У воина было изможденное лицо мертвеца: алебастрово-белая кожа, синеватые губы, цветом напоминавшие цианотичные губы утопленника. По-кошачьи желтые глаза, блестящие черные волосы собраны серебряным кольцом в тугой хвост.

Марней Калгар положил руку на плечо воина, и Уриэль заметил, что бледное лицо едва заметно исказилось от раздражения.

– Не самый общительный человек, – прошептал Пазаний.

– Верно, – тихо согласился Уриэль, а Калгар уже представлял чужака:

– Капитан Аэтон Шаан из Гвардии Ворона, командующий 4-й ротой этого прославленного ордена. Вместе с одним из своих лучших отрядов он прибыл в Ультрамар, чтобы просить нашей помощи в одном очень деликатном деле, и я ожидаю, что вы окажете ему полную поддержку.

Капитаны Ультрадесанта уважительно кивнули; Уриэль же отметил странное совпадение в нумерации рот его и Шаана. Он начал подозревать, что его вызвали не просто из-за капитанского звания.

Позади него открылась дверь. Обернувшись, Уриэль увидел Варрона Тигурия, старшего библиария ордена, за которым следовала стройная женщина с кожей карамельного оттенка и длинными белоснежными волосами. На ней была длинная шинель, под которой Уриэль заметил бронзовый корслет, надетый поверх облегающего комбинезона.

– Прибыла наша гостья с Таласы Прайм, – объявил Тигурий, указывая на женщину и ее свиту, состоявшую из савантов, логисов и солдат, облаченных в такие же шинели. Солдаты были безоружны и явно чувствовали себя от этого неуютно.

Тигурий прошел мимо Уриэля, едва взглянув в его сторону в качестве приветствия; Уриэль был этому рад, так как старший библиарий симпатий не вызывал. У него были глубоко посаженные глаза, впалые щеки и угловатые черты, что уже выделяло его среди других; однако главной причиной, по которой он держался в стороне от боевых братьев, был его удивительный дар псайкера. Путь никто и не сомневался в его лояльности, пусть своим талантом он много раз выручал орден; все равно, способность повелевать силами варпа навсегда обрекла его на изоляцию от тех, кто таким даром не обладал.

Уриэль присмотрелся к женщине, направлявшейся к Марнею Калгару. Она двигалась так же, как и Вороны: текуче, плавно. За спиной прикреплен меч; когда она садилась, в разрезе шинели мелькнул пистолет на поясе. Тигурий упомянул Таласу Прайм не просто так: это означало, что женщина входит в священный ордос, отчего все почувствовали себя настороже.

Уриэлю и раньше доводилось работать с инквизицией, и каждый раз это сотрудничество сопровождалось противоречивыми чувствами. Инквизиторы ревностно служили Империуму и противостояли невообразимо ужасным врагам, но методы их были для Уриэля слишком категоричным, слишком бескомпромиссными. Чтобы помешать Несущему Тьму обрести свое древнее вместилище, инквизитор Барзано чуть не уничтожил Павонис, а бывший начальник Локарда, Криптман из Ордо Ксенос, сжег целую планету под названием Корделис вместе со всеми ее обитателями – лишь бы не дать им стать пищей для полчищ тиранидов.

– Инквизитор Намира Судзаку, - произнес лорд Калгар, когда женщина обвела взглядом собравшихся воинов. Следовало отдать ей должное: статус присутствовавших, заставивший бы трепетать большинство простых людей, ее нисколько не смутил.

Заметив на ее запястье маленькую татуировку в форме молота, Уриэль решил, что она ничуть не похожа на большинство простых смертных. Она наклонила голову, и глаза блеснули искусственным светом.

Все были в сборе, и лорд Калгар вышел в центр двора. Тишину нарушал лишь плеск воды в фонтане и шелест расшитых золотом знамен, свисавших с верхних балконов.

– Времени немного, так что буду краток, – начал Калгар. – Враги уже нанесли нам первый удар, и нельзя предугадать, куда будет направлен следующий.

– Враги? – перебил Сикарий. – Какие враги?

– Армии Губительных Сил, – ответила инквизитор Судзаку. – Эрцпринц эмпирей вернулся из изгнания и опустошил Тарент.

Изумление охватило всех присутствующих; сердце потрясенного Уриэля учащенно забилось. Неслыханным было уже то, что одна из планет Ультрамара подверглась атаке, а капитаны Ультрадесанта об этом не знали.

– Абсурд, – отрезал Агемман. – Префект Квинт сообщил бы, если бы их атаковали. Мы никаких сообщений не получали. Ваша информация неверна.

– Боюсь, как раз верна, друг мой, – сказал Калгар, поворачиваясь к Судзаку. – Покажите им Тарент.

Судзаку кивнула одному из своих савантов, аскету с жезлом-проектором, который был подключен к монтажной машине, закрепленной на его спине на манер магазина боеприпасов у опустошителя. Савант повел жезлом, заряжая частицы и оставляя в воздухе потрескивающее марево. Инквизитор кивнула, и на месте зернистой статики возникло изображение резни.

Качество было плохим: запись явно велась с орбиты Тарента на максимальном увеличении. Но нечеткость изображения не могла скрыть тот ужас который творился на планете.

Город, построенный в чеканном стиле ультрамарской архитектуры, был охвачен боем. Пораженный Уриэль увидел улицы, кишевшие монстрами: существа с рогами и когтями, разнообразные в своем уродстве, которое не могло быть следствием никакой эволюции. Этих чудовищ породило безумие, и рождение это могло свершиться только в одном месте.

– Демоны, – прошипел Уриэль.

– Именно, – подтвердила Судзаку. – Армия демонов, которая прорвалась через врата эмпиреев, нисколько не ослабив при этом пространственную матрицу. На это способно только создание невообразимой силы.

– Как была сделана эта запись? – спросил Тигурий.

– Инквизиция не раскрывает свои источники, – уклончиво ответила Судзаку.

– На орбите каждой планеты Ультрамара находится хотя бы один записывающий дрон инквизиции, – пояснил Калгар, и Судзаку в раздражении прищурила глаза. Магистр выдержал ее злобный взгляд: – Неужели вы и правда думали, что я этого не знаю?

– Я думала, что мы хорошо замаскировались, – ответила Судзаку, ничуть не смущаясь этим явным нарушением доверия.

Ультрадесант разрешил инквизиции устроить базу внутри владений Ультрамара, но предполагалось, что по договоренности обе организации не будут вмешиваться в дела друг друга. Атмосфера собрания мгновенно изменилась: если вначале Судзаку внушала лишь тревогу, то теперь она вызывала откровенное подозрение.

– Вы шпионите за нашими планетами? – взъярился Агемман.

– Просто выполняем свою работу, – парировала Судзаку.

– Это неважно, – прервал Калгар нарастающий конфликт. – Один из миров Ультрамара был атакован. Давайте сосредоточимся на этом.

– Мы знаем, как это произошло? – спросил Уриэль. – Как демоны попали на Тарент?

– Смотрите дальше, – предложила Судзаку.

Изображение в электростатически заряженном воздухе изменилось: машина навела резкость, с несколькими щелчками затвора переместив фокус обратно в космос. В нижней части картинки возник песчаный полумесяц Тарента, но в верхнем углу виднелось нечто огромное – край сооружения таких размеров, что казалось невообразимым, как такая конструкция может парить над поверхностью планеты. У конструкции, скрытой завесой из кристаллизующихся газов, были резкие, угловатые контуры; проглядывали очертания крепостной стены или огромного вала, покрытого целым лесом из колючей проволоки. Затвор щелкнул в последний раз, и на секунду сооружение стало полностью видимым – а затем изображение замерло, шипя и подергиваясь от помех.

– Что это? – спросил Эпат. – Космический скиталец?

– Нет, – ответил Калгар, в голосе которого Уриэлю послышалось сожаление. – Все гораздо хуже.

– Хуже, чем космический скиталец? – переспросил Сикарий. – Хотел бы я посмотреть на такое нечто.

– И зря, – сказал Уриэль, вспоминая острые как бритва когти, которые тянулись к нему из темноты на «Смерти добродетели». – Уж поверьте.

Сикарий наградил его раздраженным взглядом, но ничего не сказал. После кампании на Тарсис Ультра капитан 2-й роты был одним из тех, кто особенно яростно осуждал Уриэля, а потом с огромной неохотой принял обратно в орден после исполнения смертельной клятвы. Недавняя война на Павонисе полностью восстановила Уриэля в звании капитана, но некоторые все еще относились к нему с подозрительностью.