Дрогнувшим голосом Джессика назвала ему полное имя дружка Хетти.

— Кстати, могу я узнать, как именно ты предполагаешь рассчитаться со мной за эту услугу? — неожиданно спросил Рэндалл. — Если верить телевизионным сериалам, существует лишь один вид платы между мужчиной и женщиной… в подобных обстоятельствах, я имею в виду. Так как высоко котируются сведения о судьбе дружка твоей горничной, Джесс? Одна ночь в моей постели? Или две?

Не веря ушам своим, Джессика уставилась на него во все глаза.

— Ты… шутишь? — пролепетала она еле слышно. Рэндалл цинично сощурился.

— Вовсе нет. Кому, как не мне, знать, что милости твои стоят недорого, верно? Поскольку той же монетой, то есть собой, ты расплачивалась со многими.

Как он и ожидал, она сверкнула глазами и. выскочила вон из гостиной. В каждом ее движении было столько же грации, сколько и сдерживаемой агрессии. Ни дать ни взять разозленная кошка. Видно было, что Джессика чувствует себя точно дикий зверек, оказавшийся в клетке. Как многие люди в юности, Рэндалл и сам некогда строил воздушные замки и лелеял несбыточные мечты. Но ему внушили раз и навсегда, что он в первую очередь член палаты лордов от графства Марри и лишь во вторую — мужчина. Но Джессика… Чем она виновата, что оказалась вовлечена в более чем непростую ситуацию?..

Так зачем же было ее дразнить? Любому ясно, что положение мисс Джессики Робинс весьма незавидное…

Его размышления прервал слуга, доложивший, что его светлость просят к телефону.

Звонил его старый друг и дальний родственник, которым он хотел посоветоваться насчет сложившейся в графстве ситуации. Мнение своего троюродного кузена по материнской линии, профессора в Оксфорде, обладателя нескольких научных степеней, Рэндалл весьма ценил.

— Да уж, тебе не позавидуешь! — сочувственно пробасил в трубку профессор, выслушав его рассказ во всех подробностях. — Похоже, какое бы решение ты ни принял, неприятности тебе обеспечены. Безвыходное положение, что и говорить. Значит, местные патриоты требуют ликвидировать “мафиозные” инвестиции — иными словами, положить конец притоку денег из сомнительных источников. А в противном случае угрожают заставить тебя отказаться от титула и места в парламенте. Ну и ну! Насколько мне известно, еще со времен твоего отца в некоторых крупных банках хранятся довольно значительные суммы денег, которые и задействованы в “теневой экономике”. И как я понимаю, владельцы вкладов — личности в высшей степени неприятные и куда более опасные, нежели ваши восторженные юнцы в килтах! Скажи, а ты не хочешь отменить празднества в честь Дня святого Эндрю и свою свадьбу? Я бы, например, поступил именно так… Эти люди на все способны. Небольшой теракт устрашения ради пущего эффекта, как говорится…

— Премного благодарен, — мрачно отозвался Рэндалл.

Джессике до смерти надоели дифирамбы, что благодарная Хетти пела Рэндаллу с утра до ночи: и такой-то он заботливый, и такой-то великодушный, поднял на ноги всю окрестную полицию и выяснил, что ее Джонни на радостях, что станет отцом, не только сам напился, но перепоил вусмерть всех своих приятелей и тех, кто оказался поблизости. Гулянка затянулась на несколько дней, и в результате вся развеселая компания оказалась довольно далеко от дома, где их похождения были пресечены доблестными блюстителями порядка.

Представ пред очи своей ненаглядной Хетти, Джон поклялся больше не брать спиртного в рот и стал усиленно готовиться к свадьбе. Так что и горничная, и ее госпожа были теперь невестами. Только если у одной сердце пело от счастья, то у другой замирало от тоски и дурных предчувствий.

Когда становилось совсем невмоготу, Джессика выходила в замковый двор и ходила вокруг колодца, борясь с желанием швырнуть в окно камень потяжелее или выместить досаду еще каким-нибудь столь же детским способом. Умилявшие ее некогда воркующие голуби на каменном ограждении колодца теперь вызывали пламенное желание придушить их своими руками.

Каждую ночь молодая женщина горячо молилась, чтобы произошло чудо и она вновь получила свободу, и каждое утро, проснувшись, убеждалась, что ответа на ее молитвы не последовало. В замке кипела веселая суматоха, окрестные городки и деревни расцветились флагами и бумажными гирляндами — местные жители готовились праздновать День святого Эндрю, а заодно и свадьбу графа Марри.

Не пройдет и трех дней, как они с Рэндаллом станут мужем и женой…

Сегодня все утро с полдюжины портних одного из лучших парижских домов моделей суетились вокруг нее, что-то меняя, закалывая и разглаживая в пенном море белоснежных оборочек и кружев: Джессика утопала в них едва ли не с головой. А вечером ожидался парикмахер и визажистка, дабы опробовать на невесте варианты прически и макияжа.

Свадьба… Джессика раздраженно отбросила со лба непослушный рыжий локон и устало опустилась на диван в гостиной.

— Еще каких-нибудь три дня, и я буду иметь честь приветствовать ее светлость графиню Марри!

Услышав знакомый, чуть ироничный голос Мюира Мактаггарта, Джессика стремительно обернулась и радостно улыбнулась.

— Вот так сюрприз! — воскликнула она. — А я думала, вы еще в Париже!

— Сегодня утром прилетел, — сообщил он. — Я как раз шел к Рэндаллу, как вдруг гляжу — вы, ну и не мог не подойти поздороваться… А вы похудели! Это еще с какой стати? Вы это бросьте, дорогая мисс Робине! Мужчинам нравятся женщины пышные, с формами, знаете ли, а не щепки какие-нибудь! Впрочем, в вашем случае на природу грех жаловаться! Рэнди чертовски повезло!

— Ах вы льстец! — Запрокинув голову, Джессика залилась веселым смехом, разом забыв и усталость, и раздражение.

Эти двое — Рэндалл и его кузен — так удивительно походили друг на друга, несмотря на разницу в возрасте, что на некотором расстоянии человек посторонний непременно принял бы одного за другого. Но Джессику было не обмануть, она сердцем чувствовала, кто есть кто.

Для нее Мюир навсегда останется хорошим другом, а вот Рэндалл… Непокорное тело отзывалось на Рэндалла так, как ни на какого другого мужчину! Неужели так будет до скончания века?..

Провожая Мюира взглядом, Джессика нехотя признала горькую истину, которую пыталась отрицать с той самой ночи, когда вновь оказалась в постели с Рэндаллом и разом рухнули все тщательно возведенные ею за шесть лет защитные укрепления.

Она желает Рэндалла, тоскует по нему, нуждается в нем — да так сильно, что одним физическим влечением здесь дело не ограничивается. Да, вот оно! Как не примириться с очевидным? Она по-прежнему любит Рэндалла… Увы, печальна ее судьба. Ведь Рэндалл по-прежнему ее ненавидит… И, как ни пытайся, ничего тут не изменишь!

— Так, значит, ты отступать не намерен? Глядя через стол на Мюира, Рэндалл коротко кивнул.

— У меня нет выхода. “Эти кошмарные юнцы в килтах”, как изволит выражаться моя дражайшая тетушка, предъявили мне ультиматум: либо положить конец притоку иностранного капитала из сомнительных, читай “преступных”, источников, либо отказаться от титула.

Мюир присвистнул.

— Они смеют чего-то требовать? Да еще в ультимативной форме? Вот уж не думал, что все так далеко зашло…

— О да, события развиваются куда стремительнее, чем я ожидал, — тяжело вздохнул Рэндалл. — Патриотически настроенная молодежь не желает, чтобы экономика их родного края развивалась за счет денег, нажитых преступным путем. И кто осудит этих идеалистов? Другое дело, что, как политик, я отлично понимаю, насколько сложно будет их ультиматум выполнить. Эти юнцы не понимают, что разом отказаться от инвестиций и закрыть подозрительные банковские счета означает вступить в открытый конфликт с могущественными группировками Европы… Но могу ли я остаться глух к вполне понятному, с этической точки зрения, хотя и почти невыполнимому требованию? — Рэндалл развел руками. — Это — мои люди, — сказал он просто. Так, должно быть, говорили о своих подданных графы Марри на протяжении многих веков. — Они мне верят. Я не могу обмануть их чаяний.