Вот только в этом случае за ним скрывался тайно исполняющийся код внедрения, созданный Симокаттой. Обойдя все до последнего протоколы систем защиты, он открыл чёрный ход к аугментике адепта Дуку.

Двадцать четыре пальца отбивали чечетку по опаловым клавишам в латунной оправе, и с каждым нажатием их невольный сообщник вбирал в себя всё больше полиморфного кода. Единственный механодендрит Дуку, свисающий у него над головой, передвигал каретку всякий раз, когда писчее перо панели заполняло страницу.

Целиком уйдя в работу, адепт совершенно не замечал того, что сенсорные вводы его аугментики подверглись взлому. С каждым уходящим мгновением Дуку все меньше и меньше оставался самим собой, но и на это он не обращал внимания. Лишь однажды, когда незначительная ошибка в кодовых псалмах Симокатты вызвала видимый сбой в зрительном интерфейсе, адепт оторвался от печатания и поднял голову.

Глядя его глазами, Гидрак понял, что занимает отгороженное место надзирателя в скрипториуме Равенства. Перед ним, словно просители, сидели ровными рядами пять тысяч писцов, безликих канцелярских крыс, за работой которых и наблюдал Дуку вместе с десятками других адептов с суровыми лицами, выискивающих отклонения от единообразия. Немногие видимые участки кожи техножрецов отливали болезненным, бесцветным блеском в свете гирлянд флуоресцентных люменов.

С украшенного палладием кессонного[10] свода огромной залы свисали легированные металлические знамена, посвященные непрерывному походу к знаниям и победам над невежеством. Стены в промежутках между украшенными шестернями пилястрами и надзорными пиктерами украшали благочестивые фрески, каждая в сотни метров длиной.

Неясная муть исчезла из угла экрана инфопланшета. Полиморфический вирус загрузился, пришло время действовать.

Настал час окунуться в Красные помехи.

Гидрак выпустил волну, составленную из множества враждебных массивов данных, встречавшихся ему на протяжении десятилетий. Там нашлось место фрагментам мусорного кода, элементам диссемблера, над которым они работали вместе с Павелкой[11], построчным прерывателям и всевозможным перехватчикам данных. Достаточно, чтобы перегрузить систему среднего уровня уязвимости, а меняющие форму кодовые псалмы Симокатты оставили адепта Дуку совершенно беззащитным.

Соединение между ним и Гидраком бушевало ломаными линиями кроваво-красных помех. Аугментированная нервная система адепта сотрясалась в мучительных спазмах, бомбардируемая пакетами запрещённых кодовых комбинаций, гексаматических остановов и информационных запросов, объем которых возрастал в геометрической прогрессии.

Воющие, кусающие и колющие импульсы агрессивного кода заполнили поле зрения Дуку, но тело Гидрака на том конце двустороннего соединения также страдало от атаки. Лишь гравикресло и руки Авроры спасали его от перелома позвоночника во время очередной жестокой судороги. Рассудок Гидрака, органы чувств которого сейчас были подключены к сенсорам адепта, ещё не осознал последствий Красных помех.

Но после возвращения в собственную плоть все ощущения, испытанные телом, тут же обрушатся на его разум. От одной мысли об этом в душе Гидрака заворочался извивающийся клубок паники.

Адепт пытался звать на помощь, но Красные помехи уже отключили его системы внешней связи. С тем же успехом Дуку мог бы кричать из одиночной камеры, расположенной в одном из черных острогов на орбите Титана.

А потом схватка закончилась. Красные помехи исчезли, и в поле зрения вновь появился покрытый фресками зал. Кисти рук адепта неподвижно лежали на обшитой металлом клавиатуре, лишь органические части тела нервно подергивались. Гидрак успокоил их пакетами двоичного кода и болеутоляющими средствами, добавленными в жидкостную систему.

+Адепт Гидрак?+

Голос в его черепе принадлежал Симокатте.

+Не называй меня так. Но, да, это я.+

+Отличная новость. У тебя полный контроль?+

Он поднял кисти своих рук — уже не Дуку, а своих. Они двигались по воле Гидрака, который провел серию базовых двигательных упражнений и тестов на восприятие, чтобы установить уровень внедрения в систему.

+Да.+

Теперь Гидрак обладал Дуку, его душой и телом. Сознание захватчика уселось на троне в нейрокортексе адепта, и вопящий рассудок жертвы ничего не мог с этим поделать.

+Посылаю тебе префиксные коды,+ сообщил Симокатта, после начала миссии отбросивший легкомыслие и высокопарный слог. Возможно, Гидрак недооценил его — жаль, что больше им не придется поработать вместе.

+Получил,+ передал Гидрак, как только в памяти возникли огромные объемы данных, информация, которую он не усваивал. Знания просто появились в голове, но ощущались так, словно Гидрак обладал ими всегда.

+Введи команды как можно быстрее,+ предупредил Симокатта. +Авторизующие символы не сохранятся в твоей кратковременной памяти.+

+Скоро я смогу обойтись без них, + заверил Гидрак.

Пошевелив пальцами и быстро приспособившись к их излишнему количеству на каждой руке, он ввел в инфраструктуру кузню Басири последовательность корневых команд. Требуемый уровень доступа для выполнения каждой из них намного превышал тот, которым обладал Дуку, но Гидрак предварял их авторизующими символами, полученными от магоса Энарика. Закончив с этим, он подал заявку на летательный аппарат с южной платформы, внеся в полётный лист маршрут, отличный от того, по которому собирался следовать.

+Готово,+ сообщил Гидрак, как только все команды были приняты к исполнению. Отключив инфопланшет, он выгрузил в систему непричинные шифры, на взлом которых потребуется несколько дней.

+Исходя из расстояния до цели и средней скорости ходьбы адепта Дуку, у тебя уйдет не больше пятидесяти минут на то, чтобы достичь центрального инфоядра,+ передал Симокатта.

+Значит, мне пора выдвигаться.+

+То есть, теперь мой ход?+ уточнил Симокатта, и Гидрак улыбнулся, услышав озорные нотки в его голосе через сенсорное соединение.

+Да, твой ход. Выпускай Ночного Дракона.+

Симокатта отключил связь, зная, что Гидраку для ориентации внутри кузни должно хватить найденных им детальных планов Басири.

К тому же, ему предстояло устроить небольшой переполох.

За десятилетия, посвященные укреплению инфосфер против атак враждебным мусорным кодом, у Симокатты развилось сверхъестественное чутье на уязвимости той или иной кузни. Ни одна, пусть самая лучшая вычислительная сеть не могла избежать мутационных ошибок в системной архитектуре или «щелей» в защитных комплексах. Даже многослойную оборону инфосферы горы Олимп могли обойти квалифицированные операторы, используя соответствующий код.

Симокатта испытал это на собственной шкуре.

Адепты Темных Механикус, взломав находившееся под его защитой инфоядро уровня прим, похитили чертежи СШК бронебойных боеголовок, ныне сеющих хаос в зонах боевых действий вокруг Ока Ужаса.

Звезда Симокатты, которого прежде обихаживали самые высокопоставленные техножрецы Марса, закатилась ниже горизонта. Теперь он, вынужденный обслуживать своей гениальностью презренных людишек вроде Гидрака, взламывал те самые системы, которые некогда защищал.

По крайней мере, за это хорошо платили, а богатый человек может очистить собственную историю от чего угодно.

Инфоциты завершили установку неотслеживаемого подключения к всемирной сети, и Симокатта позволил своему сознанию нырнуть в золотой океан знаний и информации, омывающий Красную Планету.

Тихо вздохнув, он ощутил грандиозность инфосферы Марса, бесконечный простор знаний, представленных лучами света. Этот вид всегда приводил Симокатту в смиренное восхищение, заставляя восторгаться объемом знаний человечества, а затем навевал грусть при воспоминании о том, сколь многое оказалось утрачено.

Поверхность Марса напоминала новорожденную звезду, бушующую потоками раскаленных газов, плазменными штормами и протуберанцами. Бриллиантовое сияние двоичного кода расходилось концентрическими вихрями от громадных хранилищ информации, величайшими из которых являлись храмы-кузни Механикус. Эти вотчины могущественных магосов Марса, будто вулканы, истекали лавовыми потоками инфосвета.