— Спасибо, конечно, но не стоит. Кстати, я хожу одна по мрачным улицам вот уже десять лет, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать.

— Ну, пока я в городе, так продолжаться не будет.

— А вы весьма галантны, — насмешливо заметила Колетта.

Тэннер слегка нахмурился.

— Джина назвала бы мое поведение чрезмерно покровительственным.

Колетта с удивлением обнаружила, что рада предложению Тэннера проводить ее домой.

— Джина еще очень молода.

— Она несправедлива ко мне. — Синие глаза Тэннера серьезно взглянули на Колетту. — Три недели назад мы с ней поцапались. Просто глупая стычка, я о ней особенно и не вспоминал. Она собрала вещи и заявила, что уезжает из Фоксрана. Я решил, что она вернется еще до темноты.

— И вы ошиблись.

Колетта старалась не обращать внимания на золотистый блеск, которым отливали темные волосы Тэннера в лучах вечернего солнца.

— Вот именно. Я подождал до следующего дня, а потом принялся расспрашивать подруг и соседей. Вот и узнал, что Маргарет Джеймисон посоветовала Джине поехать к ее подруге в Канзас-Сити.

Он стиснул зубы от гнева.

— Насколько я догадываюсь, сейчас Маргарет Джеймисон вызывает у вас не очень большую симпатию.

Зубы Тэннера опять скрипнули.

— Этой проныре не стоило бы совать нос в чужие дела. Нет, простите, я не должен был так говорить. Она ведь ваша подруга.

— И при этом проныра, — со смешком подтвердила Колетта. — Но она хотела как лучше. Она работала у меня в магазине с полгода, а потом ее муж купил ранчо на Западе.

Они остановились перед подъездом Колетты.

— Их ранчо как раз рядом с моим, — сказал Тэннер и задумчиво провел рукой по волосам. — В общем, Маргарет рассказала мне, как уговорила вас взять ее на работу и пустить пожить у вас.

Колетта кивнула.

— Маргарет мне позвонила и сказала, что Джина — милая и умная девушка и хочет найти свою дорогу в жизни.

— Милая, умная, но крайне наивная и невинная. Она не готова к самостоятельной жизни. До сих пор она не знала, что такое серьезная работа.

— Но мне она говорила, что работала добровольцем в приюте для животных и в местной больнице. — Колетта взяла каталог под мышку и достала ключ. — Тэннер, честное слово, я не хочу вмешиваться в ваши с Джиной разногласия. Решение принимать вам вдвоем.

— Тут вы правы, — немедленно согласился Тэннер. — Простите, я напрасно завел этот разговор.

Колетта сказала себе, что не должна ничего говорить, но не смогла удержаться:

— Я одно знаю: за три недели Джина проявила себя как очень сознательный и ответственный работник. Возможно, вы все еще видите в ней маленькую девочку и не замечаете, что она стала взрослой женщиной.

Губа Тэннера дернулась, как будто у него начался нервный тик.

— Я знаю, что для нее будет лучше. А именно: вернуться со мной в Фоксран.

В его голосе зазвенели властные нотки, которых Колетта до сих пор не слышала.

— Раз так, — вновь заговорила она, — вам остается только убедить ее. А теперь, надеюсь, вы меня извините. Уже поздно.

— Да, конечно. — Тэннер улыбнулся, но Колетта увидела, что он с трудом пересилил себя. — Увидимся завтра.

Колетта проводила его взглядом. В его походке чувствовалась самоуверенность.

Поднимаясь в лифте на восьмой этаж, Колетта прокручивала в памяти недавний разговор.

Она увидела перед собой человека, которого ей описывала Джина, — человека, исполненного решимости добиться своего.

С одной стороны, ее не оставили равнодушными любовь Тэннера к сестре, тревога за нее и забота — словом, все то, что привело его в город. А с другой — она чувствовала, что он непростительно недооценивает силу и целеустремленность Джины.

Едва она успела переодеться, как зазвонил телефон.

— Колетта, я очень рада, что застала тебя.

— Здравствуй, Лилиана, — поздоровалась Колетта с матерью.

— Ты мне оставила сообщение на прошлой неделе, вот я и решила, что надо бы перезвонить.

— В воскресенье День матери[1]. Может быть, ты не откажешься пообедать со мной?

Колетта намотала телефонный шнур на палец, думая о том, как бы ей хотелось, чтобы мать приняла ее приглашение. Впрочем, она давным-давно убедилась, что ее мать не способна на любовь и нежность, в которых она когда-то так нуждалась.

— Боюсь, не получится, — ответила Лилиана без малейшего сожаления в голосе. — Мы планируем уехать из города на выходные. Ты же знаешь, как Джо любит рыбалку.

Нет, этого Колетта не знала. Она вообще очень мало знала о Джо Кинселле, последнем увлечении матери. И видела его всего один раз.

— Ну ладно. Желаю вам хорошо провести время.

— Ой, не сомневайся. Нам всегда так хорошо вместе. Ты не зайдешь к нам покормить Пушочка?

Пушочек — это пудель матери.

Колетта подумала, что мать вообще бы ей не позвонила, если бы ей не понадобилось сказать насчет Пушочка.

— Да, конечно. Я с радостью.

— Отлично. Мы вернемся в воскресенье поздно вечером, а на следующей неделе я тебе позвоню.

С этими словами Лилиана повесила трубку.

Колетта в который раз ощутила мучительную пустоту в сердце. Пора бы привыкнуть, что у матери она отнюдь не на первом месте. Так было всегда. И она очень рано научилась не нуждаться ни в ком и полагаться только на себя, ни на кого больше.

Она легла на спину и положила руку на живот. Ничего она не желала так страстно, как этого ребенка. При мысли о том, что в эту самую минуту она беременна, сладкое тепло вытеснило пустоту.

Ее предупреждали, что процедуру искусственного оплодотворения, возможно, придется повторить несколько раз, но она надеялась оказаться среди тех счастливиц, кому везет с первой попытки.

В ее голове опять возникли образы Тэннера и Джины. Как им повезло, что они есть друг у друга. Но ее не оставляло чувство, что скоро она окажется посреди театра военных действий. Долго ли ей удастся сохранять нейтралитет? А на чью сторону она встанет потом?

Когда Тэннер снова подходил к магазину, энергия кипела в нем как никогда. И он понимал, что ее источник — сексуальное возбуждение.

А ведь он даже не знал, нравится ли ему Колетта Карсон. Но он ее хочет, вот это яснее ясного. Безумие какое-то... Бешеный пульс не давал ему забыть о том, что он уже очень, очень давно не был с женщиной.

Слишком давно. Пока Джина не повзрослела, он стремился неизменно подавать ей хороший пример, а потому женщины никогда не появлялись на ранчо. И до сих пор ему не встретилась женщина, с которой он захотел бы настоящей близости.

Раз за разом он вспоминал подробности их первой встречи. Интересно, каковы на вкус ее губы? И так ли шелковиста ее кожа, как кажется?

Едва он вошел в магазин, все мысли о Колетте испарились: его сестра, перегнувшись через прилавок, явно кокетничала с молодым человеком в униформе курьера.

Увидев Тэннера, Джина выпрямилась.

— Тэннер, пожалуйста, познакомься. Это Дэнни Берлингтон. Дэнни, это мой брат, Тэннер Ротман.

Молодой человек протянул руку, и они с Тэннером обменялись рукопожатием.

— Товар доставляешь или хочешь купить что-нибудь?

— Тэннер! — возмущенно воскликнула Джина.

Дэнни выпустил руку Тэннера, но взгляда не отвел.

— Честно говоря, сэр, я зашел поболтать с Джиной. Я предложил ей поужинать вместе. А потом, может быть, мы зайдем в кино.

— Я ответила, что с удовольствием с ним пойду!

Тэннер прочитал предостережение во взгляде Джины и понял: если он примется разрешать эту ситуацию так, как ему хотелось бы, то рискует потерять сестру навсегда.

Он обнял Джину за талию и заставил себя улыбнуться Дэнни.

— Я очень надеюсь, что вы не слишком задержитесь, ведь Джина — работающая женщина.

Облегчение Дэнни было хорошо заметно.

— Да, сэр. Я тоже рано выхожу на работу.

Тэннер предпочел не спрашивать у Дэнни водительское удостоверение и не брать у него отпечатки пальцев, хотя ему этого и хотелось.