Наконец-то тайна, окутывавшая синопское сражение, рассеялась. Судя по опубликованным сообщениям о соотношении сил России и Турции при Синопе, у русских по сравнению с турецкими силами было больше на 3 паровых двухпалубных судна, одно трехпалубное и 680 орудий. Синопские события, таким образом, ничего не прибавили к могуществу России и ничего не убавили от могущества Турции; скорее имело место обратное. Здесь мы видим факт, который не имеет прецедента даже в истории английского флота: фрегаты становятся в ряд с линейными боевыми кораблями и командиры бросают факелы в пороховые погреба, принося себя в жертву на алтарь отечества. Основные морские силы Турции остались нетронутыми; она не потеряла ни одного линейного корабля, ни одного парохода. Мало того. Согласно последним известиям, одно из лучших трехпалубных судов русского флота, «Ростислав», со 120-ю орудиями, потоплен турками. Эта потеря, до сих пор замалчивавшаяся под тем благовидным предлогом, что «Ростислав» затонул не во время боя, а непосредственно после него, и теперь открыто признанная русскими, значительно уравновешивает потери турецкого флота[24]. Если действительно пошло ко дну трехпалубное судно, то можно полагать, что и другие русские суда получили во время боя весьма серьезные повреждения и что в конце концов победа при Синопе больше обессилила русский флот, чем турецкий. Как только египетский паша узнал о синопской катастрофе, он немедленно отдал приказ о вооружении 6 фрегатов, 5 корветов и 3 бригов с тем, чтобы возместить потери материальной части турецкого флота.

Египетский паровой фрегат «Перваз Бахри», выведенный из строя и захваченный после пятичасового боя русским значительно более крупным паровым фрегатом «Владимир», был до такой степени изрешечен снарядами, что его с трудом доставили в Севастополь, где он сразу же затонул. Ввести «Перваз Бахри» в Севастопольскую бухту удалось лишь благодаря помощи главного механика, англичанина Белла, которому адмирал Корнилов обещал немедленно предоставить свободу, если он благополучно справится с этой задачей. По прибытии в Севастополь Белл не только не был отпущен, но вместе со своими помощниками — механиками и кочегарами — был взят под строгий арест и посажен на скудный паек в 3 пенса в день, причем им объявили, что они должны будут пройти пешком 80 миль в глубь страны в это суровое время года. Князь Меншиков, который командует в Севастополе, получил одобрение царя и его министров, оставшихся глухими к представлениям английского консула в Одессе и английского посла в С.-Петербурге. Известно уже, что при общем разгроме при Синопе были без всяких оснований безжалостно уничтожены два английских торговых судна, следовавшие по частным делам. Ниже приводится безыскусный рассказ об уничтожении этих двух судов, напечатанный в одной французской газете:

«30 ноября бригантина «Ховард» из Бидефорда, морского порта на южном побережье Англии, закончила выгрузку каменного угля для г-на Пиренца, австрийского консула в Синопе, и стояла на якоре, принимая на борт балласт и готовясь к отплытию в Фатсу, чтобы взять там груз зерна для перевозки в Англию. Внезапно появился русский флот и, без какого бы то ни было предупреждения, не дав возможности иностранным судам уйти от опасности, открыл ураганный огонь по турецкому флоту, стоявшему на якоре. В несколько минут «Ховард» и другие торговые суда, находившиеся в гавани, были полностью уничтожены».

Об этом грубейшем нарушении международного права было объявлено в одесской сводке.

Одновременно русские газеты в оскорбительных выражениях заявили, что, в то время как английский флот не осмеливается войти в Черное море, английское правительство не осмеливается запретить русскому военному кораблю воспользоваться для ремонта английскими верфями.

Последняя почта принесла нам еще дополнительные сведения о военных событиях, имевших место в Азии за последнее время. Турки, очевидно, вынуждены были полностью очистить территорию русской Армении, но точные сведения о результатах сражений, которые заставили их отступить, еще не известны. Один турецкий корпус вышел на прямую дорогу от Ардагана до Ахалциха, в то время как другой отряд двинулся южнее, по дороге от Карса через Александрополь (по-грузински Гюмри) на Тифлис. Оба эти корпуса, по-видимому, натолкнулись на русских. Согласно русским сообщениям, турки были наголову разбиты на обоих направлениях и потеряли около 40 орудий; в нашем распоряжении нет официальных турецких сводок, но в частных сообщениях отступление объясняется необходимостью отойти на зимние квартиры. Несомненно лишь то, что турки очистили русскую территорию, за исключением форта св. Николая, что русские их преследовали и что русский авангард осмелился даже появиться в одной миле от Карса, но был отброшен обратно. Кроме того, мы знаем, что анатолийская турецкая армия, набранная в азиатских провинциях, являющихся оплотом старомусульманского варварства и насчитывающая в своих рядах большое количество нерегулярных, ненадежных, хотя, вообще говоря, храбрых случайных солдат, искателей приключений и разбойников из Курдистана, — что эта анатолийская армия не имеет ничего общего со спокойной, дисциплинированной и вымуштрованной румелийской армией, где командир знает, сколько и каких солдат находится изо дня в день под его начальством, и где личная жажда к приключениям и наклонность к грабежу обуздываются военными уставами и военно-полевыми судами. Мы знаем, что русские, которые в начале кампании в Азии сильно нуждались в войсках, получили потом подкрепление в виде 13-й пехотной дивизии (16000 солдат) под командованием генерал-лейтенанта Обручева 2-го и отряда донских казаков; мы знаем, что им удалось сдержать горцев и сохранить свои коммуникации как через Кавказский хребет к Владикавказу, так и по морю — на Одессу и Севастополь. При таких обстоятельствах, а также принимая во внимание, что турецкий командующий Абди-паша был либо изменником, либо олухом (его впоследствии отозвали, и на его место был послан Ахмед-паша), вовсе не следует удивляться тому, что турки потерпели поражение, хотя и не подлежит сомнению, что русские сводки, как правило, преувеличивают.

На Дунае русские недавно атаковали форт Мэчин, расположенный на одном из рукавов этой реки. Сюда подошел пароход и две канонерки, они были встречены ожесточенным огнем; канонерки, говорят, были потоплены, а пароход получил такие серьезные повреждения, что счел за лучшее поспешно ретироваться. Было три или четыре столкновения, частью между аванпостами у Калафата, частью между русскими постами на Дунае и небольшими турецкими отрядами, которые переправились через реку, рассчитывая застать их врасплох. Турки считают, что одержали верх во всех этих стычках. Можно только пожалеть о том, что турецкие иррегулярные войска, которые более пригодны для такого рода дел, чем для каких-либо других, не были значительно раньше использованы для более активного ведения этой малой войны. Эти войска вполне могли бы дать отпор казакам, они дезорганизовали бы неизбежно недостаточную, — поскольку она растянута на 300 миль, — цепь неприятельских аванпостов, расстроили бы русские планы, отлично вели бы разведку всех передвижений неприятеля и, при должной осторожности и смелости, одерживали бы верх в каждом столкновении.

Из только что полученных телеграфных сообщений явствует, что

«6 января турецкая дивизия силой в 15000 штыков с 15 орудиями атаковала укрепленную окопами позицию у Четате, недалеко от Калафата, и взяла ее приступом; русские потеряли 2500 человек; русское подкрепление, численностью в 18000 чел., направленное из Караулы, вынуждено было отступить, потеряв 250 человек».

Согласно другому сообщению, большая часть населения Малой Валахии восстала против русских; последние обложили Крайову.

Между тем Россия выбивается из сил, пуская в ход подкуп и запугивания во всех концах света, на границах Британской Индии, в Персии, в Сербии, в Швеции, в Дании и т. д. В Персии произошла размолвка между английским посланником и правительством шаха; последнее уже готово было уступить, но русский посол вмешался, стремясь не только возбудить гнев шаха против Англии, но и вовлечь его в активные враждебные действия против Порты и склонить его к объявлению войны туркам. Говорят, однако, что эти происки потерпели неудачу вследствие угрозы английского поверенного в делах г-на Томпсона покинуть Тегеран, боязни немедленного взрыва негодования персидского народа против России и прибытия из Афганистана посольства, которое пригрозило вторжением афганцев на персидскую территорию, если Персия заключит союз с Россией.