Он протянул Нату телефонную трубку:

– Берите дело в свои руки.

Нат кивнул:

– Я готов.

Поль Саймон вернулся на Манхэттен и поставил машину в подвале здания, где была его контора. Он направился к лифту, но передумал, вышел на улицу и завернул в бар за углом. Тот был слабо освещен и, не считая бармена, совершенно пуст. На цветном телеэкране в тучах дыма корчилась «Башня мира». Расплачиваясь за выпивку и проходя в угловую нишу, Поль старался не смотреть на экран.

«Слава Богу, что бармен не из болтунов, – подумал он. – Значит, полиция забрала Пата Харриса. Это первый факт, и ничего хорошего в нем нет. Если его расколют, то, во-первых, во-вторых и в-третьих, Пат Харрис будет думать о своей шкуре, это ясно. Версия, которую он им расскажет, будет, похоже, не та, о которой они только что договорились, а та, которой он угрожал Полю: что он был удивлен нарядами на изменения и даже высказал свои возражения, но Поль Саймон, его начальник и инженер, сказал ему, чтобы он знал свое место и делал, что сказано. Возможно, Харрис все равно не выйдет сухим из воды, но он не станет и прямым виновником. Черт бы побрал этого Харриса.

Гарри Уайтекер, инспектор, который умеет так выразительно протягивать руку, – как он? Запаниковал? Вполне возможно, потому что он это он, но хорошо бы это проверить».

Поль выбрался из ниши и прошел в телефонную будку.

К телефону подошла жена Гарри и даже не спросила, кто звонит. От крика, которым она подозвала мужа, у Поля чуть не лопнули барабанные перепонки.

Гарри подошел к телефону и проворчал:

– Закрой эти проклятые двери! – И потом уже в трубку совсем другим тоном: – Да?

– Это Саймон.

– Ну, черт возьми, – воскликнул Гарри, – я стараюсь до вас дозвониться, но мне сказали...

– Ну вот, теперь я вас слушаю, – ответил Поль. – Что вы хотели?

Наступила многозначительная пауза.

– Что я хотел? – удивленно повторил Гарри. – Что вы имеете в виду, мистер Саймон? Я хотел бы знать, что мне теперь делать.

– С чем?

На этот раз пауза была еще дольше:

– Я вас не понимаю, мистер Саймон.

– Я вас тоже, – ответил Поль.

«На этот раз, – сказал он себе, – пауза будет бесконечной, потому что этот недотепа пытается думать».

Так и вышло.

– Послушайте, мистер Саймон, – сказал, наконец, Гарри, – разве вы не видели по телевидению, что происходит? Что творится с «Башней мира»? Там все горит, и наверху, в банкетном зале, люди отрезаны и нет тока! Все это проклятое здание без тока! Не работает все электрооборудование!

– Разве?

Гарри пытался говорить непринужденно:

– Вы надо мной смеетесь, мистер Саймон. Я ведь о чем говорю, ведь мы с вами знаем, что произошло. Другого быть не могло. Короткое замыкание в высоком напряжении, которое осталось без защитного заземления, – что же еще могло произойти?

– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Поль.

Было слышно, как Гарри начал сопеть.

– Послушайте, мистер Саймон, – сказал он приглушенно, уже справившись с голосом, – я ведь получил от вас деньги. Вы это прекрасно знаете. Вы говорили, что все будет в порядке и, когда стройка кончится, никто и не узнает, что мы где-то схалтурили. Что об этом никто никогда не узнает. Но что может произойти что-то подобное, вы мне и не заикались. А теперь там уже два трупа, и несколько пожарных, которых вынесли оттуда, тоже одной ногой в могиле, и если тех людей из верхнего зала не сумеют спасти, что тогда?

Он замолчал, потом заговорил снова с еще большей настойчивостью:

– Если те люди не прорвутся вниз, мистер Саймон, тогда это – убийство! Что нам делать? Вот я о чем. Скажите мне, что делать?

- Не знаю, – ответил Поль.

- Слушайте, вы же дали мне деньги!

– Ничего я вам не давал. Не знаю, что вам пришло в голову, но меня не впутывайте.

– Вы давали мне деньги! – Голос срывался, – Давали! За какие шиши, по-вашему, я ездил в отпуск в ту проклятую Флориду?

– Об этом я тоже задумывался, – ответил Поль. – При вашей зарплате мне это показалось несколько странным.

Очередная пауза оказалась самой длинной. Единственное, что было слышно, – хриплое дыхание Гарри.

– Значит, так, да? – разочарованно сказал он. – Ну ладно, мистер Саймон. Значит, я сам все это устроил. Я тот, на кого все свалят. Но знаете, что я им, скажу? Знаете что, мистер Саймон?

 – Говорите, что хотите.

– И скажу! И скажу! Черт бы вас побрал! – Это была уже истерика, чуть не плач. – Ну так знайте, что я скажу! Скажу, вы меня уверили, что все в порядке, что нечего ломать себе голову, что ничего не может случиться! Скажу, что я положился на вас!

– Только вам никто не поверит, – ответил Поль. – У вас есть свидетели, фотокопии чеков, хоть какие-то доказательства? Вот о чем вас спросят. И еще вот о чем. «Гарри, – скажут они, – а вы это не выдумываете чтобы сохранить свою дурацкую голову? » И что вы им ответите, Гарри?

Поль повесил трубку, вернулся в нишу и тяжело сел.

«Нат Вильсон, – подумал он, – Гиддингс, Зиб, Пат Харрис и теперь Гарри Уайтекер. Да и Патти тоже, разве она не перешла на другую сторону? Ну и что из этого следует? До какой степени я уязвим? Думай, черт побери, думай! »

Он сказал Берту Макгроу, что действовал по нарядам на изменения и ни о чем не спрашивал, потому что на них была подпись Ната Вильсона, а это значило одобрение их со стороны Бена Колдуэлла. Ну и что?

Это хорошая версия; ее нужно держаться. Пусть Харрис и Уайтекер говорят, что хотят, никто не сможет ничего доказать. Или сможет?

Вверху в конторе у него документы, и если действительно произойдет катастрофа, что вполне вероятно, и начнется расследование того, что произошло с «Башней мира», то, несомненно, документами фирмы «Поль Саймон и компания» займется суд. Ну и что?

«Признайся, – сказал себе Поль, – эти документы могут на многое открыть глаза, а любой умелый ревизор, не прилагая особых усилий, может обнаружить, что фирма «Поль Саймон и компания» вплоть до определенного этапа строительства «Башни мира» находилась в крайне сомнительном финансовом положении, но в удивительно короткий срок произошла неожиданная перемена к лучшему и баланс ее доходов резко пошел вверх. Фирма «Саймон и компания» не только выбралась из сомнительного положения, но и перебралась на твердую, надежную почву, где ей жилось гораздо лучше.

И для Ната Вильсона не составило бы проблемы совместить этот внезапный подарок судьбы с датой, когда было подписано первое извещение на изменения. Это проще пареной репы. Опять этот Нат Вильсон! »

Поль сидел не шелохнувшись и периодически поглядывал на экран цветного телевизора. Камера была наведена на северный фасад банкетного зала. Телеобъектив давал крупный план. В зале как раз разбивали окна. Обломки стекла летели вниз, как сверкающий дождь. В зале бесцельно маячили неясные фигуры.

«Как будто смотришь сцену бедствия в Бангладеш или Биафре, – подумал Поль. – Или, если на то пошло, из южновьетнамской деревни с непроизносимым именем – нечто далекое, довольно любопытное, но не имеющее значения. Словно там были не живые люди, а лишь тени на экране. Для человека нет другой реальности, кроме него самого, разве не так говорил какой-то философ? В любом случае, так оно и есть».

Поль снова занялся своим напитком.

«С документами вышло неважно, но это еще ничего не доказывает. Он действовал по утвержденным изменениям и эти изменения поправили финансовые дела его фирмы. Люди могут подозревать, что здесь есть взаимосвязь, которая говорит о каких-то махинациях, но доказать они ничего не смогут. Как было с «Интернейшн телефон энд телеграф» в Вашингтоне, которая, когда начался скандал, пустила все дела в бумагорезку, не дожидаясь привлечения к суду? Было множество подозрений, но никаких доказательств, ну и кто сегодня об этом помнит? Нужно будет как следует этим заняться. Остается, правда, один вопрос: откуда взялись эти извещения на изменения?»