Она работница и дочь,

Она обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

- Всю жизнь я по этому стихотворению живу – отозвалась Светлана. – Только так. Только так, и никак иначе. Знаешь, когда я это поняла? Не когда мы под эту песню в пионерлагере плясали. Много позже – уже после Никиты. Это муж мой. Он очень хороший мужик был, поумнее меня и много сильнее. Русский богатырь такой, Добрыня. Господи, как я радовалась, что по себе деревце нашла. А потом он как-то незаметно решил, что бога за бороду взял, и расслабился. Позволил душе лениться. Ну и плохо все кончилось, в общем. Это же 90-е были. Вот после этого я полной ложкой нахлебалась. От души накормили. Но урок навсегда выучила – не дозволяй душе лениться.

Повисло молчание. Чтобы снять неловкость, я спросил:

- Свет, утоли любопытство. Не обижайся, но ты не производишь впечатления тургеневской барышни. Опять же, образование у тебя техническое, ты говорила. Откуда у тебя столько стихов в голове?

Светка захихикала и опять придвинулась поближе:

- Это еще на втором курсе, в общаге. Был у меня ухажер, причем не наш, а университетский, с английской филологии. Хоть и филолог, но красивый был парень, видный. Ты не представляешь, какой лютой ненавистью меня тогда ненавидели все томские филологини! У них же всегда с мальчиками было не то что плохо, а вообще никак… А тут в кои веки что-то приличное объявилось и сразу на сторону ушло. В общем, ничего у нас с ним не сложилось, но на стихи он меня подсадил плотно. На всю жизнь. Ну что – продолжим наш поэтический вечер?

И мы продолжили: с Заболоцкого перешли на обэриутов, потом неожиданно перепрыгнули на шестидесятников: Рождественского и Вознесенского, Евтушенку мы оба не любили. Потом Светка отбежала в Серебряный век и бомбардировала меня всякими надсонами и гумилевыми, я же из вредности отбивался советской официальной довоенной поэзией.

- А вот помнишь у Гумилева, «Мои читатели»? Там ведь все реальные люди упомянуты:

Старый бродяга в Аддис-Абебе,

Покоривший многие племена,

Прислал ко мне черного копьеносца

С приветом, составленным из моих стихов.

Лейтенант, водивший канонерки

Под огнем неприятельских батарей,

Целую ночь над южным морем

Читал мне на память мои стихи.

Человек, среди толпы народа

Застреливший императорского посла,

Подошел пожать мне руку,

Поблагодарить за мои стихи.

- Ну, это прием весьма расхожий – парировал я – сравни у того Симонова:

Всю жизнь любил он рисовать войну.

Беззвездной ночью наскочив на мину,

Он вместе с кораблем пошел ко дну,

Не дописав последнюю картину.

Всю жизнь лечиться люди шли к нему,

Всю жизнь он смерть преследовал жестоко

И умер, сам привив себе чуму,

Последний опыт кончив раньше срока.

Всю жизнь привык он пробовать сердца.

Начав еще мальчишкою с "ньюпора",

Он в сорок лет разбился, до конца

Не испытав последнего мотора.

Никак не можем помириться с тем…

И тут меня осенило, я захлопнул пасть и замолчал, лихорадочно пытаясь не потерять мысль.

- Так с чем мы не можем примириться? – позевывая, поинтересовалась Светлана Сергеевна.

- Светка, я, кажется, понял, как расшифровать вторую загадку.

Прода 15

- Светка, я, кажется, понял, как расшифровать вторую загадку.

- Расскажешь? – сразу же поинтересовалась она.

- Нет, конечно – улыбнулся я. – Я понял как расшифровать, но еще не расшифровал. Мне кое-какую информацию покопать надо будет.

- Ну тогда что – выходим? И так засиделись сегодня. Хотя минут через пять Цитамол должен со вторым обходом прийти, подождем? Вдруг явится?

- Вряд ли, - ухмыльнулся я.

Но, как ни странно, Цитамол действительно пришел, и слышно его было издали. Топая сапогами, он кричал на всю округу:

- Рабочий аккаунт, не убегай! Рабочий аккаунт, давай разговаривать!

- Ты чего хотел, непись? – поинтересовался я, когда скелет, наконец, дотопал до берега.

- Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие! – завыл скелет.

- А зачем? – поинтересовался я – Зачем мне это надо? Чтобы ты меня опять убивал? Ищи дурака за четыре сольдо, как говорили в одном умном фильме.

- Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него – ответил на вопрос Цитамол.

- Ты меня вообще слышишь? – поинтересовался я.

- Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие!

- Тьфу, блин, тебе что в лоб, что по лбу.

- По лбу – да. Игра в кости на шелбаны не только увлекательна, но и полезна. Урон в голову хорошо прокачивает стойкость. Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него – высказав эту длинную тираду, скелет умолк и предано уставился на меня пустыми глазницами.

- Мить, ты как будто с неписями никогда не говорил – вступила в разговор Света – Они же тупые, и набор реплик у них весьма ограничен.

- Конечно, не говорил. Когда бы я с ними говорил? – огрызнулся я.

- А, ну да, ты же в деревню не ездил.

- Так что мне теперь – гнать его в три шеи?

- Шею прокачивать следует особенно тщательно. Шейные позвонки – одно из самых уязвимых мест у боевых скелетов. Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие!

- Да нет, зачем гнать? Попробуй поговорить с ним. Ты знаешь, мне кажется, что здесь квестом попахивает.

Ну хорошо, попробуем. Я уселся на берегу, и жестом показал перед собой.

- Садись, худенький, поговорим как мужчина с мужчиной. Ты, я надеюсь, мужской скелет?

- Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него – скелет не двинулся с места.

- Обращайся по имени – посоветовала Светлана -  у него понималка не выросла реагировать на всяких «худеньких», «улыбчивых» и «курносеньких». И формулируй вопросы попроще и попонятнее.

- Понял. Цитамол, твое оружие утонуло. Иди к начальству, пусть даст тебе новое.

- Невозможно. Оружие – часть нас. Не выдается, рендомно формируется вместе с нами при поднятии, улучшается вместе с нами.

- Прекрасно. Что же ты тогда его хранил так хреново?

- Верни мне оружие, рабочий аккаунт.

- Понял, вопрос снимается. Цитамол, иди залезь в воду и сам достань свое оружие.

- Невозможно. Вода – враждебная стихия. Никто не может залезть, даже маги. Даже босс не может. Наверное. Точно не знаю.

- Понял. Цитамол, другие скелеты раньше теряли оружие?

- Да, теряли.

- И что они делали?

- Находили обратно.

- Вот и ты найди.

- Невозможно. Я его в воду потерял. Другие в воду никогда не теряли. Верни мне оружие, рабочий аккаунт!

- Да нет, глупость какая-то, не может быть такой тупой игровой механики. Цитамол, ты же воин?

- Цитамол воин. Убивать врагов – наша священная обязанность перед родиной и любимое занятие перед собой.

- Если тебя убьют, ты умрешь насовсем или возродишься?

- Цитамол возродится. Не таким сильным, как был раньше. Ликвидировать разрыв как можно скорее – наша священная обязанность. Только сильные воины могут убивать любых врагов. Убивать врагов – наша священная обязанность перед родиной и любимое занятие перед собой.

- А как ты его ликвидируешь без оружия? Оно же на поле боя осталось.

- Кости тоже на поле боя остались. Цитамол возродится с оружием. Не знаю, почему.

- Так что ты паришься? Иди и попроси Мидона тебя убить, вот и вернешь свое оружие.

- Невозможно. Мидона поднял тот мастер, что и меня. Мы не можем убивать друг друга. Мы сражаемся плечом к плечу против врагов и наше воинское братство нерушимо! Вперед, скелеты, вперед - на врагов! – пропел он неблагозвучным тенорком.

- А есть кто-нибудь в пещере, кто может убить тебя, Цитамол?

- Не знаю, рабочий аккаунт. Скелеты не могут, они мои братья по поднятию. Никто не может убить, даже маги. Даже босс не может, его поднял тот же мастер, что и меня. Ты меня не можешь убить, ты – рабочий аккаунт. Она не может меня убить, она – рабочий аккаунт. Может быть, в дальней пещере кто-то может, но нам туда запрещено ходить. Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие!