- Блин, да зачем ему это надо, с пенсионерами воевать? – удивился Андрюшка – Мы же для него – типа пыль под ногами.

Светлана улыбнулась и пояснила:

- Это вопрос репутации, Андрей. Языки на привязь не посадишь, а слух о том, что какое-то старичье герцога нагнуло, разойдется очень быстро. На нас-то ему по большому счету плевать, мы все впятером стоим дешевле, чем день его работы. А вот на конкурентов – совсем не плевать. А конкуренты послушают последние сплетни, да призадумаются – а не постарел ли герцог? Похоже, старик хватку теряет, раз его какие-то пенсионеры уступить заставили. А не пощупать ли нам его за вымя? Вот поэтому старик не успокоится, пока нас по асфальту тонким слоем не размажет.

Стражник подтверждающе покивал и продолжил:

- Что этим ребятам у нас надо – можно только догадываться. Могу предположить, что они решили историю с Бользеном покрутить. Сами понимаете, реанимировать любое дело можно, особенно если предварительно смазать в нужных местах. Я за ними своего паренька отправил, думаю, минут через двадцать он мне доложится, и все будет ясно. А вам лучше это время у меня пересидеть – спокойнее получится.

И тут в разговор неожиданно включился Митрич:

- Сынок, ты уж прости меня, старика, я человек военный, и во все эти ваши загадки-отгадки играть не умею и не люблю. Ты мне прямо скажи – с какого рожна ты вдруг нам помогать решил? Я ведь хоть и беспощадный, но не дурной, и вижу: ты и ситуацию с яйцом в мою пользу выкрутил максимально возможным образом, и сейчас вот с нами возишься. На кой хрен тебе это? Только в уши мне по своей ментовской привычке не пой про добро и справедливость, не поверю. Это вон Андрюшка по молодости своей еще может доброе дело за просто так сделать, а в ментуре такого борца за народное счастье давно б вместе с форменной обувью сожрали. А ты ведь и в реале мент, причем с немалыми звездами, я вашу породу хорошо знаю.

Реакция лейтенанта меня удивила – он вдруг оглушительно заржал. А, отсмеявшись, кивнул головой.

- Все верно, дед, мент я, причем не лейтенант, посолиднее у меня звездочки, тут ты прав. Я тебе больше скажу – в этом здании все менты, поголовно. Причем с опытом «на земле», я других к себе в участок не беру. А интерес мой простой – не люблю я герцога. Мы ведь соседи, тут хочешь не хочешь, а периодически на узкой дорожке столкнешься. Вот и мы с ним пару раз повстречались, и расстроил он меня. Сильно расстроил, прямо кушать не могу. Так расстроил, что любую возможность ему в кашу наплевать с невинным видом я использовал, использую, и буду использовать. Я понятно объяснил? Есть и еще одна причина, но это уже действительно лирика.

-Какая? – заинтересовался Митрич.

- Ну ты, Сапог, и впрямь валенок! – вмешалась в разговор Семеновна – Ты на имя-то его посмотри! Кто сейчас этот фильм вообще помнит? Небось, тоже, как и мы – пенсионер, вот и решил помочь по-стариковски.

Лейтенант Чатланин улыбнулся:

- А вот сейчас не угадали. Мне в реале сорок девять, так что поколенческая солидарность не играет. А ник… Батя-покойник у меня этот фильм очень любил, и часто «Кин-дза-дзу» пересматривал. Это, говорит, не фильм, а предсказание нам было. Про нас всех, говорит, про советских людей, которые однажды из дома за хлебушком вышли, и вместо прекрасного далека угодили в мир, где человек человеку – волк, и все друг друга кидают и продают. А дальше уж – кому как повезло. Оглянуться не успели – кто-то уже в малиновых штанах или пиджаках, но большинство – как те инженер со студентом, в полном говне. И ты, говорит, сынок, конечно сам смотри, как жить, просто имей в виду, что в любом мире мудак – он и в малиновых штанах мудак, а добро, тобою сделанное, всегда к тебе и вернется, пусть и не сразу.

Я ведь герцога даже не за подляны, мне устроенные, не люблю, а за то, что он мудак убежденный. Знаете, бывают мудаки по жизни, из которых ничего другого и получиться не могло, а бывают мудаки по выбору. Он мог нормальным мужиком остаться, но сам предпочел мудаком стать. Сделал однажды выбор, и – что хуже всего – постоянно других в эту же сторону идти агитирует. Такие люди хуже всех, от них вся гниль в мире.

Лейтенант немного смутился, и махнул рукой:

- Ладно, говорю же, лирика все это. Пока время есть, расскажите лучше, что вы дальше думаете делать?

- Да, действительно! – Митрич повернулся к травнице – Свет, что там с работой-то? Получилось?

- Плохо все с работой, ребята – мрачно откликнулась Света. – Нет для нас во всех ближайших княжествах никакой работы. Вообще никакой. Мы почему и проторчали там с Андреем битых два часа: все вакансии перебрали, до единой. И на всех собеседованиях одно и то же – да, конечно, нужны, сейчас я вас внесу в список, ой, извините, вакансия уже закрыта, всего вам доброго, удачи в поиске работы. Меня такое единодушие наводит на определенные мысли.

- А что тут думать? Стоп-лист это, к бабке не ходи. Он вам пообещал проблемы в игре – вот, получите и распишитесь! – вмешался в разговор стражник, и, увидев непонимающий взгляд Андрюшки, уточнил – Ну банкир ваш небось еще вчера всем соседям стоп-лист с вашими именами разослал. Да не просто так разослал, а с предупреждением, что если пригреет вас кто – это будет расцениваться как недружественный акт по отношению к герцогству. Я вам сразу скажу – расклад хреновый. У нас здесь в основном мелкие княжества, рядом с герцогством Бигбанка никто и рядом не стоял. Никто из-за вас отношения со стариком портить не будет. В общем, кисло все.

Наступило тягостное молчание.

- Погодите! – вмешался я. – Я вот одного во всей этой игре не понимаю – почему все так сложно-то? Я хоть и не большой игрок, но играл же пару раз – ничего похожего! Владельцы игры заинтересованы в привлечении как можно большего количества человек, они всегда стараются сделать процесс игры как можно приятнее и ненапряжнее для человека – пусть клиент играется и деньги приносит. Это же аксиома! Почему же здесь-то все так непросто, почему я здесь вижу одни только сложности, почему меня в игру не втягивают, а выталкивают из нее? Что это за бизнес-модель-то такая хитровыкрученная? Лейтенант, вы опытнее, вы в этой игре, думаю, не один год – можете мне эту хрень объяснить?

- Ну у вас и вопросики, гражданин Валентыныч – покрутил головой лейтенант. – Я над этими вопросиками уже лет десять размышляю. Вам как ответить – коротко или по существу?

- По существу, но покороче – попросил я. – Я так понимаю, что времени у нас не так уж много.

- Да нормально там все, барабан стучит исправно. Как я и думал – к Бользену идут. На подходе еще, так что время еще есть. Так вот, самый короткий ответ на ваш вопрос – потому, что это не игра. Это симулятор. Симулятор реальной жизни. Здесь не играют, здесь живут.

Знаете, я ведь с детства играю, и когда школотой был, оно время сильно ЛитРПГ увлекался. Это книжный жанр такой, если не знаете. Была такая недолгая мода на книжки про игры будущего: Рус, Маханенко, Михайлов, Васильев, «лунные скульпторы» всякие... Кумиры для нас были, да. Что там про игрушки тогда только не написали, а до одной простой мысли так никто и не допер. Как только степень реальности игрушки хотя бы условно приблизится к реальной жизни – игрушки мгновенно закончатся. От слова совсем. Вот как получилось.

Первое, что исчезло – это относительная свобода доступа. Потому что если бы в «Альт» можно было бы попасть так же легко, как в онлайновые игрушки моего детства, это обернулось бы глобальной катастрофой. Одного ощущения себя молодым и здоровым хватило бы, чтобы сюда ломанулись, сшибая по пути асфальтовые катки, миллионы людей. Подумайте сами – ну кто по доброй воле согласится жить в мире, загаженном отходами, дышать выхлопными газами, ютиться в тесных ипотечных коморках, часами стоять в пробках или давиться в общественном транспорте, если рядом, рукой подать, есть альтернатива? Если есть мир с зеленой травой, чистой водой, мир, где ты здоров, силен, и тебя еще постоянно развлекают. Да ну нафиг! И не надо трындеть про «настоящий» и «ненастоящий» мир. Жизнь – это то, что мы ощущаем. Задрот, который в начале XXI века отлипал от компа только для того, чтобы поесть, поссать и поспать – разве он жил в реальном мире? Для него жизнью была игра. Что уж говорить про нынешних, которые играют с полным погружением.