Да, несколько сделок пошло не так хорошо, как он надеялся, и, конечно, была ещё неудача с продажным мальчишкой, который, получив доступ к его кредитной карте, оставил Хонану гигантский долг, прежде чем сбежать с Павониса на одном из многочисленных инопланетных грузовых кораблей. Но неужели такая ерунда стала для комитета поводом лишить его исполнительной власти и назначить себя всемогущим хозяином его финансов?

Хонан страстно надеялся, что этот мальчишка оказался на борту одного из кораблей, захваченных эльдарами, которые пытали его всевозможными отвратительными способами. Эта мысль вернула Тарину вкус к жизни и даже вызвала улыбку на его пухлой физиономии. Хонан облизал накрашенные губы, представив страдания мальчика в руках работорговцев-эльдаров.

И ещё сильнее сжал потной рукой трость чёрного дерева.

Казимир де Валтос зевнул, поморщившись от жжения в лёгких, вызванного горьким смогом, висевшим в воздухе, и закрыл глаза, ожидая, пока антигравитационная карета плавно остановится у дворца. Ненадолго он задумался, чего же может хотеть теперь эта сука Шонаи, но тут же отбросил эту мысль как неуместную. Кого теперь на самом деле заботят её желания? Он улыбнулся, подумав, что, быть может, она решила объявить о своём абсурдном предложении поймать эльдаров-налётчиков. Неужели она действительно думает, что его картель так легко купить?

Если Шонаи считает, что они так вот запросто ей подыграют, тогда она ещё более глупа, чем полагал де Валтос.

Когда-то Микола Шонаи могла быть достойным политическим соперником, но теперь она была всего лишь усталой старой женщиной. Она с трудом цепляется за власть кончиками пальцев, не осознавая, что целая толпа людей только и ждёт подходящего момента, чтобы её уничтожить.

И Казимир де Валтос — первый среди них.

Достав из-под накидки серебряный портсигар, он вытащил из него тонкую сигару и закурил. Де Валтос знал, что сигары вредны для его лёгких, и в очередной раз горько усмехнулся иронии жизни.

После встречи с эльдаром на его чудовищном корабле много лет назад, лёгкие Валтоса прихватывало иногда даже от простого тумана, но будь он проклят, если перестанет из-за этого делать то, что ему хочется! Он всегда так делал и всегда будет делать, и будь проклят тот, кто попытается ему помешать.

Вендаре Талун улыбнулся, обнажив два ряда идеальных зубов, и это напомнило Уриэлю клыкастые ухмылки шипящих хормагантов, которых он убивал на Айкаре IV. Уриэль познакомился с Талуном всего десять минут назад, но этот человек ему уже определённо не нравился.

— Итак, эксперт Барзано, Баллион Варле сообщил мне, что ваш корабль атаковали во время путешествия. Это, конечно, плохо. Губернатор должна больше делать для того, чтобы не допускать подобных злодеяний.

Уриэль отметил про себя, что, со стороны Талуна, умно не пытаться скрыть тот факт, что Варле сообщил ему об их раннем прибытии, — он догадывается, что Барзано тоже должен был это понять. «Интересно, думает ли Талун, что сможет купить Барзано?» — вдруг пришло ему в голову.

— Да, мой дорогой Талун, это не есть хорошо, — согласился Барзано. — Нас действительно атаковали, но мы быстренько спровадили этих мерзавцев.

— Приятно слышать это, — кивнул Талун. — Мы наслушались историй про этих презренных чужаков. — И Талун улыбнулся Уриэлю, похлопав по его покрытому броней колену. — Но теперь, когда отважные воины-Ультрамарины здесь, нам нечего бояться, не так ли?

Уриэль склонил голову, хотя ему не понравилась чрезмерная фамильярность этого человека.

— Благодарю вас за оказанное доверие, гилдер Талун, — ответил Уриэль, использовав местную форму обращения к руководителю картеля. — Милостью Императора мы избавим вас от этих нечестивых чужаков и вернём мир на Павонис.

— Ах, если бы всё было так просто, мой дорогой капитан Вентрис, — вздохнул Талун, — но боюсь, что губернатор Шонаи вела нас по слишком разрушительной дороге, чтобы можно было спасти экономику нашего любимого мира. Для этого недостаточно уничтожить горстку назойливых налётчиков. Её десятинный налог причиняет ущерб всем нам, и больше всего — мне. Всего два дня назад я был вынужден уволить тысячу человек, чтобы снизить расходы и улучшить маржу, но разве губернатор думает о таких людях, как я? Разумеется нет.

Уриэль отвернулся, чтобы скрыть презрение к этому эгоистичному человеку, и не обратил на его слова никакого внимания.

— А как же дополнительные людские ресурсы, которые она обещала нам, чтобы защитить производства от Церкви Старых Принципов? Я потерял свыше семи тысяч человекочасов из-за их бомб! — продолжал, горячась, Талун.

«Сколько же реальных людей он потерял?» — подумалось Уриэлю, но вряд ли это его всерьёз заботило.

— Может, гилдер Талун, — предложил Уриэль с металлическими нотками в голосе, — нам следовало бы оставить все эти разговоры о политике для зала сената, а сейчас просто наслаждаться поездкой?

Талун выразил своё согласие кивком головы, но Уриэль заметил, как в его взгляде промелькнуло раздражение. Талун явно не привык к тому, чтобы люди, обладавшие, по его мнению, более низким политическим статусом, делали ему замечания.

Не обращая на Талуна больше никакого внимания, Уриэль полностью отдался изучению проносящегося мимо него пейзажа. Городские стены были высокими и имели скос внутрь, направленный к нависающему крепостному валу. Капитан заметил гранатоуловители; встроенные в навесные бойницы, и полевые электрогенераторы, расположенные по всей длине стен. Из сведений о Павонисе, с которыми Уриэль ознакомился перед путешествием, он знал, что практически всё необходимое для жизни производилось на самой планете тем или иным из семейных картелей. По большому счёту и городам Ультрамара для защиты были не нужны такие технологические безделушки, но на его планете были куда более сильные защитные средства: отвага, честь и люди, олицетворяющие собой лучшие примеры человеческого благородства.

С рождения воспитанные на примерах героизма и чести, получившие образование на принципах благословенного примарха, Ультрамарины никогда эти принципы не нарушат, никогда не капитулируют и никогда не поддадутся никакой излишней роскоши.

Из этих размышлений Уриэля вывело многозначительное покашливание Перджеда: карета уже проезжала через бронзовые городские ворота.

Здания, расположенные с внутренней стороны городских стен, при ближайшем рассмотрении выглядели вовсе не так впечатляюще, как с воздуха: они были спроектированы исключительно функционально и почти не имели украшений. Здания же Макрэйджа, хотя и простые, были спроектированы весьма искусно, будучи, с одной стороны, прочными и надёжными, с другой — шедеврами архитектуры. Уриэль понял, что коробкообразные сооружения Павониса спроектированы с целью достижения максимальной эффективности издержек, и посетовал про себя, что те, кто управляет финансами, частенько подрезают крылья фантазии архитекторов. Здесь и там Уриэль видел мужчин и женщин, очищающих стены зданий от коричневато-жёлтого налёта — неизбежного следствия столь близкого соседства с тяжёлой промышленностью. Он заметил также, что все они одеты в белые спецовки, чтобы на фоне стен выглядеть менее заметными.

Карета легко неслась вдоль вымощенных булыжником мостовых, мимо жителей в элегантных чёрных нарядах. От взгляда Уриэля не укрылось, что, когда карета пролетала мимо очередного горожанина, тот подобострастно снимал шляпу. По многолюдным улицам эхом разносился звон дворцового колокола.

Талун высокомерно помахивал прохожим, и Уриэля поразили его уверенные, непринуждённые манеры.

— Вы здесь, как я вижу, хорошо известны? — поинтересовался Барзано.

— Да, разумеется. У меня много друзей в городе. 

— Как я понимаю, большинство этих друзей — члены картеля?

— Конечно. Простые люди обычно не осмеливаются входить в город. Это все, понимаете ли, сборы. Большинство из них не могут себе позволить войти внутрь. Особенно сейчас, когда губернаторская десятина выжимает из них последние соки.