Конечно, это было легко, когда они сражались рядом с полным арсеналом убийственных машин Адептус Механикус. Где человеческим солдатам было слишком опасно, там наступали четвероногие преторианцы из плоти и стали, грохот взрывов и треск разрядов сопровождали их стрельбу из имплантированных орудий и энергетического оружия. Расчёты боевых сервиторов забирались на стены при помощи внедрённого скалолазного оборудования и изливали сверху смерть из плечевых вращающихся пусковых установок и гранатомётов. Отделения скитариев Дахана возглавляли штурмы захваченных зданий, их поддерживали "Адские гончие" кадианцев, которые омывали покинувших укрытия вражеских дронов-сервиторов потоками горящего прометия. "Часовые" валили ослабленные стены, обходя с флангов вражеские подразделения и обеспечивая разведданными следующую за ними пехоту, которая в свою очередь наступала в сопровождении средних танков "Леман Русс", "Химер" и рычащих "Василисков".

Конечно, они несли потери, очень большие потери, но пока ни одна рота или клан не оказались обескровлены настолько, чтобы стать небоеспособными. Количество зарегистрированных смертей держалось более чем в приемлемых рамках и не оказывало влияние на общий результат сражения.

А главенствовали на поле боя сами боги войны.

Титаны легио Сириус ступали среди дымящихся руин в тени пламени битвы, стробирующих лазерных разрядов и ярких шлейфов снарядов из "Инферно". Знамёна легио и победные баннеры свисали с шарнирных талий и вздымались парусами на серых, золотых и синих корпусах. Окружавший их измученный воздух ревел от горячих восходящих потоков.

Над всеми возвышалась "Лупа Капиталина", её громадные орудия изливали на повергнутый город разрушительные энергии. Несмотря на отсутствие взрывчатки в поражающих элементах кинетическая сила боеприпасов опустошала воссозданный город Дахана. В то время как "Амарок" рыскал среди развалин жилых блоков, выискивая вражеские цели для неожиданной атаки, не позволяя им исчезнуть в тенях пожаров, "Вилка" в одиночестве пробиралась через город и скрывалась, пока не подойдут более крупные собратья. Как только "Канис Ульфрика" или "Лупа Капиталина" приблизятся и защитники выдвинутся им навстречу, "Вилка" ударит из засады и отступит, прежде чем враг успеет контратаковать.

Дахан ехал по разбитой тренировочной арене на "Железном кулаке", подключившись к механизмам управления и отдавая приказы БМП импульсами по нейронной сети с помощью кабелей из задней части шеи. Хотя боевые патроны звонко врезались в камни и рикошетили, а в воздухе шипели отражённые лазерные разряды, он не подвергался ни малейшей опасности. Встроенные в корпус транспорта преломляющие генераторы защищали "Железные кулак" от малейшей царапины. Куда бы ни посмотрел Дахан, повсюду имперские войска продвигались с безжалостной математической точностью, они стали оркестром смерти, а он их композитором.

Огонь и манёвр, дом за домом, его город смерти не смог эффективно остановить имперское наступление. Где одно подразделение атакующих оказывалось слабым, другое оказывалось сильным. Молот Гвардии и точно приложенная сила Адептус Механикус хорошо работали вместе.

Только одно подразделение не принимало участие в бою, но Дахан ожидал их появления в ближайшее время.

Рубежи падали один за другим и тактическая боеспособность города уменьшилась настолько, что Дахан больше не видел смысла продолжать. Он положил конец тренировке мысленным импульсом, и на потолке огромной учебной палубы зажглись ряды дуговых ламп. Запустились гигантские экстракторы, втягивая клубы дыма и аэрозольные частицы, чтобы выбросить их в кильватерном следе "Сперанцы". Достаточно быстро обширное пространство очистилось от дыма и запахов, и эхо сражения начало стихать. Дахан направил "Железный кулак" по заваленной камнями и копиями имперских святых дороге. Немало сервиторов-дронов лежали под обломками, их изувеченные тела почернели от оружия кадианцев. Органика сгорела, а механические компоненты придётся чинить, прежде чем повторно освятить и пересадить другому дрону из плоти. Обонятельные чувства Дахана идентифицировали очищенную смесь прометия, а также выявили особые соединения окаменелых углеводородов и тонкий аромат целлюлозы, который обладал химическими признаками северной сосны Кадии.

К "Железному кулаку" приблизилось отделение кадианцев, и секутор узнал полковника. Частота дыхания командира полка оказалась значительно повышена, гораздо сильнее, чем у его солдат.

— Полковник Андерс, — произнёс Дахан, коротко уважительно кивнув. — И снова ваши люди превзошли мои ожидания.

— Ваши ожидания, возможно. Моим они соответствовали, — ответил Андерс, сняв шлем и проведя влажным платком по лбу. — Итак, как всё прошло?

— Превосходно, — сказал Дахан, спускаясь с турели БМП. — Все цели в городе захвачены с минимальными потерями.

— Насколько минимальными?

— Средние коэффициенты смертности в ротах — восемнадцать целых семьдесят пять сотых процента, с тяжёлыми ранениями — тридцать целых шесть десятых. Я округляю в большую сторону, разумеется.

— Разумеется. На первый взгляд звучит вполне нормально для города такого размера, может быть немного меньше.

Полковник поставил ботинок на почерневшее тело убитого сервитора и перекатил труп на спину. Кибернетические руки оказались крепко сжаты в обгоревшие оплавленные кулаки, рот широко открыт. Андерс отшатнулся.

— Как вы думаете, они чувствуют боль? — спросил он.

Дахан покачал головой. — Нет, теменно-инсулярная область, обрабатывающая боль через нейроматрицу, является одним из многих сегментов мозга, которые прижигают во время процесса принудительной трансформации.

— Поэтому они опасны в бою, — сказал Андерс. — Враг, который боится боли уже наполовину побеждён.

— А кадианцы не чувствуют боли? — спросил Дахан, добавив какой-то риторический код на лингва-технис.

— Мы живём с болью каждый день. Что ещё остаётся тем, кто живёт под Огромным Оком?

— У меня недостаточно компетенции, чтобы ответить на это.

— Иного я и не ожидал, — сказал Андерс, снова поворачиваясь к Дахану. — Итак, восемнадцать целых семьдесят пять сотых? Посмотрим, не сможем ли уменьшить до пятнадцати, когда достигнем Шрама.

Дахан жестом указал в сторону аугметированных воинов в чёрной броне, которые строились ровными рядами за пределами захваченного города. — Скитарии Адептус Механикус стали одним из факторов уменьшения среднего числа, как и присутствие легио Сириус.

Андерс рассмеялся. — Верно, ничто не сравнится с поддержкой легио титанов, которые заставляют врагов не высовываться. А эти скитарии достаточно крепкие сыны грокса. Буду рад, если они окажутся рядом, если там, куда мы летим, придётся сражаться.

— Боюсь, сражений не избежать. Какие бы тайны не лежали за пределами галактики их обладатели не расстанутся с ними по доброй воле.

— Более чем вероятно, — согласился Андерс, сняв матерчатую флягу с разгрузочного пояса и сделав большой глоток. Утолив жажду, он вылил остатки воды на голову, глубоко дыша, чтобы успокоить сердце.

— Похвально, что вы сражаетесь рядом со своими гвардейцами, — заметил Дахан. — Нелогично, но храбро.

— Ни один офицер кадианцев не командует по-другому, если желает сохранить звание. Так всегда было и так всегда будет.

— По моим подсчётам вы, по крайней мере, на пятнадцать лет старше ваших солдат.

— И? — предупреждающе спросил Андерс.

— Вы в прекрасной физической форме для человека вашего возраста, но риск для командных и управляющих функций полка значительно превышает пользу для морали солдат благодаря возможности видеть командира.

— Значит, вы мало знаете о кадианцах, — произнёс Андерс, закинув за плечо лазган.

— Ваши люди уже указывали мне на это, хотя такое наблюдение в корне неправильно.

— Послушайте, — сказал Андерс, встав на подножку "Железного кулака". — Вы когда-нибудь бывали на Кадии, магос Дахан? Вы кадианец?