Сейчас Браха стоял на колене, опираясь на стабилизатор «Барисана», вёл прицельный огонь из имплантированного плазмагана и отбивался от подобравшихся слишком близко существ боевым ножом. Иссур встречал врагов клинком к клинку, рубя кристаллические пародии на космических десантников изящными ударами вопившего силового меча. Только мышечные спазмы повреждённых мускулов позволяли существам приблизиться к нему. Куски доспеха свисали в тех местах, куда дотянулись их энергетические когти.

Иссур сражался спиной к спине с Вардой, который единственный из них выглядел невредимым. Чёрный меч легко разрубал полупрозрачные стеклянные тела атакующих, а инкрустированный золотом пистолет, похоже, обладал бесконечным запасом смертоносных болтов.

Яэль сражался за турелью, которая к великому сожалению Танны не стреляла, ведя прицельный огонь и отбрасывая врагов мечом, если этого оказывалось недостаточно. Ауйден бился рядом с Танной, прежде всего он был воином, а уже потом апотекарием. Пистолет опустел, но меч и нартециум продолжали нести смерть.

— Не думал, что всё так закончится, — сказал Ауйден.

— И я, — ответил Танна, разрубив мечом лицевую панель кристаллической копии космического десантника. Он сбросил ногой разбитые останки с корабля, отметив, что оплетавший «Барисан» лёд стал, по крайней мере, на метр выше, чем когда они только разбились. Если так будет продолжаться, то плато полностью поглотит корабль в ближайшие десять минут.

Хотя Танна не собирался прожить так долго.

Сержант пригнулся, когда увидел, что в него целится кристаллическое существо и почувствовал жар пролетевшего мимо выстрела. Ещё два существа карабкались по фюзеляжу «Барисана». Танна спросил ногой одного и вонзил клинок в светившуюся зелёным светом грудь другого. За ними показались ещё три врага, он упал навзничь и разряды резкого огня пронеслись над его спиной. Он перекатился и заскользил к краю корабля, где его ожидала армия врагов.

— Танна! — закричал Ауйден, бросаясь за ним и хватая сержанта за броню.

Помощь апотекария предоставила Танне шанс взмахнуть мечом и завести оружие за выступавшую воздушную отдушину. Благодаря Ауйдену он, наконец, сумел найти точку опоры и остановить скольжение. Едва он успел перекатиться, как на краю крыши появилось несколько кристаллических когтей.

— Спасибо, — сказал Танна, встав на ноги и топча протянувшиеся руки.

Насколько он мог видеть, всё плато пришло в движение и всё больше и больше вражеских существ выходили из гейзеров кристаллических осколков, раскалывая и взрывая землю перед появлением. Атака магоса Дахана сменилась отчаянной обороной, потому что Механикус также оказались в окружении.

— Обидно погибнуть всего в двух шагах от бога-машины! — крикнул Ауйден, рассекая обратным ударом меча шею вражеского воина.

— Если они так… нгг… близко, почему они… нгг… не здесь? — резко спросил Иссур.

— Неважно! — крикнул Браха. — Ты доверился бы военной машине, которая едва не уничтожила корабль, на котором ты летел?

— Котов никогда не позволит «Лупе Капиталине» стрелять по «Томиоке», — сказал Танна. — Он пересёк галактику, чтобы найти её и не пойдёт на риск повредить огнём титана.

— Тогда нас ждут несколько интересных минут, — сказал Ауйден.

— У тебя странные представления об интересном, апотекарий, — отозвался Варда, прострелив болтом грудь врага.

— Это только потому, что ты смотришь на всё с позиции убийства.

— Можно смотреть с… гннах… другой позиции? — спросил Иссур, разбудив одним ударом ноги двух вражеских воинов.

— Я смотрю с позиции убийства и вашего спасения, — ответил апотекарий, настраивая нартециум. — И это стало интересно.

Едва Ауйден произнёс эти слова, как ужасно неудачный выстрел пробил его нагрудник, горжет и шлем. Брызнул фонтан крови, и даже не являясь апотекарием Танна знал, что такая рана смертельна. Он подхватил падавшего брата и сорвал шлем, не дав наполниться кровью и Ауйдену захлебнуться.

Но лицо апотекария превратилось в мешанину горелой плоти и бурлившей крови. Благородные черты лица исчезли прямо у Танны на глазах, и расплавленные кости черепа осели внутрь, образовав хлюпающий бассейн дымившего мозгового вещества.

Танну захлестнула скорбь, но он яростно подавил её, потому что в этот момент «Барисан» снова резко накренился. Он услышал крики остальных Храмовников, но проигнорировал братьев, потому что увидел приближавшуюся возможность вырваться из окружения.

Эмиль назвал бы его сумасшедшим, и Робауту было бы трудно с ним не согласиться. Он направил грав-сани мимо потрёпанной группы скитариев, сражавшихся против кристаллических монстров. Враги появлялись из зеркального плато, подобно существам, которые бесчисленные тысячелетия пребывали в замороженном состоянии под поверхностью планеты и теперь вырывались из земли.

Адара стрелял из лазерного пистолета с идеальной точностью, каждым выстрелом обезглавливая кристаллического воина. Павелька не обладала оружием, но её механодендриты были оборудованы фузионными резаками, ионными излучателями и лазерными пилами, которые оказались грозной заменой. Грав-сани не несли вооружение, но Робаут использовал их, как таран, расшвыривая несметные полчища врагов, подобно городскому транспорту Адептус Арбитрес.

Конечно, он пытался избегать лишних схваток, но чем ближе он подбирался к «Барисану», тем тяжелее это становилось. В основном кристаллические существа уделяли внимание скитариям и космическим десантникам, но ситуация собиралась измениться.

— Это — безумно и нелогично, — сказала Павелька, аккуратно отрезая голову кристаллическому существу, которое собиралось нанести смертельный удар по обнажённому мозгу поверженного боевого робота. — Мне следовало забрать у вас управление.

— Ты не посмела бы, — ответил Робаут.

— Посмела, если бы не считала, что вы просто выпрыгните и продолжите путь пешком.

Несмотря на невообразимую опасность Робаут испытывал только растущее чувство неуязвимости, поворачивая вокруг почти невидимых под слоем льда двигателей десантно-штурмового корабля. Он разбил ещё больше врагов бамперами саней, и потянул штурвал на себя, затормозив справа от корабля, крыло которого полностью ушло в землю.

Примерно тридцать кристаллических космических десантников взбирались по накренившемуся «Барисану», словно орда жертв чумы, пытавшихся ворваться в запертую больницу.

— Держитесь! — крикнул Робаут и поддал газу.

Столкновение было ужасным, трескучей серией разрушительных ударов, в результате которых десятки тел оказались под грав-санями. Двигатели завизжали, а задняя секция накренилась, когда дух-машина взвыл, протестуя против такого бесцеремонного обращения. Ремень безопасности Робаута лопнул посередине и только стремительные механодендриты Павельки не дали ему вывалиться из саней.

Она вернула его в вертикальное положение, и Робаут махнул рукой, привлекая внимание Чёрных Храмовников.

Космический десантник с аугметической рукой, представлявшей собой имплантированный кипевший плазмаган, спустился на грузовую платформу в сопровождении воина с потрескивавшим энергетическим клинком. Они несли тело павшего товарища, но Робаут не мог сказать, жив он или мёртв. Ещё один Храмовник спустился за ними, и остались только Танна и воин с белым лавровым венком на шлеме. Хотя это конечно было смешно, но всё выглядело так, словно они спорили о том, кто последним оставит позицию.

— Во имя Императора, просто прыгайте на чёртовы сани! — закричал Робаут, не слишком надеясь, что его услышат.

Но слова возымели желаемый эффект и оба воина прыгнули вместе, приземлившись с такой силой, что корма саней накренилась к земле. Репульсорный двигатель вспыхнул, но к счастью продолжил светить.

— Они на борту! — крикнула Павелька. — Теперь вытаскивайте нас отсюда!

Робаут кивнул и повернул штурвал, шёпотом моля у Омниссии прощения за грубое обращение с грав-санями. Система управления реагировала медленно, но Робаут уже приспособился и дал компенсацию на вес космических десантников, резко заведя двигатель. Сани неуклюже отчалили от сбитого корабля, каждый циферблат на приборной панели мигал красным.