Восемнадцатый век в самом деле созрел для суда, ибо никогда еще духовная жизнь в Европе не падала столь низко. Ученые люди уже не могли принимать иррациональные догматы богословия. "Если кто-то говорит о религии в высшем обществе, все смеются" - отметил Монтескье, путешествуя по Англии. Правящие верхи бесстыдно выставляли напоказ свое неверие и безнравственность перед низами. В обществе царили критицизм, равнодушие, прикрываемое вежливостью, скептическое отношение к добродетели и нарочитое опрощение. Массы бедных и безграмотных людей были предоставлены самим себе и не получали почти никаких моральных и религиозных наставлений от праздного духовенства, которое "искало хорошей жизни". Это столетие, говорит в прошлом веке английский писатель Карлейль, было "настолько пропитано лживостью, что чаша была переполнена".

Во Франции, где революция уже была готова вырваться наружу, презрение к морали, неверие и нечестность процветали вполне открыто. Сведенборг во время своего путешествия по Франции уже высказал несколько глубоких замечаний о развращенности католического духовенства. Себялюбие и погоня за наслаждениями уже открыто провозглашались во Франции источником умственной жизни. Обращаться к людям с просьбой делать добро ради него самого считалось смешным. Все духовное объявлялось наваждением. "Вера существование Бога столь же беспочвенна, сколь и бесполезна, - заявлял Ламеттри. - Мир не будет счастлив, пока атеизм не станет всеобщим. Душа погибает вместе с телом, частью которого она и является. Со смертью все кончается: фарс окончен!"

Одной из самых развращенных стран Европы была Швеция. "Шведская нация худшая в Европе за исключением итальянцев и русских", - писал Сведенборг. Так получилось потому, что шведы более других были способны к внутренней рефлексии извратили эту свою способность. Ему было дано видеть это в мире духов с поразительной ясностью, где горестное состояние европейских народов было видно ему лучше, чем любому из историков. Ибо после смерти "мысли каждого выражаются гораздо отчетливее, чем при жизни, и никому не дозволяется говорить не так, как он думает". В одном из своих видений он увидел стокгольмскую улицу Стора Нигатан, которая была тогда главной торговой артерией города. Все дома на ней как будто не имели окон, и ангелу сказали ему, что все, кто живут на этой улице, духовно мертвы.

Разделение церквей тоже было для Сведенборга знаком падения Христовой Церкви. "Тот, кто верует не так, как предписывает их догма, изгоняется из церковной общины. Но тот, кто безжалостно грабить других, если только он не делает это открыто, или ловко обманывает ближнего, или творит прелюбодеяние, зовется несмотря ни на что христианином, если только он соблюдает обряды и говорят так, как предписывает церковное учение. Из этого видно, что сегодня Церковь - это только доктрина, а не жизнь..."

Разложение достигло своего предела, и пришло время срубить под корень древо жизни. Загробный мир заполнили толпы простодушных духов, которые были введены в заблуждение земными и церковными правителями, воспользовавшихся священными обрядами поклонения и древними догмами церкви для того, чтобы держать их в подчинении. Этих терпеливых, растерявшихся, страдающих "душ под алтарем" следовало освободить от оков их ложных верований, раскрыв перед ними истинную природу тиранов, повелевавших ими. Это разоблачение и предвещало Страшный суд.

Читать о мытарствах заблудшего человечества само по себе горько. Но насколько горше видеть его воочию, созерцая жизнь уже умерших людей. Сведенборг встречался с душами своих покойных друзей, родственников и коллег. Он говорит, что в течение года виделся с тридцатью душами людей, которых знал еще при их жизни, и еще примерно с таким же числом духов, о которых знал из книг. И они представляли полный набор пороков, в которых погрязло человечество: неуемная жажда наслаждений, прелюбодеяния, лицемерие, властолюбие, обман, и видеть их конец было столь же отвратительно, как и опасно, ибо этих духи часто отличалось необыкновенной злобностью.

Нельзя не удивляться его по видимости бесстрастным рассказам об этих встречах, его кажущемуся равнодушию к несчастной судьбе его друзей и знакомых. Но его ум был как рука хирурга, которая должна быть чистой и твердой, чтобы сделать то, что предписывает хирургу его долг.

Одним из первых духов, о котором упоминает Сведенборг, был архиепископ, затем епископ и, наконец, знаменитый Йоран Нордберг, капеллан короля Карла XII, опубликовавший мемуары короля, к которым приложил руку и Сведенборг. Видел Сведенборг и своих покойных товарищей по Горному ведомству. Один из них был некто Адам Лейел, о котором при его жизни Сведенборг знал только хорошее. Но после смерти он встретил его в очень плохом обществе. Первое время Сведенборг лелеял надежду, что его бывший коллега сможет исправиться, ибо тот отличался большим умом, но в конце концов убедился в том, что этот Лейел вел "просто природную жизнь". Так Сведенборг понял, что человека спасает только качество его жизни, а не его разум, как бы ни был он развит.

В молодые годы Сведенборг часто совершал инспекционные поездки от Горного ведомства с асессором Йоганом Бергенстьерна. В этой жизни Бергестьерна считался очень достойным человеком, который любил своего ближнего, свою страну, церковь и Бога. Когда же Сведенборг встретил его вскоре после его смерти, его внешняя святость сошла с него, и он предстал лицемером, лишенным милосердия и думающим только о себе. О другом своем бывшем друге он рассказывает:

"Был некто, кого я хорошо знал и кому я оказал больше услуг, чем кому-либо еще, и кто, казалось, относится ко мне как к другу. Этот человек преследовал меня на протяжении нескольких месяцев, постоянно замышляя что-нибудь против меня. Я напомнил ему о добре, которое сделал для него, но мои увещевания не возымели никакого действия. Он продолжал мучить меня, хотя не имел для этого ни малейшей причины. Им двигало исключительно желание получить удовольствие от страданий другого человека. Таково-то зло в другой жизни..."

Из всех злых побуждений, свойственных человечеству, желание властвовать - самое разрушительное для себя и других. Это дьявольское желание может так захватить душу, что человек в конце концов начинает всерьез помышлять о том, чтобы стать повелителем не только земли, но и целой вселенной. Образцом этой страсти в мире духов стал король Карл XII, который при жизни отличался добродетелью, благочестием и острым умом.. Сведенборг в молодости хорошо знал этого человека и, как выяснилось позже, если бы король не сменил гнев на милость по отношению к Сведенборгу, душа последнего оказалась бы в большой опасности из-за ее сильной привязанности к своему герою. В мире духов Сведенборгу открылось, что король в своей безумной жажде славы ни во что не ставил свою страну и народ. Он был самый упрямый из смертных и никогда не отступал от поставленной цели. Спутница Карла XII была женщина похожая на него характером, но только еще более упрямая и в конце концов подчинившая его своему влиянию.