Ему нужно было что-то сказать.

— Я знаю, тебя угнетает все случившееся, ведь они почти дети, — не молчи, говори, говори! Он вернулся на девятнадцатую частоту и прислушался к тому, что происходило в комнате. Опять хрустнуло стекло. Лиленд почти лег на пол, сгруппировался, как черепаха, ожидая, когда он подойдет поближе.

— Nein! Nein!

Голос Тони по рации то приближался, то удалялся; но в следующую секунду, словно его уже ничто не могло остановить, заговорил автомат. Лиленд вскочил и открыл ответный огонь, расстреляв целую обойму. Сквозь бьющееся и осыпающееся стекло, которое летело, как снег с крыши, он видел судорожно извивающуюся фигуру парня, дергавшегося при каждом новом попадании. Перед тем как пойти дальше, Лиленд вставил оставшиеся пол-обоймы. Он поднял рацию и нажал на кнопку.

— Я делаю тебе большое одолжение, Тони, и сообщаю, что все еще жив.

— Ты глупый хвастун...

— Тони, мне не терпится убить тебя.

— Это мы еще посмотрим.

— Ладно. Мне надо еще кое с кем переговорить. Сегодня ведь Рождество, ты не забыл? — он переключился на девятую частоту. — Кэти, ты слышишь меня? Теперь возьми радиотелефон.

— Да, я сейчас.

— Ну что, Билл, как ты?

— Я весь внимание. Когда будет что-нибудь важное, я дам вам знать. Как вы себя чувствуете?

— Нормально. Кэти, мне жаль, мне искренне жаль. Когда я говорил, что одни люди используют других, именно это и я собирался сделать с тобой. Но у меня не было другого выхода.

— Я поняла — для чего. Я это чувствую теперь.

Лиленда передернуло: он опять искушал судьбу.

— Билл, я должен разделить свой успех с тобой и Билли Гиббсом...

Он смотрел на свою девятую жертву. С девяти часов вечера вчерашнего дня он убил девять молодых мужчин и женщин. Этому три пули вошли в грудь, а одна — в щеку ниже правого глаза. Лицо было перекошено, кровь все еще текла. Но парень был жив. Лиленд почувствовал, как подкатывает тошнота. Он достал браунинг и добил его. Сколько ни искушай судьбу, от нее не уйдешь. Его мучило дурное, страшное предчувствие.

— Билли всегда знал, что надо делать, чтобы остаться в живых, — сказал он по рации рассеянно, скорее про себя.

— Он сказал, что пора возвращаться на базу, Джо, — это был Пауэл. — Почему бы тебе не прислушаться к его совету?

— Пока я слышу тебя, а не его.

— Хочешь с ним поговорить?

— Может быть, Билли не знал, что Стеффи в здании. Он мог сказать что-нибудь такое, из чего Тони поймет, что она его дочь.

— Нет, я не хочу с ним говорить. Я в порядке.

— Здесь находятся мэр города и президент компании.

— Скажи мэру, что я его не выбирал, но меня трогает его внимание. Что касается того, другого, передай ему, что мои обязательства по выплате страховки не распространяются на подобного рода террористические акции или боевые действия.

— Джо, пожалуйста...

— Да, пока не распространяются.

— Хорошо, мистер Лиленд, — сказал Малыш Тони. — С вами хочет поговорить ваша дочь.

— Папочка! — голос Стеффи звучал умоляюще. — Послушай его!

10.00, тихоокеанское поясное время

— Я слушаю, — ответил Лиленд, в очередной раз спускаясь по лестнице, держа перед собой левую ногу и фактически прыгая на одной правой. Их оставалось всего трое. Знали они это или нет, но теперь они напоминали ему чудовище, лапы которого обхватили здание снизу и сверху, а голова помещалась на тридцать втором этаже. Ему нужна была голова. Это давало заложникам последний шанс уцелеть.

Он настолько боялся за Стеффи, что готов был разрыдаться. Она называла себя, она выдала себя. Она, должно быть, это сделала в надежде спасти детей. Ему нужны были всего две минуты, значительно меньше, чем если бы полиция согласилась на ранее предложенный им план. Он остановился у двери, ведущей на тридцать второй этаж.

— Давай, о чем ты хотел говорить? Послушаем, что ты скажешь.

— Не стращайте меня, мистер Лиленд. Мне просто не терпится поговорить с вами, — голос Тони звучал на удивление отчетливо, и это насторожило Лиленда. — Что же вы замолчали? Я знаю, что вы рядом. Вас удивляет это?

Лиленд отпрянул от двери.

— Ну же, мистер Лиленд. Или вы теперь боитесь нас? Я знаю, что вы прошли через ад, но этим вы ничего не доказали. Ханна даже не представляла себя, насколько была права. Но вы не просто дрессированная ищейка. Вы живете в мире условностей и иллюзий, который сами себе придумали, и ищите в нем смысл жизни. Ну, и чего вы добились своими действиями?

Лиленд молчал. Его рука лежала на ручке двери.

— Не делайте из себя посмешище, — продолжал Малыш Тони. — Вы просто не понимаете, что натворили, не так ли? Вы защищали миллионы долларов, украденные у обездоленного народа Чили, вы защищали собственность крупнейших жуликов в мире, стремясь сохранить в тайне гнуснейшую сделку между властью и жадностью. А что же ваша дочь? Ваша дочь все знала. Вам придется немало потрудиться, чтобы доказать, что вы ничего не знали.

Лиленд открыл дверь. Коридор был пуст. Слева находился офис Стеффи, а справа от него — большая комната, куда, как он видел, банда согнала заложников. Надо было что-то предпринимать.

— Ты не сказал ничего конкретного.

— Немного терпения.

Как это ни странно, но теперь Лиленд точно знал, что Тони не было в пределах нормальной слышимости. Скорее всего он находился у лифтового блока.

Сверху раздался сильный взрыв; здание слегка тряхнуло, и он услышал, как где-то справа охнули люди и раздался плач. Банда не желала отступать: их осталось всего трое, но им все-таки удалось взорвать сейф. Теперь он знал расстановку их сил. Он широко улыбнулся и двинулся направо.

Да, теперь в этой толпе не чувствовалось того веселья и оживления, что накануне вечером. Мужчины были без пиджаков, а женщины поснимали свои неудобные туфли. Они сидели или лежали на полу, в основном, повернувшись лицом к дальней двери. Одна из женщин увидела его и рукой прикрыла рот, чтобы не закричать. Он показал на свой жетон и поднес палец к губам.

— Потрясите своего приятеля за плечо, — проговорил он одними губами, одновременно показывая, что надо делать. Она сделала, как он просил, и он кивком предложил им подняться. Новость быстро облетела комнату, но тут одна женщина закричала.

— Ложись! Ложись!

Лиленд ринулся через людей, падающих направо и налево. Он услышал что-то по рации. По стене в коридоре скользнула тень, и он выстрелил по ней. У него оставалось всего шесть патронов. Тень Тони исчезла. Он знал, что это должны быть Тони и Стефани. Если ему удастся на минуту задержать Тони, заложники смогут выйти на другую лестницу.

— Назад! — крикнул он. — Назад, и спускайтесь по лестнице. Не спешите, за вами никого нет!

Тони выставил из-за угла дуло своего пистолета-пулемета и дал очередь, ранив женщину в живот. Лиленд выстрелил в ответ и двинулся вперед. Люди бежали, вопя.

— Дедушка!

— Джуди, уведи отсюда брата! — он не смел повернуться, чтобы посмотреть на нее.

— А что будет с мамой? Он сказал, что всех нас убьет, и тогда она встала.

Тони угрожал им из-за Лиленда.

— Идите. Я позабочусь о маме.

— Сначала мы решили, что ты — один из них.

Он обернулся: Джуди изменилась в лице и стала очень похожа на свою покойную бабушку.

— Идите же, идите!

Тони снова выставил дуло. Лиленд выстрелил. Автоматной очередью Тони пробил потолочные плиты. Лиленд включил рацию.

— Заложники освобождены и спускаются по лестнице. Вы можете захватить нижнюю часть здания. Вы поняли?

— Поняли. Сколько их осталось?

— Внизу — один. До встречи.

С улицы доносились радостные крики. У него осталось всего два патрона. Мужчина пытался вытащить из-под огня раненую женщину.

— Помогите мне, это моя жена.

— Он захватил мою дочь!

— Посмотрите на себя! Вы весь в крови!

Лиленд оскалился:

— В основном, по счастью, это не моя кровь.

Мужчина отвернулся, разговаривая сам с собой. Не все заложники успели выйти. В углу, у входа лежало тело мужчины, а вторая женщина корчилась на полу, держась за ногу. Восторженные крики на улице становились все громче и почти заглушили звук работающего лифта. Лиленд нажал на кнопку.