Еж забрался в дом из леса!
Утром мы его нашли –
Он сидел в углу за печкой
И чихал в густой пыли.
Подошли мы – он свернулся.
Ишь как иглами оброс.
Через пять минут очнулся,
Лапки высунул и нос.
Почему ты к нам забрался –
Мы не спросим, ты пойми:
Со своими ли подрался,
Захотел ли жить с людьми…
Поживи… у нас неплохо.
Только раньше уговор:
Будешь ты чертополохом
Называться с этих пор!
Ты не должен драться с кошкой
И влезать к нам на кровать,
Потому что ты колючий,
Можешь кожу ободрать…
За день будешь получать ты
По три блюдца молока,
А по праздникам – ватрушку
И четыре червяка.
Днем играть ты должен с нами,
По ночам – ловить мышей,
Заболеешь – скажем маме,
Смажем иодом до ушей.
Вот и все, теперь подумай.
Целый день ведь впереди…
Если хочешь – оставайся,
А не хочешь – уходи!
****
1921
«Отчего ты, мартышка, грустна
И прижала к решетке головку?
Может быть, ты больна?
Хочешь сладкую скушать морковку?»
– «Я грустна оттого,
Что сижу я, как пленница, в клетке.
Ни подруг, ни родных – никого
На зеленой развесистой ветке.
В африканских лесах я жила,
В теплых солнечных странах;
Целый день, как юла,
Я качалась на гибких лианах…
И подруги качались мои –
Стаи вечно веселых мартышек –
Коротали беспечные дни
Средь раскидистых пальмовых вышек.
Каждый камень мне был там знаком,
Мы ходили гурьбой к водопою,
В бегемотов бросали песком
И слонов обливали водою…
Здесь и холод и грязь,
Злые люди и крепкие дверцы…
Целый день, и тоскуя и злясь,
Свой тюфяк прижимаю я к сердцу.
Люди в ноздри пускают мне дым,
Тычут палкой, хохочут нахально…
Что я сделала им?
Я – кротка и печальна.
Ты добрей их, ты дал мне морковь,
Дал мне свежую воду, –
Отодвинь у решетки засов,
Отпусти на свободу…»
– «Бедный зверь мой, куда ты уйдешь?
Там на улице ветер и вьюга.
В переулке в сугробе заснешь,
Не увидев горячего юга…
Потерпи до весны лишь, я сам
Выкуп дам за тебя – и уедем
К африканским веселым лесам,
К чернокожим соседям.
А пока ты укройся теплей
И усни. Пусть во сне хоть приснится
Ширь родных кукурузных полей
И мартышек веселые лица…»
****
1920
– У кого ты заказывал, Попочка, фрак?
– Ду-рак!
– А кто красил тебе колпак?
– Ду-ррак!
– Фу, какой ты чудак!
– Ду-рррак!
Скучно Попочке в клетке, круглой беседке.
Высунул толстенький черный язык,
Словно клык…
Щелкнул,
Зацепился когтями за прутья,
Изорвал бумажку в лоскутья
И повис – вниз головой.
Вон он какой!
****
1921
«Ну-ка, дети!
Кто храбрее всех на свете?»
Так и знал – в ответ все хором нараспев:
«Лев!»
– «Лев? ха-ха… легко быть храбрым,
Если лапы шире швабры,
Нет, ни лев, ни слон… храбрее всех малыш –
Мышь!
Сам вчера я видел чудо,
Как мышонок влез на блюдо
И у носа спящей кошки
Не спеша поел все крошки.
Что!»
****
1921