– Кажется, единственное, о чем ты действительно печешься, это судьба Марион, – сказала Хелена, упрямо тряхнув кудрями. – Буду счастлива исключить ее из моей компании, если ты сможешь убедить эту молодую особу, что в ней не нуждаются. Бог свидетель, до сих пор мне это не удавалось.

– Я забочусь не о мисс Комсток. За нее несет ответственность ее мать. Хотя, естественно, мне не хотелось бы, чтобы из-за тебя девушка попала в дурную компанию.

– Очень хорошо, Северн. Ты не желаешь видеть мистера Мальверна на Белгрейв-сквер. Я, как гостья в этом доме, должна прислушаться к твоей просьбе и позабочусь о том, чтобы он не вернулся сюда. И еще, обещаю тебе, что сообщу Марион о твоих чувствах. Есть еще какая-либо тяжесть, которую ты хотел бы снять со своей души?

Северн не чувствовал особенного удовлетворения от этого разговора. Он видел, что Хелена в ярости и сейчас способна на все.

– Я не собираюсь стеснять твой образ жизни, кузина, – миролюбивым тоном произнес он. – Но в Лондоне достаточное количество таких развлечений, которые могут сбить тебя с правильного пути и доставить массу неприятностей.

– Ты ошибаешься, думая, будто испанцы более распущенны, чем английские леди и джентльмены. На родине, если я вела беседу с каким-либо сеньором, со мной всегда находилась duena. Но, если бы вдруг я оказалась наедине с мужчиной, то, смею тебя заверить, мое поведение от этого не изменилось бы. Конечно, милорд, я обязательно приму к сведению ваши наставления. Если больше ничего не…

– Еще одно. Насчет этого парня – Жуана. Исполнение на балах песен под гитару – признак плохого тона. Да никто и не представляет танцев под столь не знакомую музыку.

– На концертах, как правило, не танцуют. Я хочу сказать, у меня будут небольшие музыкальные антракты, скорей всего, перед ужином, когда мы сможем просто послушать.

– Но вряд ли гитару, в самом-то деле!

– Не надо высказываться столь безапелляционно. Ты насмехаешься над тем, о чем не имеешь никакого представления. Я предлагаю тебе посетить «Эль Кафето», чтобы услышать настоящую музыку. Это пойдет тебе на пользу.

Его ответ удивил ее:

– Где находится это заведение?

– На Орандж-стрит, сразу за Хеймар-кетом. Приготовься, тебе подадут там настоящий испанский кофе. Мне кажется, его вкус должен тебе понравиться.

– Я часто пью кофе.

– Но не испанский, столь похожий на душу нашего народа.

– Ты считаешь англичан чопорными, сухими и холодными людьми?

– Даже в те моменты, когда ты думаешь, что сильно разъярен, – улыбаясь, ответила Хелена. – Бедный Эдуарде, твой гнев не может испугать и котенка. Но, возможно, подобные всплески эмоций смогут заставить дрожать Марион.

Насмешливая улыбка освещала ее черты, когда она покидала место битвы.

Северн наблюдал за ней: гордо поднятая очаровательная головка, легкая поступь, полная упоительной грации. Юбки ее соблазнительно развевались, и совсем не так, как у английских леди. Он совершенно не чувствовал себя победителем. Хелена не дала обещания прекратить встречи с Мальверном, она лишь согласилась больше не приглашать этого человека в дом, что еще хуже.

Северн понимал, что Хелена действительно тосковала по Испании. Возможно, он слишком суров с ней. Следовало бы самому отвезти девушку в испанское кафе как-то на днях, чтобы показать, что он понимает ее чувства. По крайней мере, сегодня вечером он мог быть спокоен. Маловероятно, чтобы Мальверн получил приглашение на бал леди Мобри. Немного успокоившись, Северн поднялся к себе.

Леди Мобри пригласила друзей лорда Северна, включая Комстоков и других представителей высшего общества, на обед, состоявшийся перед началом бала. Это удачно вписывалось в планы Хелены, поскольку раннее прибытие на бал давало возможность уехать в одиннадцать часов на прием к миссис Стефен. Хелена думала, что Северн после их ссоры будет в дурном настроении, и решила приложить все усилия, чтобы до одиннадцати вернуть ему утраченное равновесие. С этой целью она тщательно выбирала наряд, стараясь выглядеть как можно элегантней и во всем соответствовать вкусам своего капризного кузена. Она остановила свой выбор на белом платье, покрой которого являлся образцом невинности и благопристойности. Салли тщательно расчесала ее волосы и украсила прическу бриллиантовой заколкой-бабочкой; скромная нитка жемчуга охватывала шею. Хелена выглядела просто и непритязательно.

Спускаясь по лестнице, она постаралась изобразить самую нежную улыбку и была сильно удивлена, обнаружив точно такое же выражение лица у Северна. Будучи не в самом лучшем настроении, он, казалось, тоже решил пойти на мировую.

– Ты очаровательна, как всегда, кузина, – мягко сказал он, беря Хелену под руку. Сам факт того, что Северн ожидал ее здесь, уже являлось добрым знаком. Когда он бывал недоволен ею, то обычно ожидал ее появления в гостиной вместе со своей матерью.

– Надеюсь, я не заставила тебя ждать, Эдуардо, – сказала она, прекрасно зная, что пришла рано.

– Напротив, мы можем еще выпить по стаканчику хереса, до того, как отправимся за Комстоками.

Они выпили вина с леди Хедли и знакомыми, приглашенными ею на обед. Хелена обошла присутствующих, постаравшись уделить внимание каждому из гостей.

В назначенное время они с Северном простились с леди Хедли и поехали за Ком-стоками. Хелена не упоминала о приеме у миссис Стефен, но приглашения были у нее в сумочке. Она «вспомнит» о них незадолго до одиннадцати вечера, предложив заехать туда на несколько минут.

Последним человеком, от которого Хелена могла бы ожидать помощи, была миссис Комсток, и все получилось очень забавно. Когда мать с дочерью расположились в их карете, миссис Комсток произнесла.

– Надеюсь, Северн, вы захватили с собой приглашения на прием у миссис Стефен? Мы должны заглянуть туда после бала у Мобри.

– Почему вы непременно хотите заехать к ним? – удивился Северн. – У Мобри должно быть гораздо интересней.

– Я не могу обидеть миссис Стефен. Мы с ней вместе участвуем во многих благотворительных мероприятиях. Я обещала заехать.

Хелена небрежно открыла сумочку.

– Думаю, я захватила эти билеты, – сказала она. – Да! Как удачно!

– Не будет вреда, если мы заглянем на минутку, – согласился Северн, и вопрос был решен Хелена предполагала станцевать обязательный танец с Северном на балу у Мобри, в расчете совершенно освободиться от него на приеме у миссис Стефен. Когда они сели обедать, она решила уладить это дело.

– Так как ты откроешь бал менуэтом с Марион, Эдуарде, я хочу попросить у тебя второй танец. Могу я записать тебя на котильон?

– Почему не на менуэт? – Северну явно понравилось предложение Хелены, но почему первый танец он обязан Марион.

– Я подумала, что ты и Марион хотели бы…

– Я ее не приглашал. Ты – гостья в моем доме, поэтому менуэт я буду танцевать с тобой.

– Но ты можешь обидеть девушку, Эдуарде. Нет, нет, я не могу соперничать с Марион!

– Бог мой! Ты выставляешь все в таком свете, будто я ухаживаю за мисс Комсток!

Хелена дерзко улыбнулась ему:

– А разве, нет? Она постоянно сидит на Белгрейв-сквер.

– Я попросил ее приезжать, решив, что тебе будет веселей.

– Очень мило. Ты и после работы заходишь к ней ради моего хорошего настроения? Уверяю тебя, я не до такой степени горю желанием общаться с этой леди. И, поверь мне, она также не испытывает ко мне теплых чувств.

Северн уже подозревал, о чем мечтает Марион. Услышав подтверждение своим мыслям, он почувствовал себя очень неуютно, даже испугался.

– Записывай меня на менуэт, – твердо сказал он.

Хелена вытащила свою специальную книжечку для записи на танцы и внесла его имя. – Я еще в начале записала нескольких достойных джентльменов. До одиннадцати часов у меня расписаны все танцы. Я знаю, миссис Комсток хотела бы уехать пораньше.

– Я думаю, в двенадцать нормально.