Тамар была не в силах долее выносить это. Она слышала непристойные ругательства, но была крайне удивлена, что чаще всего здесь упоминалось имя Божие.

Никто не заметил Тамар, все глаза были устремлены на нагих женщин. Люди с восторгом пожирали глазами подручных Картера, которые безжалостно выставляли несчастные жертвы напоказ зевакам, бормотавшим о справедливости.

Тамар помчалась прочь и не останавливалась, покуда не прибежала домой. Дома были ее мать и сводные братья и сестры, но она, не обращая на них внимания, подошла к старой женщине.

— Гранин! Гранин! — крикнула она. — Охотник за ведьмами у нас в городе! Ты должна поскорее наколдовать, чтобы он не пришел к нам. Ты не должна позволить ему прийти сюда… А не то он заберет тебя… заберет меня!

Старуху стала бить дрожь, ее челюсть опустилась, глаза закрылись, она вся сникла.

Остальные этого не заметили.

Несколько дней спустя охотник на ведьм пришел с двумя подручными к домику Лэкуэллов. Их сопровождала толпа городских жителей.

Тамар услышала их и бросилась к дверям, но было уже поздно. Она не могла убежать незаметно и знала, что только привлечет их внимание, если побежит.

В доме были Люс, Билл Лэкуэлл и трое детей.

Симон Картер распахнул дверь и встал на пороге.

— Вот оно что! — сказал он, глядя на Гранин. — Вон сидит ведьма. Не стоит искать на ней меты. Никогда еще я не видел ведьму столь отчетливо.

Тамар, стоя в углу, огражденном камешками, которые, она знала, не могли защитить ее, уставилась на Гранин.

В последние дни старая женщина немного пришла в себя. Она могла открывать глаза, но говорить была не в состоянии. Правая сторона ее лица осела вниз, правой рукой и ногой она не могла двигать. Бедная Гранин! Неудивительно, что Симон Картер узнал в ней ведьму.

Двое мужчин стащили ее со скамейки. Она упала вперед им на руки мертвым грузом.

— Она мертва, — сказал один из них. Тело Гранин швырнули на пол.

— Это уловка! — крикнул Симон. — Она позвала на помощь нечистого! Сверните шею ее коту. В этом доме пахнет чертовщиной, я это чую! Добрые люди, здесь обитает сатана… где-то рядом с нами. Молитесь Господу! Молитва прогонит его. Ну-ка, проверьте, в самом ли деле она умерла или это ее, ведьмы, проделки.

Они разодрали у нее на груди лохмотья и послушали сердце. Бедная Гранин…

Тамар не могла отвести глаз от Симона Картера. Его сжатый рот казался прямой линией, глаза под кустистыми бровями горели, как две огненные точки. Он был сильно зол. Ему пришлось прогуляться зря, за мертвую ведьму ему денег не дадут.

— Люди добрые, — сказал он, — сатана взял эту женщину. Ему доставило удовольствие, что мы не смогли вершить над ней суд.

Он повернулся к Люс, прижавшейся к стене, и уставился на нее.

Кто-то из столпившихся людей зашептал:

— А ведь это Люс Лэкуэлл… вы помните? Говорят…

Чуткие уши Симона Картера уловили эти слова, он резко повернулся к говорившему:

— Что ты сказал, друг мой? Эта женщина…

Кто-то вытолкнул одну женщину вперед.

— Ну, говорили… поклясться, что это правда, не могу… говорили, будто…

— Говори, говори, милая, — попросил Симон, — вспомни про твой долг перед Господом и твоей страной.

— Эта женщина — Люс Лэкуэлл, — она показала на Люс, — про нее говорили, будто она спала с сатаной…

Симон повернулся к Люс, его губы искривила довольная улыбка.

— Эта женщина? — Он отбросил волосы от ее лба и заглянул ей в глаза. — Ты от меня не спрячешься. Я вижу вину в твоих глазах. Так это ты, женщина, ты — ведьма, которая колдовством отправила старую ведьму к ее хозяину? Мои люди, поищите на ней мету. Я уверен, вы найдете ее в укромном местечке, она умеет хранить секреты.

Люди Картера разорвали на Люс одежду, и та закричала. За несколько секунд она оказалась голой перед целой толпой.

Тамар не могла больше это выносить. Она должна была бежать, не столько для того, чтобы спастись, сколько, чтобы не видеть, как срамят ее мать.

Она проскользнула к двери и, пока эти злодеи смотрели лишь на Люс, пробралась сквозь толпу.

И тут кто-то сказал:

— Эта девчонка… родилась от греха своей матери с нечистым. Не дайте ей уйти. Ее надобно испытать.

Тамар пустилась бежать изо всех сил. Топот ног позади нее приводил ее в ужас, но она была легче и быстрее их, к тому же им не хотелось пропустить зрелище в доме Лэкуэллов.

Наконец Тамар удалось оторваться от них. Солнце сильно палило, она тяжело дышала, ей было дурно. Она не знала, куда идти, как вдруг вспомнила про ручей в поместье Ричарда Мерримена. В эту тяжелую минуту она подумала о нем. Не то чтобы он обратил на нее особое внимание, но в его взгляде было что-то… Так он не смотрел на других детей. Его губы слегка изогнулись в улыбку. Она была у него в доме, ее накормили и дали одежду. Верно, миссис Элтон не дала бы ей ничего, если бы не боялась ослушаться своего хозяина. Ей казалось, что этот джентльмен был как бы ее другом, и она решила спрятаться покуда в его усадьбе. А после она что-нибудь придумает.

Она присела у ручья и стала мыть разгоряченное лицо, прислушиваясь к малейшим звукам. Но все было тихо. Начало смеркаться. Она спряталась в кустах и уснула.

Она проснулась на рассвете от невыносимого чувства голода. Ей пришла в голову дикая мысль вернуться домой, но тут же она вспомнила мужчин, опозоривших ее мать, их похотливые жадные взгляды.

Стало быть, вернуться домой она не могла. Тогда в голове ее мелькнула смелая мысль…

Она знала, что летом Ричард Мерримен часто гуляет в саду, обычно после полудня. Однажды она забралась на высокий дуб и смотрела, как он прогуливается. После того она не раз видела, как он гуляет именно в это время.

Что, если прийти к нему сегодня и попросить о помощи? Он спас ее, когда мальчишки хотели ее утопить, быть может, он захочет помочь ей спастись от охотника на ведьм? Конечно, он может отдать ее в руки этих людей… Нет, навряд ли. Он ненавидит все гадкое, а эти люди гадкие и гадко то, что они делали с женщинами. Она была в отчаянии, к тому же и голод давал о себе знать, и у кого еще ей просить помощи — не знала.

И вот наконец она придумала, что делать, и ей сразу полегчало. Но сначала она вымоется в ручье и выполощет платье, ведь он терпеть не может скверного запаха.

Она поглядела на небо и решила, что ее платье успеет высохнуть как раз, когда настанет время идти к нему. Она сняла платье — под платьем на ней ничего не было — и стала его тереть и полоскать в воде. Затем она расстелила платье на траве и стала мыться.

Тамар лежала на солнышке, рассыпав мокрые волосы на траве, и думала о том, что скажет ему. Может, ей спрятаться у него в саду, а когда он подойдет ближе, сказать шепотом: «Я в опасности, за мной гонится охотник на ведьм. Вы спасли меня однажды. Не можете ли спасти меня снова?»

Она была уверена, что он сможет спрятать ее, если захочет, ведь он — самый могущественный из всех, кого она знала. И она верила, что он поможет ей, ведь она видела, как его губы изгибались в улыбке, когда он смотрел на нее.

Она сидела, погруженная в раздумья, и не услышала приближающихся шагов, а потом было уже поздно. Повернувшись, она, с ужасом увидела, что между ней и ее платьем, расстеленным на траве, стоит Бартли Кэвилл.

Она почувствовала, как сердце ее сначала остановилось, а потом бешено помчалось. В его взгляде было нечто, что испугало ее так же сильно, как в тот момент, когда те мужчины схватили ее мать. Мужчины бросали на ее голую мать похотливые взгляды. Такую же похоть она видела сейчас в его голубых глазах.

— Приятная встреча! — сказал Бартли с насмешкой и поклонился.

Она не сдвинулась с места, пытаясь прикрыться длинными волосами.

Он сделал шаг ей навстречу, похотливое выражение его глаз стало еще явственнее.

— Я только что навещал соседа, скучный господин. Не знал, что меня ожидает столь очаровательное зрелище.

— Уходи! — воскликнула она.

— Не уйду. Ты — Тамар, не правда ли? Дочь ведьмы. До чего же ты хороша без одежды!