Ему было приказано обеспечивать безопасность места крушения и небольшой армии каталогистов и магосов-археотехников, которых Омнид Торкуора оставил на том несчастном ледяном мире вершить работу Омниссии. Стройка полагал, что едва ли тайны колонизационного корабля могут быть открыты кем-то другим, учитывая, сколько времени прошло с тех пор, как планету посещал кто-то еще. Альфа-примус не считал, что «Стелла Зенитика» или даже зеленокожие дикари целенаправленно прибыли на маленькую ледяную планету, не представлявшую ценности ни в стратегическом отношении, ни в плане ресурсов. Что Стройка не учитывал в своих оценках — опасность, которую представляли другие магосы и эксплораторы, которым не терпелось самим добраться до Пербореи и присвоить драгоценные тайны и сокровища корабля.

— Это…? — начал Проксис, повернув стеклянную чашу своей головы и глядя на передвижной ковчег.

— Да, — прервал его Торкуора. — Это он.

— Когда генерал-фабрикатор узнал о вашей находке из зашифрованных астротелепатических донесений, он настоял на том, что должен увидеть такое сокровище лично. Он убежден, что оно только выиграет от пребывания в святости и полной безопасности мира-кузницы. Это не проблема, не так ли, магос?

— Не проблема, — процедил эксплоратор сквозь стиснутые зубы из адамантиевого сплава.

— Вы, конечно, понимаете, магос…

— О да, — сказал Торкуора. — Я вполне понимаю.

— Тогда пойдемте? — предложил Проксис. — Весь мир-кузница ждет вас и ваше сокровище.

— Пойдем.

Орбитальная баржа с ревом мчалась над поверхностью туч, поднимая цветную дымку из ядовитой тьмы внизу. Стоя в причудливой роскоши ее тамбура, Халдрон-44 Стройка наблюдал, как мимо проносится его родной мир. Баржа летела между цеппелинами, привязанными к перерабатывающим башням, сквозь потоки высотного движения: бриги-буксиры, грузовые корабли и огромные транспорты-балкеры.

Среди пассажиров баржи двигались херувимы и сервиторы с серебряной кожей, все облаченные в ливреи цветов Громового Храма, предлагая освященные масла, электроэнергию и амасек для техножрецов, которые не полностью заменили плоть бионикой.

Пара древних автоматонов-охранников стояла на страже у поднятого трапа, их неподвижные внушительные фигуры были похожи на статуи. Магистр-эконом Проксис обменивался поздравлениями с техножрецами диагностикорума Торкуоры, в соответствии со своей ролью эмиссара. Появились несколько электрожрецов, напевавших литании своего культа и выражавших благодарность, плоть на их лицах была покрыта сетью подкожных схем. Творя знамения Святой Шестерни и выпуская потрескивающие электроразряды благословений кончиками пальцев, техножрецы приступили к официальным ритуалам над гусеничным ковчегом.

Как и магос-эксплоратор, скитарии-рейнджеры и телохранители не слишком хотели принимать участие в церемонии и суете, развернувшейся в тамбуре. Пока сервочереп Френос~361 все еще держал его шлем в мехадендритах, Халдрон-44 Стройка повернулся к широкому иллюминатору в надстройке-бельведере баржи.

Баржа мчалась сквозь густой океан черных туч, над крупнейшими и самыми важными стратокузницами региона. На их сияющих куполах, пирамидах и вершинах храмов, поднимавшихся из смога, собрались тысячи техножрецов, магосов и других важных лиц мира-кузницы, чтобы наблюдать за полетом баржи с балконов и платформ. Они пришли чествовать возвращение «Маэстрале» и его драгоценного груза, но хотя они собрались по торжественному поводу, толпа не кричала и не размахивала руками. Они просто смотрели на пролетавшую баржу, которая везла сокровище. Они творили знамение Святой Шестерни и инфопотоками кода возносили хвалу Омниссии.

Стройка знал, что во тьме под пеленой туч все будет то же самое. В самом начале своей службы Омниссии он трудился на перерабатывающих заводах и очистительных фабриках. Он работал и как неаугментированный чернорабочий и позже как гражданин-конструкт, с гордостью приняв первую из многих аугментаций для труда во имя Воплощения Бога-Машины.

Вокс-динамики потоками инфокода объявят сквозь смог о прибытии крейсера-ковчега эксплораторов и невидимом с поверхности полете баржи генерала-фабрикатора. Жители мира-кузницы в резиновых защитных костюмах и противогазах со шлангами остановятся на своих маршрутах и платформах-мастерских, чтобы при случае понаблюдать. Наблюдать они будут в таком же молчании, несомненно, радуясь секундному перерыву в тяжелой работе.

Завершив сопровождение баржи, корабли эскорта направились прочь, а баржа полетела прямо к Громовому Храму. Она мчалась между колоннами пламени, поднимавшимися из труб стратокузниц-сателлитов, которое храмовые топки выпускали в ее честь. Главный храм мира-кузницы величественно возвышался на фоне сатциканского заката, а его колоссальная корона башен искрилась энергией. Пролетев сквозь электрическую бурю, церемониальная баржа доставила своих пассажиров на величественную храмовую платформу.

Стройка первым прошел между безмолвными силуэтами охранников-автоматонов, Френос~361, державший его шлем, летел рядом с хозяином. 10-Виктро Тибериакс шагал за ним, и двое офицеров-скитариев сошли с платформы, их парадные накидки развевались за плечами. За ними следовал Омнид Торкуора, его шаги сотрясали платформу, за магосом тянулась свита диагностикорума, позади них полз гусеничный ковчег, сопровождаемый скитариями-рейнджерами и телохранителями.

Делегация с «Маэстрале» медленно шествовала по внешним залам храма стратокузницы. Залы главной кузницы планеты были огромны, их наполняло море разнообразных техноадептов: магистры кузниц, архимагосы, техножрецы, магнаты, логисты, маркитанты культа. Храмовые рабы несли караул в кабинах на стойках, расставленных по всей длине зала. В воздухе стоял запах церемониального озона.

Стройка и Тибериакс прокладывали путь в толпе, но желающих поздравить магоса-эксплоратора и взглянуть на ковчег было столько, что путь по залу занимал много времени. Увидев за ним другой зал, а потом еще один, и каждый из них был полон представителей высшего общества мира-кузницы, Стройка понимал, что Омнид Торкуора ненавидит каждую зря потраченную секунду. Оба командира скитариев сами провели так много времени вдали от родного мира, на службе и в исследованиях, что были не готовы к такому приему.

— <Единица Стройка>, — транслировал ему Торкуора. — <Выводи нас отсюда. Это приказ>.

Стройка и Тибериакс переглянулись и кивнули. Оба офицера-скитария двинулись сквозь толпу. Пройдя огромную арку, у которой хор сервиторов вокс-импульсами исполнял духовные песнопения Культа Механикус, Стройка обнаружил парадную дверь, охраняемую еще одной парой автоматонов.

Магистр-эконом Проксис и делегация Торкуоры были встречены вооруженными храмовыми рабами. Внутренний храм за дверью был небольшим по сравнению с огромными внешними залами, и в нем было несколько десятков магистров кузниц, логистов и магосов, собравшихся вокруг сидевшего на троне генерала-фабрикатора.

— Магос-эксплоратор Омнид Торкуора, — объявил магистр-эконом Проксис. Объявление эхом повторили сервиторы с вокс-динамиками, декоративно встроенные в колонны зала.

Группа техножрецов расступилась, и Торкуора, тяжело топая аугментическими ногами, подошел к трону, сопровождаемый Стройкой и Тибериаксом. Офицеры-скитарии преклонили колено, то же сделал и эксплоратор в своей массивной броне, после чего Торкуора снова поднялся, возвышаясь над магосами и советниками свиты. Стая крылатых херувимов вспорхнула с тех мест, где они сидели вокруг трона и с помостов над ним. Машинные херувимы разлетелись в разные стороны. Внезапность движения эксплоратора заставила повернуться к нему капюшоны свиты и привлекла взгляды оптики. Враждебность взглядов — и органических и искусственных — была физически ощутима. Хотя Торкуора не один обладал здесь внушительной бионической конструкцией, размеры и оружие эксплоратора были созданы именно с целью устрашения.