Он держал кебренианскую алебарду немного широко, одна из серворук была над ней, а другая под. Потрескивающие электрические искры мелькали между зубцами, заряд каждого шокового клинка был способен остановить сердца разъярённого карнифекса. Дахан спокойно повернулся на шарнирной талии, неторопливо постукивая рудиментарными пальцами по палубе. Одного вида его созданного для боя тела было достаточно, чтобы лишить мужества большинство врагов, но этот воин казался равнодушным.

Он решил проверить смелость противника чем-то простым, ложной атакой для определения скорости реакции и рефлексов. Кебренианская алебарда устремилась в рубящем ударе к голове Яэля, но Храмовник качнулся в сторону, отбил смертоносное лезвие, развернулся и продолжил двигаться по кругу. Он использовал защиту Бонетти, испытанную технику, но тот вариант, который применяется в схватке с четырёхруким врагом.

Против подобной защиты логичным вариантом было использовать атаку Капо Ферро, но по текущему профилю движения Храмовника Дахан понял, что тот провоцирует такое нападение. Его походка была, как у великого мечника из Кемоша, Агриппы, но оружие он держал, как Тибо.

Значит смешение стилей.

Дахан улыбнулся, поняв, что противник также оценивает его. Он любезно предоставил Яэлю возможность в полной мере осознать тщетность попытки сражаться с противником, который может предсказать каждое твоё движение, который разложил на части и проанализировал более миллиона поединков. И для которого просто не существовало способной удивить комбинации атак.

Гвардейцы и скитарии подбадривали и кричали, воодушевляя выбранного бойца, но Дахан переключил слуховые чувства на более высокую частоту, блокируя внешние раздражители. Звуки сменились шипящим машинным шумом, бормочущим кодом и глубоким ледяным гулом огромного разума "Сперанцы" из центра судна.

Яэль начал первую атаку, низко ударив боевым клинком, который Дахан легко парировал основанием алебарды. Он крутанул запястьями, поворачиваясь на шарнирной талии, уклоняясь от настоящей атаки цепного меча, и впечатал металлическое колено в живот Храмовника, оттолкнув противника и заставив керамит треснуть. Затем нанёс быстрый удар шоковыми когтями. Клинки скользнули по руке Яэля, прорезав броню на сантиметр. Импульс в сотни вольт прошёл по клинку, но Храмовник проигнорировал его и шагнул вперёд, направив меч в грудь Дахану.

Второй шоковый коготь остановил атаку и магос устремил основание алебарды в бок Яэля. В ушах раздался рёв яростного кода, когда энтропийный конденсатор алебарды направил разрушительные импульсы парализующего кода в доспех Храмовника. Яэль пошатнулся, а системы брони вздрогнули от неожиданной атаки, изо всех сил стараясь не отключиться и не перезагрузиться. Дахан откинулся на одной ноге, а двумя передними ударил в грудь Храмовника, отбросив космического десантника. Яэль тяжело ударился о палубу и покатился, из силового ранца полетели искры.

Дахан прыгнул следом, направив золотистое лезвие алебарды вниз. Яэль перекатился в сторону и вскочил на ноги с такой силой и скоростью, которые удивили Дахана. Стало ясно, что воинственный дух доспеха Яэля оказался лучше приспособлен сопротивляться нападению, чем большинство машинных душ.

Яэль низко ударил мечом, но Дахан поднял ногу над стремительным клинком. Алебарда снова устремилась вниз, отклонив атаку в предплечье. Астартес обошёл защиту Дахана и ударил боевым ножом в грудь. Двойные шоковые клинки перехватили его на расстоянии волоска от укреплённой кожи. Магос направил разряд потрескивающей энергии сквозь нож и тот разлетелся ливнем раскалённых добела металлических осколков.

Дахан попал рукоятью алебарды в подбородок Яэля, наклонился почти на девяносто градусов по вертикальной оси и ударил шоковыми клинками в бок противника. Взревев от боли, Яэль опустился на колено, сверкающие пурпурные молнии заплясали на его броне. Дахан не останавливался и, двигаясь по кругу, оказался за спиной поверженного Храмовника, занося алебарду, чтобы обезглавить космического десантника.

Он слегка согнул ноги и широко замахнулся клинком, но неожиданно почувствовал меч Яэля напротив паха. Дахан потрясённо посмотрел вниз. Храмовник всё ещё стоял на коленях, словно молился, но клинок был направлен назад между туловищем и левой рукой. Острие меча касалось тела Дахана, но бешено вращавшиеся зубья остановились. Мгновенные вычисления показали, что клинок воина проникнет внутрь на смертельные двадцать пять сантиметров, прежде чем его собственный клинок успеет оборвать жизнь Яэля.

— Смертельный удар, — произнёс Кул Гилад.

— Я не понимаю, — сказал Дахан, возвращая руки с шоковыми клинками в исходное положение на спине и поставив алебарду вертикально. — Это немыслимо. Комбинации схем боя Храмовника Яэля, способов атак и физических атрибутов не прогнозировали такой результат.

Яэль встал и посмотрел на магоса. Он вложил меч в ножны и поднял руки, чтобы снять шлем. Его лицо оказалось невыразительным, резкие черты сгладили генетические манипуляции и увеличенная плотность кости. Изотопный распад скелетной структуры сообщил Дахану, что Яэлю было не больше двадцати четырёх терранских лет.

— Ты сражался классическими школами, — сказал секутор. — Агриппа, Тибо, Калгар…

— Я обучен им, знаю их, но не следую им слепо, — пояснил Яэль.

— Почему нет? Каждая из этих техник очень искусна.

— Бой — это больше, чем просто техника и мастерство. Это мужество и храбрость. Готовность терпеть боль, понимание, что даже величайший воин может проиграть по воле случая, из-за клочка рыхлого грунта, пылинки в глазу…

— Я учёл случайные факторы в вычислениях, — возразил Дахан, всё ещё не желая признать, что его боевые подпрограммы могли ошибиться. — Мои результаты бесспорны.

— В этом и заключается ваша ошибка, — произнёс Кул Гилад. — Когда речь заходит о бое такой вещи как бесспорность не существует. Даже величайший мастер клинка может быть повержен более слабым противником. Чтобы стать воистину совершенным воином надо понимать, что поражение возможно всегда. Только когда вы признаете это, то действительно сможете сражаться с храбростью.

— С храбростью? — усмехнулся Дахан. — Хотел бы я знать, как её можно объединить с моими навыками?

— Тренируйтесь с нами и поймёте.

Дахан кивнул, но не успел ответить, потому что по тренировочному ангару разнёсся невероятный ревущий вой. Исполненное гневом, ужасом и безумием эхо металось по разрушенному городу Дахана. Вою ответили, и высокая конструкция из модульной стали и пермакрита в центре города обрушилась лавиной обломков. Оптика Дахана пронзила завесу пламени, дыма и пыли, но увиденное было лишено всякого смысла.

Титаны легио Сириус сражались друг с другом.

МИКРОКОНТЕНТ 12

Командное отделение "Лупы Капиталины" заполнили звуки сокрушительных ударов по потрескавшемуся стеклу саркофага принцепса и крики гневного кода. Мигающие изображения вспыхивали и безостановочно звенели, титан приготовился сражаться за свою жизнь. Грохочущие орудия требовали боеприпасов, пустотные генераторы пульсировали, накапливая энергию, бессмысленные запросы равнодушных оружейных сервиторов забили внутренний вокс.

И в центре всего находился принцепс Арно Лют.

Амниотический резервуар пенился от его конвульсий, в молочно-серой жидкости виднелась кровь, напоминая узоры на полированном мраморе. Безрукое и безногое изувеченное тело корчилось, словно рыба на крючке. Фантомные конечности, давно принесённые в жертву Омниссии, дёргались в муках, из аугмитеров саркофага раздавался немой крик ужаса.

Всё началось несколько секунд назад.

"Лупа Капиталина" успешно зачистила внешние оборонные районы, распыляя их из турболазеров и заливая обломки имитированным плазменным огнём. "Канис Ульфрика" завершил опустошение ракетными залпами, а "Амарок" и "Вилка" прочёсывали развалины, устраняя последние очаги сопротивления штормом огня из болтеров "Вулкан".