Это было второе потрясение за день. Мелани подумала: сколько же еще она сможет выдержать, не загремев в больницу с нервным срывом или с чем-то вроде этого.

— Тогда, конечно, у меня нет права решать, оставаться тебе здесь или нет, — после продолжительного молчания произнесла она, надеясь, что в ее голосе звучит безразличие.

— Мелани! — Джефри вытащил руки из карманов и подошел к ней почти вплотную. — Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я здесь не для того, чтобы причинить тебе горе или обиду. Я бы сказал, что шесть лет назад мы исчерпали эту тему. — Он вздохнул и скользнул взглядом по ее хрупким плечам. — Мне бы хотелось провести какое-то время рядом с Патриком. И хоть в чем-то помочь тебе. Например, постричь лужайку, прибрать двор, кое-что подремонтировать в доме.

— Свободная комната к твоим услугам, — немного помолчав, ответила Мелани, понимая, что повела себя слишком эгоистично, выставляя Джефри за порог. Ведь отец отвлечется в его компании, а это главное. Конечно, ей нелегко будет вынести его присутствие, но потерпеть можно. Лишь бы он не начал говорить о прошлом…

— У меня остались кое-какие дела в Дублине. Что скажешь, если я приеду с вещами часам к восьми вечера?

— Приезжай, — ответила она. Можно подумать, у нее был выбор.

Джефри собрался идти, но остановился и повернулся к ней.

— Мелани, я рад снова тебя видеть. — Он не стал дожидаться ее ответа, а отвернулся и энергично зашагал по дорожке.

Она опустилась на верхнюю ступеньку крыльца, продолжая смотреть Джефри вслед, пока тот не скрылся за поворотом.

Джефри… Он был подростком из неблагополучной семьи, предоставленным самому себе спившимся дядей, а она — дочерью врача. Им было по шестнадцать лет, когда Джефри первый раз пригласил ее на свидание. И с того дня Мелани безнадежно влюбилась в этого мальчишку.

Последние шесть лет она пыталась забыть его, стереть из памяти все, что произошло за годы их брака.

Она встала, отряхнула джинсы… Возможно, Джефри не задержится у них надолго. В одном Мелани была уверена: пока он будет жить здесь, она постарается соблюдать дистанцию, как физически, так и эмоционально.

Нельзя возвращаться к тому, что было, и продолжать жить старыми воспоминаниями. Если она совершит такую глупость, то никогда больше не сумеет оправиться.

Мелани распахнула дверь прежде, чем Джефри успел поднести руку к звонку. Похоже, меня здесь действительно ждали, подумал он, от неожиданности слегка отпрянув назад. Долгую минуту оба в упор смотрели друг на друга. В глазах Мелани больше не вспыхивали искры негодования, похоже, она уже смирилась с его временным присутствием.

— Заходи, — безразличным тоном произнесла она, распахивая дверь и пропуская мужа в прихожую.

Джефри пришлось задержаться в городе дольше, чем он рассчитывал. Поэтому, когда он вернулся в Дун-Лэаре, было уже почти девять вечера.

— Спасибо, — поблагодарил он, направляясь в дом и втаскивая за собой огромный чемодан на колесиках. Оглядевшись, он поставил его в углу холла.

— Там папки с эскизами и еще всякие другие бумаги, — сказал Джефри, перехватив недоуменный взгляд жены. — Ну и кое-что из одежды, конечно, — добавил он, усмехнувшись, когда увидел, что Мелани с независимым видом пожала плечами, всячески демонстрируя, что ее это не интересует.

— Эй, парень, кидай свои вещи и иди сюда. По телевизору показывают нашу любимую передачу! — крикнул Патрик из гостиной. — Хочу проверить, смогу ли я тебе дать фору, предлагая большее количество правильных ответов на вопросы викторины.

Джефри рассмеялся.

— Годится. Только позволь мне немного устроиться. — Он повернулся к Мелани. — Сядь и расслабься. Я знаю дорогу и как-нибудь дотащу туда свой багаж. — Джефри легко подхватил чемодан и направился в конец коридора.

Первая комната налево была спальней Патрика. Направо — спальня, которую они делили с Мелани во время их брака. Слева располагалась ванная, а последняя дверь направо вела туда, где предстояло временно обосноваться Джефри.

Приблизившись к комнате, он ощутил напряжение и внутреннюю дрожь. Дверь была притворена, и Джефри поколебался, прежде чем решился повернуть входную ручку. Он вспомнил, что, когда заглядывал сюда в последний раз, на окнах висели небесно-голубые шелковые занавески, а на стенах под потолком поверх светлых обоев был наклеен веселый красочный бордюр с разноцветными самолетиками и парашютами.

Тогда в этом чистом солнечном углу дома витало ожидание. Вот-вот здесь должен был поселиться малыш… Если бы все сложилось благополучно, ребенок с первого дня своего рождения стал бы для обитателей дома центром их маленькой вселенной… Он появился на свет с рыженькими волнистыми волосами и огромными зелеными глазами — точь-в-точь как у его матери.

Джефри устало потер лицо ладонями. Да, он скучал все эти шесть лет. Скучал по Мелани, Патрику, по своей прежней жизни в Дун-Лэаре.

Сделав глубокий вдох, Джефри осторожно повернул ручку и, остановившись на пороге, огляделся вокруг. Теперь окно прикрывали зеленые шторы. Сквозь открытую форточку в комнату влетал легкий ветерок, принося с собой пряный запах осени. От его порывов край шторы слегка колыхался. Белые обои с мелким невзрачным рисунком сочетались со светлым покрывалом на кровати и с белой плетеной мебелью, заполнявшей комнату.

— Я вспомнила, что ты любишь спать на нескольких подушках, — раздался за спиной тихий голос.

Он обернулся. Мелани стояла позади него.

— Да… спасибо! — Джефри подхватил подушки из ее рук и отнес их на кровать. Потом он подошел к окну, отдернул штору и замер. Задний двор выглядел таким же заброшенным, как и лужайка перед домом.

Мелани воинственно скрестила руки на груди, услышав его вздох.

— Ты же вернулся сюда не для того, чтобы наводить порядок и стричь лужайки? Тебе никто не вменял это в обязанности.

Джефри улыбнулся, не оборачиваясь.

— Точно. Но если ты помнишь, мне всегда нравилось возиться по хозяйству. И теперь я не против воскресить старую привычку. Честно! Большую часть дня мне приходится проводить за сидячей работой. Физическая нагрузка будет очень полезна для моего тела.

Мелани опустила руки и попыталась изобразить на лице подобие улыбки.

— По твоим мышцам не скажешь, что они атрофировались от бездействия.

— Ты права. Иногда, когда выдается свободная минутка, я забегаю в спортзал.

— А мне в последнее время не хватает и двадцати четырех часов в сутках, чтобы успеть все переделать. Отец не любит оставаться один. Он стал настолько несговорчивым и сварливым, что трудно найти человека, согласного посидеть с ним.

— Мелли? — словно в подтверждение ее слов раздался голос Патрика.

— Идем, папа, — ответила она, и они вдвоем вернулись в гостиную.

Инвалидное кресло Патрика стояло перед телевизором. Джефри расположился на диване, но его разочаровало то, что Мелани предпочла сесть на стул, а не рядом с ним. Ему хотелось, чтобы жена находилась поблизости…

Остаток вечера пролетел быстро и незаметно. Недуг лишил Патрика сил, но мозг его продолжал оставаться таким же сообразительным, как и в прежние времена. Они с Джефри соревновались в ответах на вопросы сначала одной викторины, потом другой.

Во время рекламы мужчины болтали о разных разностях, и вскоре у Морланда сложилось полная картина жизни этих двух близких ему людей за годы его отсутствия. Из-за болезни Патрика единственной работой Мелани стала забота об отце. У Джефри возникло впечатление, что в ее жизни вообще не оставалось времени для отдыха или развлечений.

Джефри Морланд понял это из некоторых высказываний старика. Тот проговорился, что с некоторых пор они с дочерью стали жить очень бедно, потому что из его мизерного месячного пособия львиная доля уходила на медицинские затраты и еду, а на что-либо другое денег почти не оставалось.

Если бы Мелани обналичивала чеки, которые ей присылал Джефри, у них наверняка появилась бы возможность позволить себе и другие траты. Но он, Патрик, догадывался, почему дочь не делала этого. Мелани всегда была очень гордой, а теперь к ее чувству примешивалась и огромная порция ненависти к Джефри, вспыхнувшая после его ухода…