Совместно с темпами нашего технологического прогресса растет и степень «сексуализации» средств массовой информации (American Academy of Pediatrics, 2001). Пятьдесят лет назад голливудский фильм не выпустили бы в прокат, если бы муж и жена сняты были в одной постели (Lapham, 1997). Сегодня же такие журналы, как «Плейбой», пестрят фотографиями обнаженных тел, демонстрирующих каждый миллиметр своей поверхности, за исключением все более узкой полоски телесного грима. А такие журналы для мужчин, как Details, Maxim и Men's Health, предлагают своим читателям практические руководства типа «Будь лучше, чем ее предыдущий любовник» или «Могу ли я иметь множественный оргазм?». Также в подобных журналах мы читаем жуткие истории об увеличении размеров пениса типа «На дюйм больше, чем хотелось бы» (Dobosz, 1997). Журналы для женщин содержат такие статьи о сексе, как «Ваша тайная страстная натура: выпустите ее на волю» или «Его сексуальные фантазии — ваши самые кошмарные сны». Журналы для девушек подросткового возраста Seventeen и YM имеют около двух миллионов подписчиц каждый. И все они желают знать, как выглядеть привлекательнее, стройнее и сексуальнее с помощью средств «Красота, притягивающая мальчиков» или «Мегапревращения: от так себе к суперсексуальности» (Higenbotham, 1996). Книжные полки забиты любовными романами с полуобнаженными мужчинами, выставляющими напоказ свою мускулатуру, или завуалированными интимными сценами на обложках (Aronson, 1996). С витрин газетных киосков нас зазывают заглавия передовых статей бульварных журналов: «Полицейские обнаружили тайную порноколлекцию отца семейства». А в новостях — как радио- и телевизионных, так и газетных — скандальные сексуальные похождения политических фигур и звезд шоу-бизнеса нередко занимают более важное место, чем местные, национальные и международные проблемы и события (Dowd, 1997).

[4]

Мы можем заглянуть в пункт видеопроката и взять там фильм любой степени сексуальной откровенности, чтобы посмотреть его дома вдали от чужих глаз. Даже видеоигры приобретают вкус клубнички. Персонажами игр типа «Всадники в неглиже: вперед к незрелости» являются сексуально одержимые инопланетяне, разыскивающие фото манекенщиц, демонстрирующих женское белье (Crary, 2000). На пути домой мы проходим мимо рекламного щита с образцами из последней скандальной коллекции Кельвина Кляйна. Кроме того, мы нередко слышим неприкрытые сексуальные призывы в радиоэфире и имеем возможность смаковать сексуальные откровения, слушая радио-шоу Говарда Стерна.

Сексуальность на телеэкране

К моменту достижения 18-летнего возраста мы в среднем успеваем посмотреть около 20 000 часов телепередач. Нетрудно предположить, что все это эфирное время оказывает то или иное влияние на наше отношение к сексуальности (Folb, 2000). Возможность наблюдать сексуальные сцены с помощью СМИ не выходя из дому практически безгранична. Желая немного насладиться бесцельным времяпрепровождением, мы с удовольствием разглядываем сексуальные образцы рекламы. Из них мы усваиваем упрощенные представления о сексе, доказывающие, что секс-товар особенно хорошо продается, если имеет юную упругую упаковку (Simon, 2000). Любой типичный телеканал насквозь пронизан сексуальными намеками и даже самыми откровенными обращениями к теме секса. Так, например, женщина-судья в передаче «Практика» заявила о том, что она может сделать «лучший минет, о котором только может мечтать мужчина» (Lipton, 2000). Около 66 % передач, выходящих в пики эфирного времени, носят сексуальный характер. С каждым годом телепередачи становятся все более сексуальными (Elber, 2001). Причем чаще всего позволяют себе перебрасываться шуточками на тему секса неженатые люди, и лишь 14 % всех сексуальных комментариев в популярных телепередачах адресовано друг другу супругами (Poniewozik, 1999).

Передачи теленовостей вошли в новую фазу благодаря публичному освещению скандала Клинтона и Левински. Шокирующее поначалу слово пенис, открытое упоминание орального секса и обсуждение нетипичного использования сигар практически полностью захлестнули теленовости, пока зрители не утратили всякую восприимчивость к подобным материалам. Боб Доул в своих рекламных роликах, спонсируемых производителями «Виагры», открыл эру дискуссий на тему ДЭ (дисфункций эрекции).

Тридцать миллионов американцев признаются в том, что смотрят мыльные оперы. Если мы присоединимся к ним, то увидим перед собой ярчайшие примеры сексуальных интриг на почве измен, обмана, мести и насилия. В среднем количество половых актов в течение часа в популярных мыльных операх колеблется от шести до десяти в зависимости от типа передачи (Greenberg & Busselle, 1996). Предметами ток-шоу часто становятся такие темы, как «Беременные экзотические танцовщицы», «Любовь между двоюродными братьями и сестрами» или «Увековеченные видеосъемкой в компрометирующих позициях». Не стоит и говорить о безграничных возможностях преподнесения откровенных сексуальных сцен по кабельному и спутниковому телевидению. Так, изобилует сексуальными образами музыкальный канал MTV, о котором пойдет речь во вставке под рубрикой «На грани».

На грани.Женская сексуальность в музыкальных видеоклипах

Музыкальное видео появилось на сцене индустрии развлечений в 1981 году и с самого момента своего появления являло собой пример наиболее крайних взглядов на женскую сексуальность среди всех популярных информационных средств. В сущности, женщины, фигурирующие в этих видеоклипах, представляют собой воплощение одностороннего, стереотипного и незрелого образа мужских фантазий. Это, как правило, пышногрудые красотки, постоянно находящиеся в состоянии сексуального возбуждения и жаждущие секса в любой момент. Мужчины же сексуально неотразимы. Случайные встречи мужских и женских персонажей постоянно заканчиваются бурным агрессивным сексом. В этих клипах мужчин всегда окружают женщины. Иногда они поют и танцуют, но нередко просто служат декорацией для исполнителей-мужчин. Эти женщины готовы ублажать мужчин любыми способами. И женщин, как правило, намного больше, чем мужчин. Мужчины же отвергают большинство из них по своей прихоти. В театрально поставленных «секс-вечеринках», изображающих мужчин в окружении многочисленных женщин, и в других групповых сценах женские тела предстают в качестве игрушки для удовлетворения любых мужских желаний.

Технология съемки направлена на утрированное обезличивание женщин. Камера выступает в качестве подсматривающего механического ока, бездушно акцентирующего свое внимание на отдельных частях женского тела. Съемка часто ведется в ракурсе снизу вверх, нередко с заглядыванием под юбки между ног женщин. Женские тела сканируются с головы до пят, с подробной остановкой на уровне груди. Таким образом, в кадре в каждый момент времени оказываются только отдельные части тела, а не фигура в полный рост. Нередко женщины изображаются сидящими в камерах или в клетках. Ничто в изображении этих женщин не напоминает нам о том, что перед нами человеческие существа. Нам демонстрируется лишь искаженный образ женской сексуальности.

Присутствующий во многих музыкальных видеоклипах эпизод, в котором женщины поначалу отвергают мужчин, является лишь фасадом. На самом же деле женщина всегда подразумевает ответ «да»; она постоянно на взводе и готова на все, после того как с нее спадает ее притворная холодность. В сценариях некоторых клипов присутствуют имитации группового изнасилования, изображаемые таким образом, что эти насильственные сцены кажутся нам почти «нормальными». Тексты песен изобилуют образами насилия, являющимися метафорой сексуальных контактов и фактически превратившимися в расхожий набор штампов (Samuels et al., 2000).