Теперь я смотрю на мир сквозь органическо-кремнёвые мембраны и глассиново-сетчатый алмаз. Тысяча микромашин заставляет течь жидкости внутри моего нового тела из кристалла и света. Мои руки и ноги сильнее даже чем у Адептус Астартес, мой разум выполняет ультрабыстрые вычисления, которые обеспечивают скорость познания намного превосходящую даже способности генерала-фабрикатора.

Но ничто столь ценное никогда не достаётся даром и ничто не является опаснее для прогресса человечества, чем предположение, что наше понимание технологии всеобъемлюще. Поверить, что не осталось тайн во всей вселенной или что мы уже одержали все победы и нет новых миров для завоевания — означает пригласить застой.

А застой — означает смерть.

Я путешествовал по космосу, как мало кто до меня.

Я преодолел барьеры времени и пространства и видел больше, чем кто-либо другой. Я повелеваю силами вселенной. Время, пространство, гравитация и свет подчиняются моим желаниям.

Подобно великим астрономическим инженерам невероятно далёкой эпохи я перекраиваю плоть галактики согласно своим прихотям. И туда где древняя война и забытые геноциды навсегда покончили с прошлым, я принёс жизнь и обещание возрождения цивилизации.

Механикус почитают тех, кто приблизился к их видению союза с Богом Всех Машин и это их право.

Но они выбрали неправильное божество.

По любым смертным меркам я — бог.

Столь смелое заявление справедливо можно принять за высокомерие.

В моём случае это — скромность.

Простая констатация факта.

Я — архимагос Веттий Телок и я восстанавливаю некогда потерянное.

В этом сила моего знания.

МИКРОКОНТЕНТ 01

Едва достойный называться планетой обречённый мир висел на окраине пояса Койпера у самой дальней границы звёздной системы Арктур Ультра. Большая часть этой области космоса состояла из замороженных летучих веществ — дрейфующих скоплений льда, аммиака и метана — медленно превращавшихся в пар из-за тепловых предсмертных выделений быстро расширяющейся короны недавно названной звезды. Облако Оорта почти исчезло, позволив кораблям Котова приблизиться к системе не опасаясь получить повреждения от обломков, рассеявшихся, словно астрономический мусор на границе Арктур Ультра.

Умирающую планету назвали Катен Вениа, и жить ей оставалось в лучшем случае несколько месяцев. Её скоро уничтожит сама звезда, некогда вскормившая неизвестное количество пригодных для жизни миров в узком астрономическом регионе, который назвали по имени белобрысого вора из древнего мифа.

Благодаря расширяющейся тепловой короне ближайшие к звезде планеты уже превратились в металлический пар, и осталась только Катен Вениа. Почти все её внешние слои замороженного азота испарились в космос, обнажив поверхность — покрытую каменными и ледяными кратерами, геометрически красивыми устремлёнными в небеса кристаллами, глубокими каньонами посреди ледников и закутанной пустынной тундрой, — которую разрывали мощные гравитационные толчки хаотической орбиты.

Любой непредвзятый звёздный картограф сочтёт Катен Вениа ничем не примечательным миром, голой скалой, лишённой любых достойных внимания объектов. Только изучение её гибели могло представлять хоть какой-то интерес для большинства магосов. И всё же при всей своей очевидной бесполезности на Катен Вениа находилось нечто, что сделало её бесценной.

Сюда направился благословлённый Машиной Телок, весь исследовательский флот которого пропал без вести. Многочисленные легенды Марса рассказывали о его безрассудном поиске неизвестного, и что он нашёл древнее технологическое чудо, известное как Дыханье Богов. Каждый рассказ по-своему описывал одержимость Телока, но все сходились в том, что путешествие закончилось неудачно.

Но недавно обнаруженная реликвия обречённой экспедиции представила обнадёживающие намёки, что Пропавший магос и в самом деле что-то нашёл в неизведанных пределах вдали от света знакомых звёзд: маяк спасательной капсулы стал доказательством, что планета, недавно получившая имя Катен Вениа, являлась местом погребения «Томиоки», флагмана Телока.

Вот что привело огромный исследовательский флот Адептус Механикус, который не видели тысячи лет, за границы Млечного пути на орбиту над северным полюсом планеты.

Сердцем этого флота являлся корабль, который без преувеличения можно было назвать уникальным. Могучий межзвёздный колосс. Реликвия эпохи, когда тайны технологии не скрывались за пеленой невежества, жестокие муки рождения которой разрушили планету. Его невероятный размер воплощал в себе результат труда людей, осмелившихся создавать величайшие творения, которые только возможно представить.

Корабль назывался «Сперанца» — он был ковчегом Механикус, флагманом архимагоса Лекселя Котова.

В отличие от линкоров, заложенных на укреплённых верфях Империума, ковчег Механикус не вызывал ни малейших мыслей о военной эстетике, как и не был украшен накопленными за века статуями и орнаментами, прославляющими давно умерших святых или героев. Этот корабль никто и никогда не назвал бы красивым, даже его создатели, потому что в нём не было ни симметрии, ни плавных обводов, ни даже большой прямой оси, которая вызывала бы ложные представления об аэродинамике.

«Сперанца» была судном навсегда связанным с космосом, и только расположение защитных генераторов огромных плазменных двигателей позволяло стороннему наблюдателю понять, где находится нос, а где корма. Её внешний корпус представлял собой запутанную компоновку воздуховодов, обнажённой скелетной надстройки и защищённых от излучения отсеков экипажа. Невзрачные надстройки и выпуклая нижняя часть выглядели поперечными плато, переполненными геометрически разросшейся необузданной промышленностью. Очистительные заводы, обогатительные фабрики, генетические хранилища, испытательные базы, мануфактуры, лаборатории, электрогенераторы и сборочные кузни хаотично цеплялись за борта, не отвечая даже базовым представлениям о дизайне, за исключением необходимости и практичности. «Сперанца» была судном исследования и изучения, галактическим мореплавателем, единственная задача которого заключалась участвовать в поиске знания Котова.

Хотя большую часть невообразимой массы ковчега занимали механизмы и сооружения он не был беззубым. Повсюду виднелись обычные орудия и простое космическое оружие, но в отчаянных обстоятельствах проявились намного более смертоносные военные технологий, спрятанные внутри тёмных отсеков, о которых давно все забыли кроме самого судна.

Корабль представлял собой не что иное, как мир-кузню, вырезанную с поверхности родившей его в предсмертных муках планеты, огромные пространства кафедральных соборов и технологии и являлся самой квинтэссенцией преданного служения Культа Механикус Омниссии. В центре «Сперанцы» находился электродвижущий дух, сформировавшийся из гештальт-соединения триллиона машин и намного более ужасающе сложного гибрида интеллекта и инстинкта, близкого к божественному.

Как у любого воплощения божества у него были последователи.

«Сперанцу» окружала флотилия вспомогательных судов: заправщики, военные корабли, пехотные транспорты, барки снабжения и целая армия шаттлов и вместительных тендеров, которые перемещались между ними по строго предписанным транзитным коридорам. «Дитя Луны» и «Дитя Гнева», отремонтированные крейсеры-близнецы типа «Готик» патрулировали фланги «Сперанцы», а «Мортис Фосс», последний уцелевший из трёх кораблей, присланных с Фосс Прайм, печально держался над дорсальными мануфактурами ковчега.

«Клинок Чести» пропал во время экстренного выхода из варпа на краю галактики, а «Клинок Фосса» разорвал адский гравитационный шторм во время кошмарного путешествия сквозь Шрам Ореола. Но не они стали самыми тяжёлыми потерями флота в рискованной экспедиции за пределы галактической границы.