Жермена увидела, как просияло лицо брата.

– Конечно, хочу. А что для этого надо делать?

– Я расскажу тебе об этом немного позже. А пока, – Винсенте, приняв торжественный вид, опустил свою тяжелую ладонь на плечо Франсуа, – ступай к столу, мой верный оруженосец Санчо Панса. Никогда не упускай случая подкрепиться. Ведь впереди нас ожидают необыкновенные подвиги.

Девушка не поверила своим глазам, когда Франсуа, в которого вечно приходилось впихивать еду, послушно направился к дому, крикнув через плечо:

– Увидимся позже, шеф! Сейчас я хочу есть.

За ее спиной раздался громкий всплеск. Судя по всему, Винсенте решил немного охладиться.

Проходя мимо кухни, они столкнулись с сеньорой Ромеро.

– Завтрак в девять, в патио, – сказала та вместо приветствия, с неодобрением глядя на их скудные одеяния. – Вы вполне успеете переодеться.

– Конечно, – торопливо ответила Жермена и, таща за собой брата, устремилась к лестнице. По дороге она решила, что жизнь под этой крышей может оказаться для нее непосильным испытанием. Пожалуй, она не выдержит и двух недель, не говоря уже о двух месяцах.

К моменту окончания завтрака она сократила этот срок до двух дней, с надеждой вспоминая слова Винсенте о том, что хозяйка и ее дочь скоро собираются уезжать.

Вдова и Перейра-старший сидели рядом и все время перешептывались. Соледад так и не появилась, а Винсенте ел с большим аппетитом, наблюдая за каждым движением Жермены. У девушки кусок не лез в горло. Один только Франсуа, казалось, совершенно не чувствовал повисшего в воздухе напряжения и, очевидно подражая Санчо Пансе, быстро уничтожал поданные ему кукурузные хлопья и яичницу. Покончив с завтраком, он объявил, что наелся до отвала, и спросил, чем они займутся дальше. Жермена едва удержалась, чтобы не ответить: «Будем собирать чемоданы».

Когда сеньора Ромеро безапелляционным тоном сказала, что через пятнадцать минут ждет Жермену у себя в кабинете, девушка восприняла это даже с некоторым облегчением. Сейчас все решится, подумала она. Вот только как быть с Франсуа? Эта вилла – не самое безопасное место для ребенка. Кроме того, она вовсе не собиралась позволять кому-либо вмешиваться в их семейные дела.

– Я могу присмотреть за малышом, – с готовностью вызвался Винсенте. – Он славный парень. Думаю, что у нас найдется подходящая тема для разговора.

Жермена по-прежнему избегала смотреть в его сторону, но сейчас ей пришлось это сделать. Он не отвел глаз.

– Когда дело касается Франсуа, вы можете быть совершенно спокойны, – сказал он. – Я буду заботиться о нем… как старший брат.

– Очень благородно с вашей стороны, – с иронией ответила она, но, вставая, подумала: хотела бы я знать, кто позаботится обо мне?

– Значит, через пятнадцать минут? – Теперь она обращалась к хозяйке дома. – Но мне нужно срочно кое с кем переговорить. Не возражаете, если я воспользуюсь телефоном?

Та с явной неохотой кивнула.

Увидев, как все трое обменялись вопросительно-недовольными взглядами, Жермена едва не расхохоталась. Пусть себе! Теперь игра идет в открытую, и она имеет право вести свои дела так, как считает нужным.

Напомнив Франсуа, чтобы он вел себя прилично, девушка направилась к себе в комнату.

Она уже решила, что не в состоянии полностью выполнить условия наследников. Привозить сюда мальчика каждое лето, а потом следить за каждым его шагом, чтобы он не упал с каменной лестницы, не свалился с какого-нибудь утеса и не утонул в бассейне… Все это слишком напоминало перспективу ежегодного отпуска в преисподней! Тем более что вилла ей не понравилась, а в деньгах они не нуждались. Она выполнит обещание, данное дону Мануэлю, и будет регулярно привозить мальчика в Испанию, чтобы он узнал страну и живущих в ней людей. Но останавливаться они будут в каком-нибудь отеле в Мадриде или Барселоне. Ведь дон Ромеро сам говорил, что большую часть времени проводил в своем особняке, расположенном в городе.

Спустя десять минут, когда Жермена положила на рычажки трубку телефона, на лице ее читалось безмерное удивление.

Издали доносился звонкий смех Франсуа, которому вторил раскатистый хохот Винсенте, и на секунду у нее возникло желание к ним присоединиться. Отвлечься ей сейчас совсем не мешало бы: новости, которые сообщил один из лондонских коллег, были более чем странными. Однако пятнадцать минут истекали, и, не переставая хмуриться, она направилась в кабинет.

Сеньора Ромеро уже ждала, сидя на стуле с высокой спинкой за большим черным столом. Рядом с ней стоял сеньор Перейра-старший. Жермене вдруг пришло в голову, что тот, кто проектировал этот дом, был, по всей видимости, помешан на черном цвете.

Двое против одного. Такое соотношение сил едва ли можно было назвать справедливым, однако Жермена послушно села в указанное хозяйкой кресло, обитое, как и следовало ожидать, черной кожей.

– Госпожа Руо, вы, конечно, понимаете всю деликатность сложившейся ситуации, – начал сеньор Перейра. По-французски он говорил медленно, но довольно правильно. – Как вам уже сообщил Винсенте, моя фирма занимается имущественными делами покойного дона Мануэля. Вам также известно, что этот дом завещан вашему сводному брату на определенных условиях. Считаю необходимым ознакомить вас и с моей точкой зрения на это дело. Я ни в коей мере не согласен с решением покойного оставить виллу мальчику и, если вы позволите, хотел бы объяснить, почему.

– Продолжайте, пожалуйста, – холодно предложила девушка, с грустью спрашивая себя, мог ли предполагать дон Мануэль, насколько вероломным окажется его адвокат и друг.

– Надеюсь, вы достаточно благоразумны, чтобы вести откровенный разговор, – вкрадчиво произнес Перейра-старший, по всей видимости решив сделать Жермене комплимент, прежде чем перейти к сути дела. – О покойниках не принято говорить ничего, кроме хорошего, но… У меня сложилось впечатление, что старина Мануэль завещал виллу сыну исключительно назло остальным членам семьи.

Жермена напряглась, приподнявшись в кресле. Тому дону Ромеро, которого она знала, были совершенно чужды такие чувства, как злоба и мстительность.

– Простите, – негодующе оборвала она собеседника. – Я…

– Нет, прежде позвольте мне закончить. Когда-то на этом месте стоял небольшой ветхий домишко, который не идет ни в какое сравнение с этим прекрасным архитектурным сооружением. Теперешняя вилла – это творение сеньоры Ромеро, ее любимое детище, если хотите. Я думаю, вы можете себе представить, насколько грустно ей было бы расстаться с этим домом. Формально виллой владел ее покойный муж, он, в частности, оплатил перестройку. Однако Мануэль так и не оценил изящество и стиль этого строения, да и был-то здесь всего один раз.

Жермена ожидала чего-то подобного. У виллы и ее хозяйки, несомненно, было что-то общее: те же резкие линии, острые углы и полная стерильность. Поэтому девушка испытала даже некоторое облегчение, узнав, что возлюбленный ее матери никогда не считал это место своим домом.

– Он изменил завещание три с половиной года назад и только потому, что его жена, как истинная католичка, отказалась дать ему развод. Теперь же мы рассчитываем на ваше благоразумие. Сеньора Ромеро очень любит это место и готова заплатить значительную сумму денег, чтобы остаться его единоличной владелицей.

– С ее стороны это весьма великодушно, – с еле заметной насмешкой в голосе протянула девушка.

– Да, она готова пойти на это, – с самым серьезным видом кивнул головой Перейра. Затем он назвал цифру, которая выглядела просто смешно по отношению к недвижимости в таком райском уголке. – Разумеется, никто не будет настаивать на буквальном выполнении условий, обозначенных в завещании. Мы все быстро оформим, и мальчику не придется оставаться здесь на два месяца ни в этом году, ни в будущем.

– Но я уже обещала Франсуа каникулы в Испании, – возразила Жермена. – Он очень расстроится…

Хозяйка и бровью не повела, но Перейра вдруг засуетился.