Связанные с ним братья по войне располагались вокруг на равных интервалах, каждый прикрывал свой вектор обзора. Не сведущий наблюдатель мог принять скитариев-егерей отделения «Ирридио» за идентичных клонов или стилизованные изображения людей. Все скитарии носили багровые рясы с капюшоном, прикрывающие сегментную броню. Черты лица воинов были спрятаны за выступающими дыхательными масками и выпуклыми очками, что придавало им безжалостный вид, напоминающий о насекомых. Казалось, что всё они получили одинаковую ужасную травму, оторвавшую нижнюю часть ног — ниже коленей плоть заменяла титановая аугметика. Только инициаты Культа Механикус поняли бы, что эта стигмата — Долг Красной Планете, сакральный обряд посвящения для всех скитариев. Это было уместно, что святые воины ступали с направляющей их чистотой Омниссии.

В особенности по земле столь нечестивой, как Федра.

<Контакт: 1 отряд/не опознан. Передаю координаты… >, - доложил Ихткуль-ИР04 с позиции на смотровой башне корабля. Для посторонних сигнал егеря показался бы случайным шелестом статики, но для его товарищей-киборгов это сообщение было наполнено информацией. В ответ мгновенно пришли три подтверждения, затем, секундой позже, и четвертое. Брок-ИР05 всегда был самым медленным в отделении. Альфа Фестос-ИР01 не испытывал к нему вражды из-за этого, потому что это не было ошибкой его подчиненного. Брок-ИР05 был всего лишь самым слабым из них, поэтому и был обозначен «пятым» в отделении.

«У каждой шестерни своё святое место в машине», — подумал Фестос-ИР01.

Его зрение на секунду помутилось, когда скитарий соединился с оптикой впередсмотрящего, и темные берега сменились видом реки с высоты птичьего полета. Сквозь глаза Ихткуля-ИР04 он увидел тощий силуэт, ждущий на коралловом утесе. Он стоял, окутанный светом, который испускала машина, похожая на блюдце. Аппарат висел над головой создания подобно крохотному космическому кораблю. От вида чужацкой машины в мозгу альфы-ИР резко вспыхнуло религиозное отвращение. Хотя дрон и был всего четырех ладоней в окружности, и, казалось, не имел вооружения, само его существование было святотатством.

Это жалкая пародия на святые машины Омниссии…

Чтобы перевести своё внимание с машины на владельца, Фестосу-ИР01 потребовалось практически физическое усилие. Чужак стоял неподвижно, не считая легкого колыхания доходящих до лодыжек одеяний. Его руки были сложены крестом, ладонями на плечах, будто он отдыхал, но черные глаза были широко открыты. Казалось, что он смотрит прямо на скитария, закрытый и высокомерный. Его кобальтовую кожу и плоское, почти мертвецкое, лицо ни с чем нельзя было спутать — это был тау.

Долгая война за Федру между Империумом и империей Тау исчерпала себя годы назад, но последние чужаки остались здесь, брошенные, как и их имперские противники, когда конфликт двинулся дальше. Обе стороны стали озлобленными и отчаянными и сражались теперь лишь за выживание. Только святые воины «Железной диадемы» всё ещё шли праведным путем.

Цель «Небесный взор„…Обозначение миссии когорты промелькнуло в разуме Фестоса-ИР01, настойчивое, словно боль. Он не знал, да и ему не было дела до того, чем на самом деле являлась цель „Небесный взор“. Скитарию было достаточно того, что магосу требовался объект, укрываемый ксеносами. Остальное станет ясно со временем.

<Инициировать протокол „Эгида“>, - передал Фестос-ИР01 на мостик. Мгновения спустя по всему конвою раздалась бесшумная тревога, предупреждающая часовых и пробуждающая отдыхающих от медитаций. Двигатели умолкли, и боевые галеры остановились. По стуку металлических ног и гулу активируемого оружия с нижней палубы Фестос понял, что авангард скитариев вызвали на посты.

Поднимаясь по ступеням кормового бастиона, альфа Вихарок-ТО01 чувствовал, как его разум постепенно переключается на боевой режим. Абстрактные геометрические образы медитационного режима сменялись приливом диагностики его отделения и стратегической топографии, просчитанной Альфой Прим когорты. Нейральный когитатор, встроенный в ствол мозга Вихарока, сопоставил данные, и результат заставил альфу нахмуриться: эффективность отделения „Торий“ находилась на отметке 88.42 процента. Такие параметры считались приемлемыми, но были неприемлемы для Вихарока-ТО01. Тактические алгоритмы отряда необходимо будет усовершенствовать.

„Мой авангард должен быть совершенен, — знал он. — Это наш долг перед Богом-Машиной“.

— Омниссия очищает! — хором прокричало отделение „Торий“, когда к ним присоединился Вихарок-ТО01. Массивная броня скитариев была окрашена в черный и покрыта грязью и коррозией, табарды запятнаны прометием и украшены окислившимися металлическими болтами и техно-талисманами. Все они носили одинаковые шлемы с забралом из темного металла, украшенного бронзой, на которых были нанесены обозначения отделения. Вокруг жужжали насекомые, привлеченные радиационным светом от стволов, только для того, чтобы взорваться или раствориться в злобных энергиях, пропитывающих оружие.

„Одно наше присутствие несет смерть нечистым, — с гордостью отметил альфа авангарда. — Словно в незримый плащ, мы облачены в очищающий огонь Омнисии“.

Он регулярно водил своё отделение на паломничества очищения. Скитарии отправлялись в джунгли, распевая Девять гимнов обеззараживания, оставляя на своём пути лишь упрямую смерть. Тропы, которыми они проходили, становились постоянным шрамами на коже Федры — даже самая стойкая поросль вяла от их поступи. Авангардные скитарии несли на себе мрачное благословение, которое принимали, несмотря на то, что происходило с их собственной плотью, ведь под гордыми шлемами члены отделения „Торий“ были мертвенными гротесками, лишенными зубов и волос.

Но у них оставалась сила. Остальное было неважно.

Увидев ожидающего тау, Вихарок-ТО01 снял с плеча радиевый карабин и нажал кнопку активации, вновь присягая на верность духу оружия. Как и многие скитарии, он поклонялся карабину, как своему владыке, считая, что его руки были лишь инструментом, проводником воли духа. В случае с Вихароком, тут даже имелась толика правды, потому что его ружье было бесценной реликвией, чей дух магос пробудил для постоянного бодрствования. Такие орудия, называемые „когнис“, жаждали исполнить своё предназначение, активно сглаживая небольшие недочеты в точности его носителя.

— Разжигаю тя по воле твоея, да заряжаю усердно, — продекламировал Вихарок-ТО01 на рваном лингва технис, возглавив отделение в прочтении Седьмой литании искоренения.

<В свете твоея, сокрушу тобою>, - продолжили они в благоговейной обратной связи.

— Ради злобы твоея разить буду, або сгину за тя, — закончил Альфа отделения „Торий“.

В разумах скитариев ни страх, ни сомнения не являлись действующими переменными. Там, где обычный человек волновался бы, скитарии испытывали только предвкушение.

Зрение Фестоса-ИР01 снова дернулось, когда к сенсорной цепи обзорной башни подключилась Альфа Прим когорты. Все альфы имели доступ к оптике членов отделения на ближней дистанции, но Прим могла подключиться к каждому воину когорты, даже на огромном расстоянии. Фестос-ИР01 благоговейно задержал дыхание, ощущая её холодную оценку ксеноса.

<Тип определен: каста воды тау>, - доложила Прим по командному каналу, — <уровень угрозы: неопределенный>.

— У меня нет оружия, — прокричал чужак, будто отвечая. Его голос передавал уверенность, но Фестос-ИР01 ощутил в нём напряжение. — Я обозначен как пор’уи Иболиан, — продолжил тау, — и наделен всеми правами для достижения успешного разрешения конфликта с уважаемыми воинами почтенного Омниссии.

<Дух ксеносов сломлен>, - протрещал Птолтек-ИР03 слева от Фестоса-ИР01. Презрение древнего киборга пропитало его код статикой. — <Мы достигнем их оплота в течение 9.25 часа. Очищение неминуемо>.

— Враг опасней всего, когда загнан в угол, — прохрипел другой егерь сквозь дыхательную трубу, встроенную в его горло. Хотя такие улучшения и не лишали скитариев дара речи, но превращали обычный разговор в тяжелые лишения, которых многие сторонились. Жу-ИР02 цеплялся за него с мрачным упрямством. Ходили слухи, что бывший имперский гвардеец не по собственному желанию был принят Омниссией, но его нынешние братья знали, что это больше не имеет значения, как и любые отголоски их прошлых жизней.