Да, это был, прямо скажем, очень, очень грустный обед...

4

Так прошло три дня.

- Нет, мы не можем здесь больше оставаться! - решили Сноббе, упаковали свои вещи и с важным видом отправились на станцию.

Чемоданы им, разумеется, пришлось тащить самим, и когда они наконец добрались до станции, поезд ушел перед самым их носом.

- Эй, подождите! - кричали они. - Мы тоже поедем этим поездом! Мы поедем первым классом!

- А мне какое дело? - сказал начальник станции. От этих слов у господина и фру Сноббе помутилось в глазах.

- Что же это такое? - закричали они. - В этом городе жить мы больше не можем, а уехать отсюда мы, выходит, тоже не можем?

Они сели на свои чемоданы прямо посреди перрона и принялись ругать всех подряд: и начальника станции, и проводников, и носильщиков, и всех остальных жителей города, не исключая даже детей.

- Сброд! - кричали они. - Ничтожества! Чернь! Нищие! Хулиганы! Мерзавцы!

Что толку, что их карманы были набиты деньгами, - без помощи других людей обойтись они не могли, без помощи этих нищих, всего этого жалкого, как они считали, сброда.

Ну а когда они наконец устали всех ругать, им не оставалось ничего другого, как только взять свои тяжелые чемоданы в руки и пойти из города пешком.

Задыхаясь от злости, они прошли через весь город. Люди выходили из своих домов и взглядом провожали их до самых городских ворот.

- Они все над нами смеются! - сказала фру Сноббе.

- А мне какое дело? - ответил господин Сноббе.

- Ах, тебе нет до этого дела?! - крикнула фру Сноббе и влепила господину Сноббе пощечину.

И вот уже все господа Сноббе, бросив чемоданы и громко ругаясь, принялись таскать друг друга за волосы.

- Закройте за ними городские ворота! - крикнул бургомистр.

Ворота с шумом захлопнулись. Но ссора в семье Сноббе продолжалась и за воротами.

Как знать, может быть, они потом и помирились, но это осталось неизвестным, потому что никто никогда этих господ больше не видел.

Впрочем, никто по ним никогда и не скучал...