Григорианский календарь пошел по пути упрощенчества; из космических ориентиров он оставил одно только солнце, и, по отношению к вселенной, стал провинциально-деревенским календарем.

Магометанский календарь имеет также один ориентир – луну.

Церковь и ее храмовое богослужение – это Библия в действии, Священная история прошлого и будущего, переживаемая как настоящее в литургических циклах. Это время от мироздания до Страшного Суда, сжатое до плотности алмаза в суточных и годовых кругах православного богослужения. Поэтому Церковь дышит и живет библейским дыханием и воспринимает время как библейское время на фоне вечности. Никакая наука, сверкающая бенгальскими огнями гипотез, не может сравниться с вечным светом откровения. Для нас тело календаря – число, душа календаря – ритм и гармония, дух календаря – соответствие библейскому слову.

Вопрос: Как юлианский календарь учитывает и гармонизирует звездное, солнечное и лунное времяисчисление?

Ответ: Прежде всего надо определить, что представляет собой звездный и солнечный год. Если мы возьмем на мысленном пути солнца звезду, как неподвижный ориентир, то круг, совершаемый солнцем по отношению к этой звезде, то есть время вторичного прохождения солнца через нее, составит сферический, или звездный год. Полный круг, заключающий 360 градусов. Вторичное прохождение солнца через точку весеннего равноденствия (когда продолжительность дня и ночи одинакова) представляет собой тропический, или звездный год. Из-за волчкообразного движения земли вокруг своей оси точка весеннего равноденствия смещается по направлению к солнцу; это движение называется прецессией. Здесь движение солнца в космическом пространстве уже не представляет завершенной окружности, и тропический год оказывается укороченным по отношению к звездному году приблизительно на 20 минут. Год юлианского календаря имеет среднюю гармонизирующую величину между этими годами, отличаясь от тропического года на 11 минут, а от звездного – на 9 минут. Таким образом, юлианский год – это звездно-солнечный год с некоторым приближением к звездному времени.

Вопрос: Какие циклы можно отметить еще в юлианском календаре?

Ответ: Четырехлетний цикл, который заключает три простых и один високосный год. 28-летний цикл, когда совпадают число месяца и дни недели. Великий Индитон – 532-летний период, в котором повторяются величины и характеристики всех предыдущих циклов.

В григорианском календаре число простых и високосных годов в каждом столетии не совпадает, остальные указанные циклы разрушены. Библейское космическое измерение заменено тропическим годом – плоским и утилитарным. Многомерные измерения времени были сведены к двухмерному: земля – солнце. По отношению к лунному месяцу (фазам луны) григорианский календарь оказался не созвучным, как юлианский календарь, а параллельным (т.е. изолированным).

Вопрос: Некоторые считают, что григорианский календарь представляет собой только реформу юлианского колендаря, где исправлена неточность, но оставлены прежние принципы. Так ли это?

Ответ: Если бы это было так, то незначительная реформа календаря, заключающаяся в уточнении измерений, не дала бы права календарной комиссии назвать его новым именем. Юлианский календарь подвергся незначительным изменениям при императоре Августе, но от этого не стал называться августинским или октавианским. Новое название календаря – григорианский – свидетельствует о том, что реформа касалась самой сущности календаря как системы, а именно – замены космических ориентиров. Знаменательно, что календарную комиссию при папе Григории XIII возглавил иезуит Хрисоф Клавдиус.

Вопрос: Несколько отклоняясь в сторону от темы, мы хотели бы спросить: какую роль играл Иезуитский орден по отношению к календарю?

Ответ: Иезуитский орден отличался узким практицизмом, неразборчивостью в средствах и приземленностью цели. Силой этого ордена была беспрекословная дисциплина, доходящая до обезличивания членов ордена. Унификация культур, в том числе унификация календаря, соответствовала духу этого ордена. Устав ордена регламентирует жизнь иезуита до мельчайших подробностей, которым мог бы позавидовать Талмуд. Насильственный коллективизм и казарменный тип колоний, основанных иезуитами, превращали человека в робота с заданной программой. Крайний рационализм, замена мистики театральность, устремление ко всеобщей унификации и обезличиванию, во многом предвосхищавшие методы коммунизма, должны были отразиться на детище иезуитов – григорианском календаре.

Мистика, символизм, красота и гармония юлианского календаря были отброшены как ненужный хлам; календарь был прокручен сквозь узкое мышление рационалистов, как через мясорубку: от него было оставлено только то, что отвечало новой шкале ценностей, на вершине которой находились практицизм, унификация и обезличивающий коллективизм. Не научные достижения, а духовное снижение, приземленность и ползучий позитивизм создали в протестантских странах Европы поле для распространения этого календаря. С католическими странами дело обстояло проще. Папа, "безгрешный" папа, объявлялся творцом календаря. В честь реформы была изготовлена медаль с изображением Григория XIII и надписью "лучший из священников" (буквально – жрецов). Указ (булла) папы повелевал католикам безоговорочно принять новый календарь под угрозой отлучения от Церкви. Голоса известных католических ученых, которые раздались против календарной реформы, вскоре замолкли перед угрозой отлучения. Самыми энергичными распространителями григорианского календаря в то время были не ученые, а иезуиты. Григорианский календарь был воспринят православными как папский календарь не потому, что он происходил из Рима, а потому, что нес в себе разрушительный дух иезуитского рационализма – напомним, что модель "расширяющейся вселенной" возникла в католической среде (аббат Лемарк), однако мы не называем эту гипотезу "папистской". В григорианском календаре из периода в 400 лет изымались три високосных года путем замены их простыми годами, вследствие чего указанные в юлианском календаре ритмы перестали действовать, подобно тому, как дает перебой огромный механизм, если вынуть из него одну деталь. Кроме того, григорианский календарь стремится к максимальному приближению к тропическому году, однако сам тропический год, в отличие от звездного, не является постоянной величиной, а подвержен значительным колебаниям из-за вибрации поверхности земли, поэтому торжественное заявление папы Григория XIII о том, что он "остановил точку весеннего равноденствия", не соответствует действительности. Эта точка каждый год производит зигзаги. Григорианский календарь, как сезонный, должен был превратиться в бюллетень для земледельцев, ремесленников и политиков. Но в двух первых случаях не вполне достигнута даже эта утилитарная цель, так как времена и характер сезонов в разных странах и местностях различны и зависят от множества факторов, которые не может вместить и согласовать ни один стабильный календарь.

Вопрос: Имеются ли фактические доказательства того, что величины юлианского календаря производили согласование солнечного и звездного года, и возможны ли математические просчеты и неточности, зависящие от уровня современной юлианскому календарю науки?

Ответ: Математическая ошибка не может создать гармонической системы с повторяющимися периодами и ритмами, которые отличаются постоянством, точностью, если так можно сказать, «математической красотой». Материалистическое мышление стремится свести все мироздание к «серии случайностей», а религиозное сознание видит причину явлений. Теперь ответим на этот вопрос более конкретно. Юлианский календарь был создан александрийскими астрономами во главе с Созигеном в середине I в. до Р.Х. и объявлен государственным календарем Римской империи в 44 году до Р.Х. Греческий астроном Гиппарх, живший столетием раньше Созигена, составил астрономические таблицы, где звездный год был вычислен с фантастической точностью и отличается от современной нам принятой величины звездного года только на 20 сек. Что же касается солнечного года, то Гиппарх определил его с отклонением на 6 мин., и это может быть объяснено – солнечный год нестабилен. Что касается лунного месяца, то уже в Вавилонских таблицах он доходил до точности в пределах двух секунд. До сих пор непонятно, как астрономы древности, не будучи оснащены такой аппаратурой, которой обладает наш технологический век, могли достичь столь высоких результатов.