаться не может, и рассчитывают, что придет время, когда можно будет подсунуть ему принцип «еврейского единобожия»… Таковы религиозные замыслы и мечты евреев, включая сюда и г. Кремьё, – о еврейских же нигилистах (которые, впрочем, редки) поговорим когда-нибудь особо…

Не в том, впрочем, дело – сбыточны ли эти еврейские замыслы или нет, а в том, что христианские общества своим мятежом против христианства сами созидают, себе же на голову, еврейское могущество, сами куют на себя еврейские цепи: это уже сбывается. Замечательно, что враги христианства и даже вообще всякая религия, одним словом, самые отчаянные радикалы, – в то же время самые горячие иудофилы. Если, по их понятиям, культура и прогресс не совместимы с исповеданием Христовым, если открытый исповедник Христа вызывает в них презрение и негодование, то в то же время эта культура и прогресс ведут себя совершенно смирно относительно исповедания Иеговы, и еврею охотно предоставляется и полная свобода действий, и политическая власть.

Во всяком случае, несомненно, что еврейское могущество в Европе с каждым днем возрастает, что евреи сознают свою власть и уже начинают, можно сказать, являться воинствующим, агрессивным элементом в обществах христианских. В Западной Европе в их руках две державные силы – биржа и пресса. Это такие силы, перед которыми уже почти немощно всякое нееврейское слово, всякое наше обличение или предостережение. Вот почему мы и придаем такое значение выше приведенному нами откровенному слову самих евреев, этому так называемому манифесту, писанному пресловутым Кремьё, бывшим французским министром юстиции, от лица «Всемирного Израильского Союза»… Что скажут об этой еврейской программе наши защитники еврейства quand meme и вообще наши глаголемые «либералы» и «гуманисты»?… Раскроет ли им глаза эта еврейская исповедь, или же они еще пуще их зажмурят, отвращаясь от острого блеска истины, и не проронят об этом документе ни слова? Вероятно, произойдет последнее, потому что относительно «еврейского вопроса» у них ничего в запасе не имеется, кроме общих избитых мест либеральной доктрины, а «самобытности» в мышлении они у нас по принципу для России не признают, да и не любят, боясь погрешить против шаблонного либерализма и еще более боясь всякого серьезного умственного напряжения… Мы рекомендовали бы прочесть этот документ членам нашей Еврейской комиссии, но эта комиссия чуть ли не принадлежит к числу бюрократических мифов…

Москва, 1 декабря 1883 г.

В 21 № «Руси», в статье нашего берлинского корреспондента «Еврейская Интернационалка и борьба с еврейством в Европе» воспроизведено в переводе из французской газеты «L'Antisemetique» циркулярное воззвание «Еврейского Всемирного Союза» (Alliance Israelite Universelle), разосланное при его открытии. Комментированное нами в передовой статье, оно произвело довольно сильное впечатление на русскую публику и вызвало необычайную тревогу в русском еврейском лагере. Органы русско-еврейской печати осыпали нас самой ожесточенной бранью и обвинили в подлоге и клевете или, по крайней мере, в том, что мы сознательно, из ненависти к евреям, дали место в своем издании «гнусной фальсификации», целиком сфабрикованной «ничтожной и презренной французской газеткой». Досталось при этом и «Новому Времени» и даже «С. – Петербургским Ведомостям», перепечатавшим из «Руси» это воззвание. Запальчивым хором (нашедшим себе сочувственный отзвук и в газетах нашего мнимолиберального стана) утверждают еврейские публицисты, что подобного «манифеста» никогда не существовало и существовать не могло как противоречащего будто бы убеждениям, стремлениям и чаяниям еврейского народа или, по крайней мере, образованного его слоя. «Еженедельная Хроника» журнала «Восход» приводит даже с торжеством подлинный французский текст официального циркуляра, изданного «Всемирным Союзом» при его открытии, а также и текст французской речи знаменитого юриста Кремьё, произнесенной им при избрании его в председатели «Союза», года через два после открытия. Действительно, в обоих этих документах, рекомендуемых «Хроникой», гораздо более общих либеральных мест о цивилизации и прогрессе человечества, чем характерных национально-еврейских особенностей; однако же самое учреждение «Союза» объясняется не только желанием содействовать, во имя святых принципов великой французской революции, повсеместному уравнению евреев в гражданских и политических правах с населением тех стран, где они обитают [ТТ1], но также и намерением установить между евреями всего мира теснейшее единство и солидарность… Искренно или неискренно, но еврейская газета «Русский еврей» до того, по-видимому, убеждена в подложном измышлении помещенного в «L'Antisemetique» и перепечатанного у нас «воззвания», что, по ее словам, ее теперь наиболее занимает «психологическая подкладка» нашего поступка, а именно вопрос: в самом ли деле редактор «Руси» так наивен и прост, что способен был поверить существованию подобного документа, или только прикинулся, будто поверил? При этом, разумеется, ответ в обоих случаях выводится для редактора самый язвительный. Впрочем, употребляется и другой прием, более мягкий и почти сердобольный. Г. Лев Биншток, еврей, в открытом письме к нам, появившемся в 251 № «Русского Курьера», сострадательно скорбит о нашей когда-то доброй, по его словам, репутации, так неосторожно теперь нами скомпрометированной, дивится – как могли мы, основываясь на свидетельстве такого гнусного листка, как упомянутая французская газета, позволить себе «чернить целую нацию, ни в чем не повинную», а вместе и великого «государственного мужа» Кремьё, и в заключение увещевает нас заявить немедленно в «Руси» о нашей невольной ошибке и тем самым уничтожить «в корне тот яд», который благодаря нам «разливается теперь по всем слоям русского общества»…