И она была рядом.

Совсем рядом.

Винс сунул правую руку в карман куртки, сжал рукоятку вальтера и замер…

Сверху раздался глубокий и нервный гудок проходящего без остановки грузового состава, на всех парах летящего в Маргейт.

Стайка птиц взметнулась над развалинами и растаяла в солнечных лучах.

Наваждение исчезло.

Винс сделал глубокий выдох, отпустил рукоятку пистолета и расслабил мышцы.

Опасность миновала.

Что бы это ни было, оно отступило.

Он снова один.

Винс вскарабкался на кучу строительного мусора, перелез через ветхий деревянный забор и направился к зданию фабрики.

Вот она – «Красильня Прескотта и Форстера».

То самое место, где, вероятно, провел какое-то время перед своей смертью Лайонел и где был застрелен Фил.

Все это происходило здесь.

Позади фабричного здания располагалась платформа, где много лет назад грузили и разгружали вагонетки с товаром. Теперь она вся заросла папоротником и вьюнками. Винс залез на платформу и прошел по ней вдоль стены. Повсюду валялись ржавые бочки из-под краски, поломанные деревянные ящики, хрустящие под ногами поддоны, куски шланга, картонные коробки и даже старые телефонные справочники, изодранные и пришедшие в полную негодность.

Винс прошел вдоль задней стены красильни, обогнул здание и вышел на ту сторону, которая была обращена фасадом к Стейшн-террас.

Теперь он лучше представлял себе, что где расположено. Он знал, что позади основного здания расположена погрузочная платформа, откуда рельсы идут во двор фабрики, стоящей у подножия насыпи, по которой проходит железнодорожная ветка, соединяющая Маргейт с остальным миром.

Но почему тут оказался Лайонел?

И что привело сюда Фила?

Имело ли это место какое-то значение, кроме того что это был давно заброшенный и редко посещаемый людьми уголок курортного городка?

Разумеется, сюда удобно привезти того, кого решили убить.

Сюда удобно заманить человека, а затем разделаться с ним.

Здесь вам вряд ли кто-нибудь помешает.

Вряд ли? Да наверняка нет.

Здесь могут произойти любые злодеяния, и никто никогда о них не узнает.

Винс вошел в здание красильни через главный вход и оказался в вестибюле, откуда можно было попасть в конторские помещения. За вестибюлем начиналась собственно фабрика – мрачные и таинственные цеха, местами подсвеченные пробивающимся сквозь мутные стекла лучом солнца. Темнели силуэты давно устаревшего оборудования, в коридорах застыл едкий запах какого-то полуразложившегося и наверняка ядовитого вещества.

Вскоре Винс нашел ведущую на второй этаж широкую лестницу. Потолки здесь были ниже, а окна больше – от пола до потолка, – и благодаря этому весь этаж хорошо просматривался. Оборудование явно вывезли отсюда уже давно, но на грязном и засаленном сосновом паркете до сих пор проступали светлые квадраты.

Не слишком приятное место для дневных перестрелок, подумал Винс, а что уж говорить о ночи.

Третий этаж был в точности такой же.

Винсу хотелось бы знать, где именно застрелили Фила и куда привезли Лайонела, но это было лишь праздное любопытство, которое невозможно было удовлетворить.

Полицейские наверняка облазили это место с электронным микроскопом. И если они что и нашли, это не помогло им раскрыть преступление.

Преступления.

Узенькая деревянная лестница вела на крышу. Дверь пришлось отжимать. Винс налег на нее плечом и оказался среди водосточных желобов и почти лишенных шиферной кровли скатов.

Он подошел к парапету и немного постоял там, глядя на Маргейт и на море. Вон впереди та жилая башня, а вот Дримленд, вон Старый город и гавань.

Высоко в небе летали чайки; драмы и страсти людишек внизу оставляли их равнодушными.

Тут он услышал шум.

И заметил какое-то движение.

Непонятно, что сначала, возможно, шум и движение были одно и то же.

Но откуда?

Оттуда, со Стейшн-террас. Винс прижался к каменному парапету, пальцы впились в поросшие лишайником перила.

Вот он.

Вот.

Как быстро едет.

«Мерседес-универсал». Грязно-белого цвета. На вид не новый, лет десять. Промчал мимо ряда домов, повернул направо и исчез под железнодорожным мостом.

Откуда он взялся?

Что ему здесь нужно?

И как это Винс его не заметил?

Он не мог подъехать, когда Винс уже был здесь. Он бы непременно его услышал, даже если был в это время внутри красильни.

Инстинктивно Винс чувствовал, что была какая-то связь между этой машиной и тем ощущением, которое он испытал, когда подходил к зданию.

На лбу выступил холодный пот.

Его с головой накрыла волна страха, какого он не испытывал с самого детства. Того самого страха, от которого в животе стынут и обрываются внутренности.

Того самого страха.

Винс вернулся назад тем же путем, перекусил рыбой с жареной картошкой в «Праймарке» – кафетерии с видом на гавань, а потом решил заглянуть в массажный салон «Цезарь» в надежде разжиться там какой-нибудь информацией.

Заведение располагалось в самом начале Норт-даун-роуд и сразу показалось Винсу крайне убогим и жалким.

До того как стать массажным салоном, помещение служило аптекой. Прежняя вывеска «Аптека Фримана Грива» была все еще различима под положенным сверху слоем белил. Надпись «Массажный салон „ЦЕЗАРЬ“» была выполнена каким-то неумехой, корявым шрифтом с засечками, какой можно встретить в меню дешевых греческих ресторанчиков – греческих, римских – какая разница?

Черные шелковые занавеси за витринным стеклом были призваны придать заведению вид таинственности и роскоши. Объявление на двери сообщало, что оно открыто семь дней в неделю с полудня до двух часов утра и принимает кредитные карты известных наименований.

Винс толкнул парадную дверь и вошел.

Он очутился в небольшом зальчике с многочисленными креслами, столиком, на котором в беспорядке лежали растрепанные журнальчики с фотографиями полуголых девиц, телевизором и видеоплеером, а на стенах висели плакаты с изображением мисс Август и ее предшественниц с обнаженной грудью и в весьма откровенных позах.

В углу, за небольшой конторкой, восседал мускулистый парень лет тридцати, с длинными сальными черными волосами – охранник. Его задачей было следить, чтобы посетители не безобразничали. Он взглянул на Винса и довольно угрюмо спросил:

– Может, вам помочь, сэр?

Говорил он глубоким басом. Произношение с заметным местным диалектом выдавало в нем человека малограмотного.

– Я пришел на массаж.

– Тогда, сквайр, ты обратился по адресу.

Винс согласно кивнул.

– Кто у вас сегодня?

– Кто сегодня? Милашка Дениза. Вот кто у нас сегодня.

– Угу. Выбирать, значит, не приходится? – спросил Винс.

Охранник не обратил на его вопрос внимания и, улыбнувшись какой-то своей мысли, потянулся, нажал кнопку внутренней связи и сказал:

– Дениза, тут джентльмен пришел.

– Иду, – донесся из динамика глухой и невнятный ответ.

Все еще улыбаясь, охранник посмотрел на Винса и предложил ему сесть.

Винс покачал головой и ответил:

– Я постою.

– Как хотите. С вас тридцать фунтов, сэр.

Винс вынул из бумажника три помятые десятки и отдал ему.

Вышибала сунул деньги в карман джинсов и заговорщицки проговорил:

– Дополнительно будете договариваться с массажисткой, так?

– Ну.

– Видео хотите?

– А что у вас есть?

– Сегодня новенькое. «Пятьсот минетов со сливками». Закачаешься.

Винс сказал, что попозже.

Вышибала был явно себе на уме. Из тех, у которых даже их собственное имя приходится вытягивать с трудом. Нет уж, он попробует поговорить с этой девицей, Денизой. Посмотрим, что она скажет.

Появилась Дениза – молоденькая и очень эффектная брюнетка. На ней была ярко-зеленая – оттенка лайма – мини-юбка, едва прикрывавшая бедра, и того же цвета топ, демонстрирующий пупок.

Она смерила Винса взглядом и улыбнулась: похоже, после всех этих чудиков, которые обычно сюда забредали, он произвел на нее благоприятное впечатление. Она спросила, как его зовут. Он ответил.