На минуту представьте: все самые глубокие истины Вселенной содержатся в игре в шахматы, и, чтобы раскрыть секреты, нам приходится играть в игру. В самом глубоком и истинном смысле, существует игровое поле и фигуры, с набором законов, определяющих их движения. Как говорил Эйнштейн: “Бог действует прямо, но мягко” и “Бог ничего не оставляет на волю случая”; и это означает, что “игра” должна быть простой и основываться на ряде правил. А теперь представьте, как бы выглядела попытка сыграть в шахматы с прячущимся партнером, если бы вы могли видеть только четыре клетки, хотя на доске их 64.Вы знали бы только максимум четыре разные фигуры (в шахматах существуют шесть видов фигур, каждый со своими правилами движения), и могли бы знать или не знать, что ваши фигуры вообще могут передвигаться. Если бы вы могли видеть только четыре клетки, то естественно пришли бы к выводу, что ваши фигуры вообще не могут двигаться; они фиксированы и неподвижны.

Со временем, вы смогли бы обнаружить, что можете передвигать определенные фигуры на другие клетки доски, хотя и не можете непосредственно видеть эти клетки; а затем благополучно возвращать их обратно на клетку один. (Колумб доказал миру, что можно плыть на восток через Атлантический Океан и не упасть с “края земли”.) Тогда, благодаря новому открытию, вы бы поверили, что со временем сможете узнать всю природу игрового поля. И все же, если внешний разум контролирует другие фигуры, которые вы не можете видеть, и может убирать ваши собственные фигуры, было бы очень трудно изобразить план игрового поля; ибо не все ваши фигуры можно было бы возвратить.

Вы бы даже не осознавали, что играете в игру с кем-то еще, что существуют и другие фигуры, и они могут вести себя в соответствии с абсолютно незнакомыми вам правилами. Более того, вас бы шокировало, если фигуры прячущегося партнера вдруг появлялись на одной из ваших четырех клеток, меняли весь расклад, убрав одну из ваших фигур, а через секунду исчезали.

Если бы вы изучили правила игры в шахматы, вы бы знали: абсолютно невозможно узнать функционирование всех шести видов фигур, если вы имеете доступ только к четырем из них и можете визуально воспринимать только четыре клетки. Осознание того, что имеются двенадцать других фигур, было бы настоящим сдвигом парадигмы! Пешка, конь, слон, ладья, королева и король подчиняются совершенно разным правилам движения; и вы не смогли бы понять, как они ходят, если бы видели их поведение в одном ограниченном “домике”.

Так или иначе, космическая игра в шахматы — подходящая метафора для предпринимаемых усилий, понять нашу Вселенную на каждом уровне сложности. Как мы продемонстрируем в этой книге, квантовая физика уже загнана в тупик “неопределенностью” и “не локальностью”. Наши ученые выполнили сверхточные измерения квантовой сферы, но не способны объяснить их лучше, чем пятьдесят лет назад. Поэтому нам говорят: мы имеем дело с субатомными сущностями, способными быть одновременно и частицами и волнами, — а ведь это две разные вещи. По существу, многие физики подняли руки в верх и пришли к выводу: как только мы входим в сферу чего-то очень маленького, логика больше не применима. В школе философии это даже систематизировано на правах Копенгагенской Доктрины, гласящей, что математика — единственный способ понять квантовую сферу, и что бесполезно и не нужно пытаться объяснять измерения другим способом. Сейчас мы знаем, что это не правда.

Как будет рассматриваться в главе 18 этой книги [1], все признаки субатомного плана наблюдались косвенно; нам никогда не удавалось визуально сфотографировать протоны, нейтроны и электроны. Следовательно, любой, сделанный вывод будет косвенным; и нам решать, какая модель является самой лучшей, то есть какая модель будет наиболее удобно объяснять наблюдаемые измерения и полученные данные. И если принять во внимание, что вся видимая реальность состоит из квантовой сферы, и что действительно существует упущенная физиками “прячущаяся переменная”, тогда наш взгляд на “реальность” вдруг станет совсем другим.

Иными словами, ученые прекрасно произвели все измерения; и мы предлагаем пересмотреть некоторые самые основные свойства, демонстрируемые этими измерениями. Когда свойства рассматриваются в другом соотношении, тогда вдруг все парадоксы разрешаются, и больше не нужна Копенгагенская Доктрина; имеется рабочая модель квантовой сферы, объясняющая все наши измерения. И если это так, то такая модель раз и навсегда подтвердит важность “сакральной геометрии”.

Кроме того, наблюдения астрофизических явлений тоже содержат совокупность предположений; и мы никогда не перестанем в них сомневаться. Мы автоматически предполагаем, что явление, известное, как “красное смещение”, будет измерять, как далеко может находиться данная звезда или галактика; и все же известный астроном д-р Гальтон Арп (хотя и не публично) доказал, что это не может быть правдой. И хотя, с помощью физических инструментов, таких как зонд спутника Вояджер 2, мы способны наблюдать только область вокруг нашей Солнечной системы, мы пришли к выводу, что скорость света постоянна во всей известной Вселенной. И, самое важное: мы сделали вывод, что “пустое пространство является пустым”, в нем ничего нет.

Другим камнем преткновения официальной науки является “Глобальное Тектоническое Расширение” — научная концепция о том, что Земля постоянно увеличивается в размерах. Если такое действительно происходит, то вся модель “дрейфа континентов” или “Тектоники Плит” не может быть корректно подтверждена; в ней допускается существование многих областей, называемых “зонами подвижки одной плиты под другую”, когда кора под океаном выталкивается обратно в мантию и разжижается. Проблема в том, что не существует способа конкретно доказать существование таких зон, и что областей, которые приравниваются к ним, намного меньше, чем требует модель. И если мы посмотрим на саму Землю, то сразу же заметим, что все континенты сойдутся точно как кусочки мозаики, подтверждая, что Земля была на 55–60 % меньше, чем сейчас.

Другие тела в нашей Солнечной системе, такие, как спутник Юпитера Калипсо, предлагают простое безальтернативное визуальное свидетельство расширения изнутри. Как будет видно позже, фотографии Ганимеда ничем не отличаются от того, как если бы мы взяли воздушный шар, наполовину его надули, покрыли грязью, дали ей высохнуть, а затем надули его до конца так, чтобы куски грязи треснули и раскололись на отдельные области, распределяясь по поверхности шара. Если квантовая сфера состоит только из “частиц”, и нет эфирной модели, тогда не существует способа научно объяснить все эти идеи, и официальная наука очень быстро их осудит.

На более глубоком уровне, многие не осознают, что на квантовом игровом поле работает “внешний разум”. Многочисленные находки навели на мысль, что результат эксперимента определяется тем, что ожидает увидеть наблюдатель. Можем ли мы претендовать на понимание, как все могло бы происходить? Нет.

В этой книге мы предложили единую модель, отвечающую на этот и на многие другие вопросы, оставшиеся не разрешенными. Нам вовсе не нужно с завязанными глазами продолжать играть в тупиковую шахматную игру на четырех клетках, будь то структуры квантового мира или структура Вселенной. Хотя и спорные, существуют источники информации, позволяющие узнать игровое поле, и, возможно, даже идентифицировать партнера по игре. Мы предлагаем систему знания, объясняющую нашу физическую реальность лучше, чем когда-либо. И лишь один этот факт должен привлечь большое внимание, ибо все больше и больше людей начинают осознавать, что книга, которую вы сейчас читаете, доступна рядовому читателю.

Обычно, когда кто-то совершает так много открытий, как внесшие вклад в эту книгу люди, книга пишется в строго академическом, лаконичном формате, сразу же отпугивающем большинство читателей. В отличие от других, эта книга написана так, что ее легко понять, что, конечно, является идеальным способом представления информации большей части читателей. Если бы она писалась только для того, чтобы угодить ученым, то сразу бы стала “темной лошадкой”, что и происходит с большинством других передовых научных открытий.