Клос молчал.

— Завтра или не далее как послезавтра начнется наступление, — медленно проговорил Пфистер. — Я не должен допустить, чтобы в нашем штабе что-то случилось. Вы понимаете меня, господин Клос?

— Да.

— Поэтому я решил, что от имени нашего штаба вы примете участие в расследовании этого необычного дела. Сейчас я об этом поставлю в известность Кноха.

— Возможно ли это, господин генерал, я же нахожусь в числе подозреваемых, — сказал Клос.

— Какой вздор, — решительно махнул рукой генерал. — Вы же, господин Клос, офицер нашей контрразведки.

В дверях показался адъютант.

— Офицеры ожидают вас, господин генерал.

— Просите.

Клос, не спрашивая разрешения, закурил сигарету. «Теперь все кончено… поздно», — промелькнуло в голове Клоса.

Первым в кабинет вошел Лехман, за ним — все, кто пользовался в течение последних часов мотоциклами; Коэллер, Куссау, Вальтер… Куссау был заметно пьян.

— А где Кнох? — спросил генерал.

— Появится с минуты на минуту, — ответил Лехман. — Я уже послал за ним своего человека…

— Тогда прошу вас, начинайте. — Пфистер нетерпеливо посмотрел на часы. — Ах да… Я должен сообщить вам, что от моего имени в следствии примет участие капитан Клос. Он будет меня информировать о ходе следствия и в конце доложит о результатах.

— Как это можно, господин генерал? — с удивлением проговорил гестаповец. — Я должен напомнить, что капитан Клос является одним из…

— Прошу вас, господин Лехман, начинайте, — прервал его генерал.

— Необходимо подождать Кноха. Он видел того человека, — настаивал гестаповец.

— В моем распоряжении слишком мало времени, — раздраженно проговорил Пфистер, усаживаясь за письменный стол.

— Прошу, пусть каждый из приглашенных офицеров назовет трассу, по которой проезжал сегодня на мотоцикле, — начал Лехман.

— Я был в лесу Вейперта, — отозвался первым Клос.

— А я ездил по подразделениям дивизии. — Куссау широко расставил ноги. — Намотал немало километров, изрядно устал.

— Прошу поточнее… — сказал Пфистер.

Однако Куссау не успел удовлетворить просьбу генерала. В кабинет, запыхавшись, вбежал один из подчиненных Кноха.

— Господин генерал, штурмбанфюрер Кнох убит!

Генерал сорвался с места:

— Как это убит? Во время «налета?

— Нет, господин генерал. Застрелен в казино.

— Прошу всех за мной! — повелительно сказал Пфистер.

Никакого шанса на побег… В зале столпились уже офицеры штаба дивизии, создав своеобразные шпалеры, через которые шел генерал со своей свитой, Лехман не отставал от Клоса, капитан чувствовал на себе пристальный взгляд гестаповца.

На полу в казино лежал Кнох. Врач наклонился над ним. Увидев генерала, он поднялся и отошел в сторону.

— Смерть наступила несколько минут назад, господин генерал, — отрапортовал он. — Два выстрела. Оба в область сердца.

Клос в этот момент увидел Симону: она продолжала стоять около бара, а рядом с ней был гестаповец в черном мундире.

«Все уже рассказала? Нет, не может быть», — подумал Клос.

Гестаповец вытянулся по стойке «смирно».

— Она должна была видеть убийцу, господин генерал.

— Призналась?

— Нет, она заявила, что расскажет обо всем только в вашем присутствии, господин генерал.

— Тогда пусть говорит. — Пфистер даже не посмотрел на Симону. Казалось, он совсем не замечает ее.

Девушка подбежала к генералу:

— Господин генерал…

— Ну и кого же вы видели? — нехотя пробормотал он.

Около него стоял Лехман и смотрел на Симону, как охотник на добычу. Немного в стороне стоял Куссау, за ним — Коэллер и Вальтер, а около окна — Клос… Что делать, если она обо всем расскажет? Конечно, стрелять. Сначала в Лехмана, потом в Куссау. Во всяком случае надо как можно дороже продать свою жизнь…

Все молча стояли и ждали, что скажет девушка.

— Господин генерал, — начала наконец Симона, — прошу вас дать обещание, что вы отмените свой приказ и сохраните жизнь Рольфу Кахлерту. Тогда я расскажу обо всем, что знаю…

— Пообещайте, господин генерал, — шепнул ему Лехман.

Пфистер выпрямился и холодно посмотрел на девушку.

— Я ничего не могу вам обещать, — сухо сказал он. — Обер-лейтенант Кахлерт два часа назад расстрелян.

Казалось, что она сейчас упадет. Посмотрела на гауптштурмфюрера Куссау, потом на Клоса.

— Он расстрелян, — повторила она. — Больше не живет…

— Кто убил Кноха? — Лехман повысил голос почти до крика.

— Скажу, — вдруг вскрикнула Симона, — все скажу! Думаете, я буду молчать? Нет, я скажу, кто убийца! Это он, господин генерал. — Она протянула руку в сторону Куссау. — Пусть теперь расплачивается! Я была здесь и все видела…

Куссау, еле стоящий на ногах, выхватил пистолет из кобуры.

— Ты лжешь! — крикнул он. Не целясь, он выстрелил. Вальтер и Коэллер вырвали из его рук пистолет, но выстрел оказался смертельным. Симона опустилась на пол… Лехман и врач склонились над ней. Пфистер даже не посмотрел на убитую.

— Куссау… — прошептала, умирая, Симона.

Лехман вытащил из кармана фартука Симоны согнутый номерной знак.

— Это тот самый номер, — сказал он.

— Вы ей верите? — Куссау пытался вырваться из рук Коэллера и Вальтера. — Это она была большевистским шпионом, это она убила Кноха…

— И она ездила сегодня на мотоцикле, так? — с иронией вставил Лехман. — Ты дал ей номерной знак, чтобы она его спрятала. Она сотрудничала с тобой!

— Лехман, ты сошел с ума, — взвыл Куссау, как затравленный зверь.

— Куссау провел с ней эту ночь, — сказал капитан Коэллер.

— Достаточно! Все ясно! — спокойно проговорил генерал. — Арестуйте его и допросите как следует. Полевой суд дивизии вынесет ему приговор. Следствие продолжать и вести его, как я приказал…

— Допросим его вместе, — сказал Лехман, обращаясь к Клосу. — Для этого потребуется немало времени, господин капитан, но мы должны вытянуть из него все, что известно этому изменнику.

Клос не слушал гестаповца. Он смотрел на убитую Симону.

Слившись с толпою беженцев, участники операции благополучно добрались до леса Вейперта. Теперь же ждали на западной опушке, укрывшись в зарослях кустарника. Луга и пустошь тянулись до самого Добжице. Волновались: высадятся ли десантники, как было запланировано? А если ветер снесет парашюты на восток, на лес, где расположился немецкий полк, или на юг в направлении шоссе, которое беспрерывно патрулируют жандармы?

Томаля раздал карманные фонарики: три короткие вспышки означали, что парашютисты находятся над местностью, где их ожидают.

Самолеты появились раньше, чем предполагали подпольщики. Через минуту раздались взрывы бомб. Начался пожар, который неожиданно осветил лес, послышались автоматные очереди и грохот зенитных установок. На западе пылало зарево — это горел Добжице.

В этот момент подпольщики увидели купола парашютов, медленно опускающихся на землю. Десант высаживался под аккомпанемент взрывов, раздававшихся где-то в центре бушующего пожара. Высадились точно в назначенном месте. Заметили мигающие огоньки, разбросанные, словно светлячки, по поляне, — они то ярко загорались, то внезапно гасли, становясь все ближе и ближе к приземлившимся парашютистам. Подпольщики выбежали из кустарника навстречу десантникам. Еще раз повторили свои световые сигналы… Издалека еще доносились взрывы. Где-то прострочила автоматная очередь, потом наступила тишина…

— Кто вы? — прозвучал голос из темноты.

— Дубовый лист, — ответил Томаля.

Молодой десантник в каске подошел к старику.

— Командир группы десантников поручик Кожух, — представился он, взяв под козырек.

Томаля стоял по стойке «смирно», молчал — он не мог оторвать взгляда от шинели и каски с белым орлом.

— Не думал, что дождусь, — тихо проговорил он. Сделав над собой усилие, собрался с мыслями и точно доложил обстановку.

Поручик слушал молча и недоверчиво.