В книге Мэйзи Херлинг не было никаких комментариев по поводу этого происшествия, отнявшего жизнь горбуньи Хелен и рассудок двух человек. Автор предупреждала читателя, что описывает только факты. Последнее слово оставалось за наукой. А Том узнал еще кое-что очень интересное: на этом кладбище многие трупы не разлагались и тело старой Гарды было не исключением. А насчет Хелен можно сказать, что она была озлоблена своим уродством и отношением к ней людей, но сумела создать в их воображении нечто несуществующее и отомстить стократно за все обиды и насмешки, пока, наконец, проклятие не обрушилось на нее.

Мысли молодого ученого прервал короткий звонок. Вошедшие Джон и Скотт принесли с собой ночной холод и аромат сосен.

Скотт, рассматривая шкафы с письмами, хранимые Мэйзи вот уже четверть века, сказал:

— Мистер Херлинг, тогда ведь было сделано много фотографий.

— Да, целая гора, и если у вас есть воображение, вы увидите в них много интересного, — пошутил Том, вытаскивая из ящика толстый конверт. — Они сделаны при разном освещении: днем и ночью, в дождь и в солнце, и в полнолуние тоже.

Скотт долго рассматривал фотографии и некоторые из них отложил в сторону.

— А почему никто не пытался заснять Черный предмет, когда его не видно?

— А что вы увидели? — спросил Том, разочарованный мыслью, что Скотт Саливан, на которого была вся надежда директора, поверил в Черного дракона.

— На пяти фотографиях видна темная тень. Она еле заметна. Будет интересно фотографировать сейчас.

— Наверное, никому в голову не приходило снимать что-то несуществующее, — задумчиво сказал Джон, поглаживая свою искусственную бороду.

— Сколько раз вы туда ходили?

— Несколько раз мы ходили туда на охоту. Однажды лунной ночью даже стояли больше получаса под скалой. Из любопытства мы смотрели из разных точек, вплотную приближались к расщелине, но Дракона не было и в помине.

— Значит, Черный предмет исчез. Но он существовал, вот он! — Скотт подал им отложенные в сторону фотографии. — Дракон появляется только на них. Причем его сфотографировали почти с одного и того же места… то есть я хочу сказать с одной линии, то ближе, то дальше. На остальных шестидесяти трех снимках ничего не видно, наверное, потому что снимали из других точек, в стороне от этой линии, или потому что не было луны. Кроме того, тот погибший журналист написал в своей статье, что Черный предмет есть, по сути, ничто. Почему же он не написал просто: "Черный предмет не существует"? А вы, мистер Херлинг, сможете ли встать третьего сентября в присутствии людей под какой-нибудь скалой ровно в шесть вечера?

— Именно этого-то я и добиваюсь, — улыбнулся Том.

— А под скалой Черного дракона?

— Отличная идея!

Скотт Саливан встал. Его лицо уже не выглядело сосредоточенным, а беззаботным и радостным, как будто они говорили о предстоящем пикнике.

— Джон, мы едем завтра, нет, уже сегодня, после обеда, — сказал он, взглянув на часы. — Оперативная группа будет на месте. Твоя борода может остаться здесь, мне нужен только ты. Возьми свою машину.

Скотт нажал на тормоз и остановил порше на обочине. Он находился на самой высокой точке, отсюда начинался крутой спуск к городку. Его поразила величественная красота природы, не тронутая рукой человека. Острые пики скал отражались в темной воде озера, казавшейся неправдоподобной в своей неподвижности. Ему показалось невероятным существование этого волшебного мира всего в девяноста милях от столицы штата. Всегда, когда он находился среди природы, ему в голову приходила мысль, что современный человек все больше удаляется от своей естественной среды, увлекаемый какими-то своими призрачными целями, часто теряя при этом направление, и вместо желанной цели получает в конце концов какую-нибудь болезнь.

Его мысли прервал шум мотора. Из остановившегося рядом шевролета вышел хмурый Джон.

— После того, как я проехал тысячу триста миль в машине твоей жены, сейчас ощущаю, что веду автомобиль в пол-лошадиной силы. Очень ли дороги ваши проклятые порше?

— Они стоят почти как автомобиль президента, — улыбнулся Скотт.

— Мое самомнение на нуле, и страсть к машинам снова разгорелась.

— А мне кажется, что кроткая машина, как и кроткая женщина, располагает к спокойствию. А почему, скажи, не видно никаких домов?

— Городок вон за тем холмом. Там озеро врезается клином между крутых скал. Неподалеку еще два городка.

На площади перед мэрией они увидели автобус "археологов", полный различных инструментов. На скамейке разговаривали трое мужчин и две русые женщины. Скотт представил Джона компании. Джон с удивлением узнал в одной из блондинок Лану, чьи перекрашенные в светлый цвет волосы и другая прическа делали ее еще красивее. Другой блондинкой была лучшая ученица Ланы по каратэ, Рита. Обе были в рабочей одежде. Один из мужчин, Дуглас Удуерт, крупный, с лысой головой и живыми светлыми глазами за стеклами в золотой оправе, был похож на профессора. Джон подумал, что он всем своим видом внушает уважение и, если бы захотел, мог бы представляться председателем академии. Где-то он его видел раньше. Другие, Бак и Сото, были молодыми, не больше тридцати лет, парнями, и их загорелые лица излучали здоровье и хорошее настроение. Джон с интересом наблюдал за каждым, зная, что эти мнимые археологи — исключительные люди, выбранные Скоттом из множества других.

Дуглас Удуерт рассказал о том, как они представились в мэрии, где уже знали об их приезде, и об удивленных лицах мэра и шерифа, когда он сказал, что они будут вести раскопки, в том числе и около лежбища Дракона. В городке все были убеждены в том, что дух Гарды необъяснимым образом превратился в Дракона, и люди боялись туда ходить. Одни твердили, что он иногда вылетал из пещеры под скалой. Другие, якобы, слышали его равномерное дыхание при лунном свете на прежнем месте. Третьи говорили, что его скорее можно почувствовать, чем увидеть. Удуерт, в свою очередь, рассказал мэру и чиновникам о своей младшей сестре, которая много лет тому назад увидела в Черном предмете три колыбели и себя над ними. Через год у нее родилось трое близнецов. Надеясь, что таинственный оракул подскажет ему, где надо проводить раскопки, он решил встать во главе экспедиции. Удуерт был уверен, что существует какая-то связь между Драконом и древней цивилизацией, существовавшей восемь-десять тысячелетий тому назад. Тот сосуд, который раскопала жена Мака, относился примерно к пятому тысячелетию до н. э. и ничем не отличался от сосудов, найденных при раскопках в Месопотамии, что было удивительнее всего. Мэйзи Херлинг вспоминала в своей книге, между прочим, что мать Гарды была турчанкой. Это могло бы объяснить некоторые вещи. Но необходимо было выяснить, действительно ли Гарда решила раскрыть тайны древней цивилизации, указав места предстоящих раскопок. Удуерт объяснил мэру, что, хотя предшествующая экспедиция не нашла ничего, его люди смогут сделать городок знаменитым, потому что он попытается доказать свою идею о том, что потомками этой неизвестной цивилизации являются шумеры и странный сосуд со следами клипониси прибыл не из Месопотамии, а совсем наоборот — именно отсюда культура стала распространяться во все точки земного шара. И родина шумерской цивилизации тоже здесь! Но пока это всего лишь дерзкая гипотеза. К сожалению, ученые не верят в Дракона и считают разговор о нем пустой тратой времени. В конце разговора Удуерт сумел заинтриговать всех в мэрии, и шериф рассказал ему о женщине, которая стала общаться с духом Гарды после смерти Хелен. Она, якобы, обладает сверхъестественными способностями и по его просьбе сможет вызвать дух завтра вечером, как раз в самое полнолуние… Кмет предложил им разместиться в одном из оставленных домов, но Удуерт сказал, что мужчины предпочитают в хорошую погоду спать в палатках, чтобы любоваться озером.

Скотт Саливан выглядел довольным: все шло по плану. В назначенный час Том встанет под скалой Дракона, чтобы люди посмотрели, как она обрушится на него. До третьего сентября оставалось шесть дней. За эти дни он должен хотя бы частично узнать тайну мертвого оракула, разоблачение будет первого сентября, а до тех пор необходимо обеспечить безопасность всех. К несчастью, умерли и жена Мака, и вездесущая Тал. Вик Гарлэн, та самая, которая заменила Хелен, может оказаться какой-нибудь пройдохой. Скотт подумал, что лучше всего сперва обратиться к пасечнику Биллу.