Энгра Мирмидекс развернулся на своих пропеллерах, техножрецы и экипаж антресольной палубы оказались под пронзительным взором его оптических устройств.

— Это Вельканос Магна, — объявил фабрикатор-локум, его взгляд был прикован к Халдрону-44 Стройке. — Его тайны — как и тайны «Стелла Зенитика» — ожидают, когда слуги Омниссии откроют их. Мы очистим его поверхность от скверны Имматериума, от неверующих и от тех, кто искажает чистоту замысла Бога-Машины. Альфа-примус Стройка, техножрец-капитан Спонтик — я возлагаю на вас эту святую ответственность. Вы используете все силы и средства, которые есть в нашем распоряжении и возвратите нам мир-кузницу. Вы исполните эту священную задачу ради вящей славы Сатцики Секундус и всех нас. Я требую этого от вас, и вы потребуете этого от своих подчиненных. Как и Омниссия требует этого от меня. Это Завет Машины, и он не должен быть нарушен.

И снова Халдрон-44 Стройка ощутил филактическое вторжение Энгры Мирмидекса. Повелитель Механикус был в его разуме, в его когитаторных катушках, и его замыслы были угодны Омниссии. Вся сущность Стройки стала единым целым с бесстрастным приказом фабрикатора-локума.

Глядя на Мирмидекса и на терзаемый варп-штормом мир-кузницу, Стройка ощущал, как его возражения и расчеты улетучиваются. Он снова стал безотказным оружием, не больше думающим о последствиях, чем машинный дух винтовки после нажатия спуска.

— Да? — обратился Энгра Мирмидекс к магосам на командной палубе.

— Да, фабрикатор-локум, — ответили они послушным хором, и эхо их ответа разнеслось по палубе.

0100

На полетной палубе царил беспорядок. Халдрон-44 Стройка, шагая по ангару, держал в руке свой жезл командующего. Когитаторные катушки командира скитариев перегревались от объема загружавшейся информации. За свое участие в открытии образца СШК на Перборее Стройка был награжден более ответственным постом. Все солдаты-скитарии и их средства поддержки на борту кораблей-ковчегов и войсковых транспортов флота теперь подчинялись ему. Под его командованием были легионы. Управление такой массой кибернетических солдат и их боевых машин было нелегко задачей даже для одного из избранных слуг Бога-Машины. Безупречная, хореографическая четкость, с которой скитарии выполняли свои смертоносные задачи, требовала отличного обучения, связи и абсолютной дисциплины.

В беспорядочной небрежности таких войск как Астра Милитарум не было той четкости и того бесстрашного усердия, что было свойственно скитариям. Полки Имперской Гвардии использовались небрежно и расточительно, и Стройка подозревал, что одна лишь высадка на поверхность стоила им не меньше жизней, чем тратили силы Адептус Механикус, отбивая место высадки у противника. Стройке было почти жаль машинных духов, вынужденных служить с такими солдатами.

Каждый скитарий знал свое место в плане операции. Каждый был шестеренкой в механизме, вращавшейся с безмолвной синхронностью. На борту десантных кораблей скитариев не было болтовни и напуганных улыбок, свойственных гвардейцам. Проявления эмоций просто отключались техножрецами, командовавшими флотом, и это означало, что даже посреди боя, когда вокруг разверзался ад, скитарии четко следовали своим протоколам, выверяли прицелы и загружали стратегические схемы.

Альфа-примус шагнул в сторону, когда мимо протопала колонна громоздких баллистариев, за которыми следовал дюнный краулер «Онагр», оставляя вмятины на палубе своими ногами, похожими на крабьи лапы. Пробежал альфа-скитарий, поприветствовав Стройку ноосферным импульсом, за ним, в такт металлическому топоту его шагов, маршировали бойцы авангарда скитариев. С радкарабинами на бронированных плечах, в развевающихся плащах, сияющие металлом солдаты являли собой внушительное зрелище. Но скрытая под их ранцевыми генераторами, боевым снаряжением и броней отравленная радиацией плоть говорила совсем о другом. Выпавшие зубы. Кровоточащие язвы. Радиоактивные ожоги, подобно пятнам камуфляжа, испещрявшие бледную кожу.

Стройка бы выразил поощрение грозным скитариям авангарда, если бы не тот факт, что за исключением автоматического распознавания индикаторов солдат, альфа-примус едва замечал, что происходит на палубе.

Стройка был филактически подключен к десяткам офицеров-скитариев на борту «Базилики» и других войсковых транспортов. «Аугон», «Киберион» и «Договор Олимпа», которые составляли первую волну наступления вместе с «Базиликой», и были нагружены кладами кибернетических солдат, машинами, тяжелым оружием и снаряжением на борту посадочных модулей и орбитальных десантных кораблей в таких количествах, что заставило бы устыдиться войска Астра Милитарум.

Скитарии не страдали от клаустрофобии, и личного пространства им требовалось меньше, чем даже гвардейцам, и десантные корабли Адептус Механикус брали на борт почти в два раза больше войск, чем аналогичные транспорты Астра Милитарум. Кроме того, сами посадочные модули и десантные корабли Механикус были больше. Чудовищные десантные корабли со своим грузом размещались на полетных палубах войсковых транспортов параллельными колоннами, располагаясь на рельсах, встроенных в надстройки войсковых транспортов. Когда десантные корабли должны были покинуть палубы и направиться к планете, они отпускали свои якорные зажимы и устремлялись к орбите, начиная спуск, а каждый последующий корабль взлетал спустя несколько секунд после взлета предыдущего. Эту процедуру и контролировал Халдрон-44 Стройка, не только на войсковых транспортах первой волны, но также второй и третьей. Как старший по званию альфа-примус, Стройка должен был высадиться на планету с первыми скитариями. Он назначил 10-Виктро Тибериакса командовать второй волной высадки, а Налода Дека-871 — хладнокровное создание даже для скитария — возглавить третью волну.

Оглушительный рев сирены разнесся по полетной палубе. В тот же момент Стройка получил приоритетный поток данных с командного мостика. Это был техножрец-капитан Фарад, сообщавший командиру скитариев, что «Базилика» почти достигла орбиты Вельканос Магна.

Полет к планете не был легким. Система была усеяна обломками кораблей, остатками космических доков и макроплатформ для давно забытых экспериментов. Пока «Опус Махина» и несколько крейсеров-ковчегов защищали транспорты, тендеры и эскортные авианосцы, фабрикатор-локум приказал тяжелым фрегатам и эсминцам пробиться через оборону системы.

«Опус Махина» перехватил сигнал авгур-станции со спутника красного газового гиганта на окраине системы Вельканос. Мусорный код, полный скверны, предупреждал мир-кузницу о приближавшейся опасности. Фабрикатор-локум приказал не тратить время на авгур-станции, а как можно скорее атаковать сам Вельканос Магна.

Но ковчег Механикус не смог уклониться от залпов лэнс-батарей сторожевого корабля, внезапно поднявшегося из верхних слоев атмосферы другого газового гиганта. Чудовищный черный корабль, ощетинившийся антеннами, лопастями и абордажными шипами, скрывался от обнаружения авгурами в сильной радиации планеты. Судя по виду этого тяжелого крейсера и по транслируемому им оскверненному коду, Вельканос Магна продолжал функционировать как центр промышленности, кораблестроения и ремонтных мощностей, несмотря на варп-шторм, столь давно поглотивший его.

«Опус Махина» принял залп противника в левый борт, но немедленно ответил огнем своих мощных плазменных батарей. Когда поврежденный вражеский крейсер отступил обратно, в клубящуюся бурю атмосферы газового гиганта, ковчег Механикус продолжил идти прежним курсом. Развернув в авангарде фрегаты, адамантиевые броненосцы и вооруженные торпедами эсминцы, флот Механикус устремился вглубь системы. «Опус Махина» и войсковые транспорты скитариев обходили обломки вражеских кораблей, расстрелянных или протараненных кораблями Механикус.