Так как в этом кресле по всем правилам должен был сидеть
я сам!
Последний раз процокала минута отсчёта, после этого мгновенно сверкнула ослепительная вспышка - и пустое чёрное кресло исчезает, превращается в прах.
Вот так должен был бесследно исчезнуть, развеяться пеплом и пылью главный коллаборационист, которой, к сожалению, остался жить дальше.
Кстати, почему сверхморальный Морализатор не порекомендовал совсем отменить процедуру сожжения пустого кресла? Это же чистая символика! Или меня таки казнили - но чисто символически? В самом ли деле никто, ни один человек не пожелал вмешиваться в ход составленной компьютером программы казни, лишь бы не запятнать собственную хрустально-чистую человеческую душу?..
Ясное дело: вмешательство человека субъективное, Морализатор же как Бог - объективен. И он - машина, следовательно, безгрешен...
Погодите, а не является ли наш хвалёный Морализатор новым идолом? "Не делай себе кумира..."
Тяжела десница Твоя, Господи! Но и лёгок Твой крест. Только где рука, а где ноша? Как различить их?..
- Подождите, Валявский!
Где это я?!
Эге, оказывается, возле дома. Любопытно, как и когда я оставил стадион? Смертная казнь кончилась, огромная чаша опустела, и я пошёл прочь. А это?..
Взгляд!!!
Господи, одна и та же женщина! Одна и та же!!! Которая ранила меня кухонным ножом перед помещением суда!
- Подождите, Валявский. Я...
- Что вам нужно?
Куда, однако, девалась убийственная сила её взгляда? Осталась только грусть... и ещё что-то, чего я пока не понимаю.
- Знаете, я решила... Я не знала тогда, перед судом, что вы и своих убили. Причем сознательно, ради всех остальных. Это так... возвышенно...
- Да что вы такое несёте?! - моему раздражению нет границ. Господи, прости и помилуй меня и эту глупую... Аллилуйя! Благодарю, что простил, Ты воистину благой и милосердны!
- Нет, правда. Жертва всегда возвеличивает. И... я долго думала, колебалась... Простите меня. За нож. Я долго молилась, чтобы вы меня простили, как простил это покушение и Бог.
- Лучше бы вы не промахнулись, тогда бы я не мучился. Впрочем, я нисколько не сержусь на вас... Всего наилучшего.
Несмотря на жару, я зябко ёжусь, поднимаю ворот рубашки и спешу домой.
- Слава Богу, что не сердитесь. И благодарю за прощение. Только относительно "не промахнуться" вы неправы. Врачи вас все равно бы выходили.
Я на миг останавливаюсь. Ведь она права! Не на меня одно совершали покушение...
- И знаете что, Демин...
С чего бы это ей переходить на имя вместо фамилии?!
- Вы такой одинокий, неприкаянный... Во время этой войны мы оба потеряли всех близких. И вы, и я. И вот я подумала... Я долго думала, Демин... Это не мгновенное, а очень взвешенное решение... - она дрожит, краснеет и бледнеет попеременно. - Горе так сближает...
О Господи! Только этого не хватало.
- Я хочу вступить с вами в брак.
- Нет.
- Но вам так требуется духовная поддержка..
- Нет!
Я поворачиваюсь и во весь дух мчу в подъезд.
- Семья так много значила для вас? В самом деле?
- Да, да!!! Оставьте меня в покое!
Однако вслед мне катится её последнее восклицание: "Тем более требуется! И я советовалась с Морализатором..."
Я закрываю двери квартиры, с разгона бросаюсь на диван. Дрожащими руками вынимаю из нагрудного кармана потрёпанную, не раз пропитанную потом голограмму нашей семьи. Точнее, жены и детей, поскольку свое изображение я тщательно оторвал, пока сидел в камере. Такому грязному выродку, как я, не место рядом с ними, моими дорогими чистыми ангелами!
Один, навсегда один, пока живой. Проклятый людьми и непонятый никем в мире.
А они молча улыбаются мне: Паола, младшенькие и конечно же Сплинт. И всегда будут улыбаться, пока я не встречусь с ими в раю. Я их предал, они меня - никогда.
Господи, но чего ради Ты оставил меня в живых?! Меня, одинокого и сумасшедшего?! Разве что в качестве примера для живущих? Или чтобы выслушивать признания разных психопаток? С Морализатором она, видите ли, советовалась! Дура...
"Не делай себе Морализатора... Не поклоняйся ему и не служи ему, ибо я, Господь, Бог твой, Бог ревнитель, который наказывает детей за вину отцов..."
Не осталось у меня детей! И после меня не останется тоже. Лишь ваши души, дорогие мои, навеки со мной, и Господь. А я давно уже ничто. Пустое место, сожжённое разрядом плазмы. Привидение. Фантом.
Все в глазах мутнеет, двоится, троится, дробится на тысячу осколков, пока я не понимаю, что причина тому - слёзы, которые обильно катятся из глаз по щекам. Сквозь них я не вижу голограммы. Не вижу родных и близких. Отделённый, навсегда отделённый пространством и временем, энным измерением.
Не мог я видеть, как они гибли в вакууме! Они были в хвостовой части "Голден Глории", которая пошла за границу гиперпространственного коридора. Возможно, именно там они выжили...
Или как раз в неподвластном человеку энном измерении расположен божественный рай?
Впрочем, какая разница... Отсюда они исчезли, а я остался здесь! Так чего ради же, Господь?
Служить поучительным примером?
Или не быть?!
Или же стереть в пыль Морализатор и, растворив в воде, давать пить людям? Уничтожить этого бездушного идола во имя Бога Живого, о котором другие... забыли!
А впрочем, не знаю, не знаю... Ничего не знаю.