— Я дал маху, — сказал он быстро водителю. — Было всего-навсего небольшое дорожное происшествие. Если он попытается запугивать вас, мы скажем, что первым он напал.

— Ладно, приятель, не беспокойтесь. Я не видел никакого оружия.

Лиленд достал из бумажника двадцать пять долларов. Сквозь падающий снег стал виден извилистый съезд к аэропорту.

— Значит, в Калифорнию? — спросил водитель. — Мне ни разу не посчастливилось побывать там.

— Собираюсь навестить дочь в Лос-Анджелесе. Потом прокачусь по побережью до Юрики повидать старого друга.

— Ваша дочь замужем?

— Разведена. У нее двое детей. Ее мать умерла, но мы тоже были в разводе. Развелись задолго до ее смерти.

— Значит, вы будете со своей семьей, — сказал водитель. — Это очень важно. Я тоже буду с семьей. Этот инцидент на дороге не испортит мне Рождества. Вы знаете, мне никогда особенно не везло на Рождество. Когда я был маленьким, мой отец обычно напивался и бил меня. А это никому не понравится...

Над крышей аэровокзала пролетел «Боинт-747», закрыв своей громадой молочно-белое небо и заглушив последние слова водителя. Подкатил фургон, водитель которого устало и сердито смотрел на них. Лиленд достал из бумажника еще десять долларов, затем, подумав, — личный знак, который позволит ему пронести заряженный браунинг на борт самолета. На оружие у него было разрешение, а вот жетон был ненастоящий. Это был жетон нью-йоркского детектива, подаренный друзьями из сыскного отдела; на оборотной стороне его было выгравировано: «Этот человек — мошенник». Лиленд просунул двадцать пять долларов на переднее сиденье.

Водитель остановился у тротуара и сбросил показания счетчика.

— Нет, нет, приятель, эта поездка — за мной.

— Счастливого Рождества, — сказал Лиленд, засовывая ему деньги. — Желаю хорошо провести праздники.

Водитель взял деньги. Фургон припарковался перед такси. Служащий аэровокзала открыл Лиленду дверь. Вылезая из машины, Лиленд дал ему десять долларов.

— Быстро позовите полицейского. И возьмите багаж, я лечу в Лос-Анджелес.

— Хорошо, сэр. Я попрошу кого-нибудь зарегистрировать ваш багаж. Счастливого Рождества.

У Лиленда отлегло от сердца. Сегодня утром в передаче «Доброе утро, Америка» сообщили, что в Лос-Анджелесе 78° (по Фаренгейту). Полицейский протиснулся сквозь толпу пассажиров у регистрационной стойки и направился к автоматическим дверям. Лиленд поднял руку, показывая, чтобы он не выходил.

— Оставайтесь на месте, — крикнул он водителю. — Счастливого Рождества!

— И вам тоже. Спасибо за помощь. Приятного полета.

У Лиленда было чувство, что он бросает парня на произвол судьбы. В здании аэровокзала он показал полицейскому, тоже чернокожему, свой личный знак. Под пластиком удостоверения лежал жетон, сделанный из таинственного сплава редких металлов и тускло мерцающий сейчас в свете аэровокзала.

— Да, все в порядке. Я вас знаю, — полицейский по имени Джонсон посмотрел через плечо Лиленда в направлении улицы и спросил: — В чем дело?

Лиленд объяснил, что во время инцидента он находился в такси, а водитель фургона разошелся и буянит.

Полицейский Джонсон пристально посмотрел на Лиленда:

— Вы угрожали ему оружием?

— Я предупредил его, что у меня есть оружие, — солгал Лиленд.

Полицейский улыбнулся и взглянул на такси:

— Неплохо звучит. А этот парень подтвердит ваши слова? Ладно, это я сам выясню.

Лиленд широко улыбнулся.

— Честное слово. Могу поклясться. Ну вот, опять течет кровь.

— Вам необходимо заняться раной. Идите и не волнуйтесь. Счастливых праздников.

— Вам тоже, — Лиленд держал в руке личный знак, чтобы показать его офицеру у металлодетектора. Он в очередной раз промокнул лоб — на платке расплылось четыре больших пятна. Он посмотрел на себя в зеркало, выставленное в витрине магазина подарков. Действительно порез, но неглубокий, менее полудюйма в длину. Что-то по-прежнему не давало ему покоя. Офицер у металлодетектора тоже был чернокожим. Лопес, Р.А. Отец — испанского происхождения, а мать — негритянка? Такие браки чаще встречаются в Лос-Анджелесе. На долю секунды ему показалось, что он ступил в Зазеркалье, отчего у него кругом пошла голова.

— Каким рейсом летите?

— Девятьсот пятым, на Лос-Анджелес. Лечу первым классом — решил сделать себе рождественский подарок.

— Полет будет чертовски сложным для того, кто попытается захватить и угнать самолет. В экономическом классе до Сан-Диего летят двое из береговой охраны, а вместе с вами в первом классе — начальник федерального управления полиции.

— Куда важнее, чтобы он знал, кто я такой.

Офицер Лопес беззвучно рассмеялся.

— Придется сообщить. А что с вами случилось? Поскользнулись?

— Так, ничего особенного. Небольшое происшествие.

— Счастливого полета. Посмотрим, сколько вам понадобится времени, чтобы вычислить начальника управления.

— Спасибо за приятную перспективу. Люблю загадки.

Часы в зале регистрации показывали 16.04. Пассажиры все еще стекались к центральной стойке. Лиленд спросил служащего, успеет ли он позвонить в другой город.

— Вы просидите здесь еще несколько минут, сэр. Полет отложили на полчаса из-за неисправностей в аппаратуре, пытались доставить новую из Сент-Луиса. Мы закроемся к восьми часам.

— Но не может случиться, что мы сегодня не улетим?

— Нет, — ответил служащий таким тоном, словно Лиленд задал ему идиотский вопрос.

Оператор мгновенно зарегистрировал номер кредитной карточки Лиленда и соединил его с абонентом. К телефону подошла секретарь дочери.

— Мистер Лиленд, она еще на ленче. Вы летите тем же рейсом?

Он совсем забыл о разнице во времени.

— Да, тем же, но мне кажется, что вылет задерживается. У нас метель. Но я не поэтому звоню, — он не знал, стоит ли продолжать. — По пути в аэропорт я попал в небольшую аварию... Я не пострадал, но поранил лоб...

— О, бедняжка. Как вы себя чувствуете?

— Пережил небольшое потрясение, но все обошлось. Я не хочу, чтобы Стефани — миссис Дженнаро — огорчил мой вид.

— Я предупрежу ее, не беспокойтесь.

В телефонную будку постучали. Это была помощник по полету, женщина тридцати пяти лет, ее крашеные волосы интенсивного соломенного цвета были уложены в стиле времен Кеннеди. На табличке с именем он прочитал, что ее зовут Кэти Лоуган. Увидев, что он смотрит на нее, она ослепительно улыбнулась — пожалуй, по-юношески задорно — и в знак приветствия едва заметно кивнула головой. Лиленд попрощался с секретарем, предварительно терпеливо выслушав ее пожелания счастливого полета, повесил трубку и открыл дверь. Кэти Лоуган проговорила с присущей ее профессии жизнерадостностью:

— Мистер Лиленд? Вы готовы? Мы все ждем вас.

Прошло еще сорок пять минут, прежде чем самолет стал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Лиленд должен был оставаться на месте, но Кэти Лоуган принесла ему несколько влажных и сухих бумажных салфеток, свое зеркальце, пластырь и две таблетки аспирина. Узнав, что он летит повидаться с дочерью, она смягчилась, ее поведение стало менее официальным. Это доказывало, что она была неплохим детективом. Он не носил кольца, но мужчина не может ехать на Рождество на встречу с дочерью один, без жены, если он, конечно, женат. До настоящего знакомства с ним было еще далеко, даже если он расскажет о себе все. Она была одинока, чувствовала, что стареет, и это немного пугало ее. Лиленду были знакомы эти страхи, поэтому тем, как она кокетливо назвала свое имя, она понравилась ему еще больше.

Самолет был полон, словно это был южный пассажирский поезд, а не авиалайнер, совершавший перелет через половину континента. Пассажир, сидевший у окна, уткнулся в журнал. Нет, это не начальник федерального управления полиции. Слишком мелковат и жидковат, чтобы сдать экзамен по физической подготовке.

Помогая обрабатывать рану, Кэти Лоуган сообщила, что буря бушует до западных границ Айовы, поэтому в первый час полета самолет будет ужасно болтать и она не разрешит Лиленду встать с места, чтобы привести себя в порядок в туалете. Сосед слышал их разговор, и Лиленд увидел, как он еще крепче вцепился в свой «Ньюсуик».