Сначала постепенно, затем, по мере того как с приходом ночи воздух становился все холоднее, бунтовщики стали все быстрее покидать город. Но очень многие оставались, чтобы сорвать своё раздражение и злость на тех, кто, как они считали, заслуживает этого. Некоторым людям было мучительно стыдно за происходящее, другие же, наоборот, радовались триумфу своей мести.

Арио Барзано с непроницаемым лицом наблюдал за тем, как дворцовый апотекарий трудился над раненым, удаляя окровавленные тампоны и зажимы с неровного обрубка, который некогда был его ногой. Барзано видел достаточно боевых ран, чтобы понимать, что этот человек будет жить.

Если ему и суждено умереть, то не от этой раны.

Сейчас он был без сознания — его под завязку накачали успокоительными и болеутоляющими. Конечности раненого были намертво прикреплены специальными ремнями к койке, и врач перекрывал порванную артерию. То, что брат Клиандер оказал пленнику помощь прямо на поле боя, спасло ему жизнь. Хотя впоследствии пленник об этом ещё пожалеет, подумал Барзано.

Арбитр Ортега лежал на соседней переносной койке, его широкая грудь была полностью забинтована. У него пострадали два ребра, обломок одного, из них проткнул ему левое лёгкое. Ортеге, можно сказать, сказочно повезло, и, слыша крики и ругань, которые он теперь обрушивал на апотекария, обрабатывавшего его раны, Барзано подумал: а не из чистого ли упрямства выжил этот человек?

Перед Ортегой на корточках сидела Дженна Шарбен и тихо рассказывала своему начальнику о том, что произошло, пока тот находился без сознания. Она перечислила имена погибших арбитров, и, хотя лицо её оставалось совершенно непроницаемым, Барзано чувствовал, что девушка глубоко страдает.

Третим пациентом была заложница, которую мерзавец похитил у статуи Императора. Несмотря на то что вся её одежда была перемазана кровью, ей удалось выйти из всех этих испытаний относительно невредимой. Врач извлёк из её тела некоторое количество мелкой дроби и констатировал симптомы контузии, но в остальном она была невредима. Сейчас девушка спала под воздействием большой дозы успокоительного.

Чуть поодаль Барзано, в напряжённой тишине сержант Леаркус, губернатор Шонаи и Алмерз Чанда дожидались завершения работы врача. Резко развернувшись на каблуках, Барзано направился к ним.

Первым делом эксперт поблагодарил Леаркуса за его решительные действия. Доспехи Космического Десантника покрылись вмятинами и местами почернели, но сам Ультрамарин остался невредимым. Затем Барзано поднял свой взгляд на губернатора.

Она сильно постарела с тех пор, как он видел её в последний раз. Её седые волосы падали на лицо, на котором, казалось, прибавилось морщин.

— Кровавый день, — произнёс Барзано, положив руку на плечо Миколы Шонаи.

Она молча кивнула, не в силах выразить словами обуревавшие её чувства. Чанда только что передал ей сведения о предварительной оценке числа погибших, и масштабы бедствия поразили её до глубины души.

Барзано раскрыл ей свои объятия, и она упала ему на грудь. Обхватив её сотрясающееся от рыданий тело, Барзано строго взглянул Чанде в глаза.

— Уйди, — сказал он просто.

Советник, казалось, собирался запротестовать, но, увидев во взгляде Арио Барзано железную решимость, коротко поклонился и вышел из лазарета.

Арио Барзано и Микола Шонаи стояли, обнявшись, несколько минут. Барзано терпеливо ждал, пока губернатор Павониса выплачется. Годы неудач, крушение чаяний и надежд Шонаи — все это теперь вылилось в поток простых женских слез. Барзано обнимал женщину, помогая облегчить бремя, угнетавшее её слишком долго.

Когда и Шонаи вновь взяла себя в руки, Барзано посмотрел в лицо этой мужественной женщины. Глаза её опухли и покраснели, но огонь, который почти погас, разгорелся с новой силой. Вытерев лицо платком, учтиво предложенным ей Барзано, Шонаи сделала глубокий вздох. Слабо улыбнувшись эксперту, она распрямила плечи и собрала волосы в тугой хвост.

Губернатор бросила взгляд на койку, на которой недвижно лежал человек с культёй на месте правой ноги. До сих пор враги были безлики, и это не давало ей возможности нанести ответный удар, но теперь перед ней находился один из них, и Микола Шонаи улыбнулась с мрачным удовлетворением. Этот человек был без сознания и, как сказал врач, вероятно, останется в таком состоянии несколько дней.

Но рано или поздно он очнётся, и тогда губернатор Павониса не проявит к нему ни капли милосердия.

Часом позже Арио Барзано, Дженна Шарбен, Микола Шонаи, сержант Леаркус, Алмерз Чанда и Лиланд Кортео собрались в кабинете губернатора. На столе дымился большой кофейник. Барзано налил по кружке всем, кроме Леаркуса, который от кофе вежливо отказался. Все выглядели изнурёнными и усталыми, за исключением Миколы Шонаи, которая носилась по комнате и чуть ли не плевалась кипятком. Остановившись у бюста старого Форлануса, она похлопала его по плечу.

Кортео вдруг подумал, что её улыбка — улыбка охотника.

Вернувшись за стол, Шонаи отхлебнула из кружки и наклонилась вперёд, сплетя пальцы перед собой:

— Итак, к делу, господа. Один из наших врагов находится у нас в руках. Что мы о нём знаем?

Поставив на стол губернатора брезентовую сумку, Дженна Шарбен вывалила её содержимое: груду серебряных солдатских жетонов, зажигалку, маленький складной нож и прочую мелочовку.

— При одном из трупов — судя по всему, радиста — было это. Мы думаем, этот человек дежурил в доме, когда остальные выполняли задание, и именно он вызвал орнитоптеры. Однако хозяева и не собирались забирать их и открыли по ним огонь.

— Известно ли нам, чьи это были орнитоптеры или хотя бы куда они улетели? — спросила Шонаи.

— Боюсь, что нет, — ответил Алмерз Чанда. — В это время наши системы воздушного наблюдения были отключены на плановое обслуживание.

— Итак, мы не знаем, куда убрались орнитоптеры, но полагаю, что эти жетоны скажут нам, кем были люди, затеявшие всю эту бойню?

На вопрос губернатора ответила Дженна Шарбен:

— Похоже, все они были кадровыми офицерами планетарных сил самообороны. Самый высокий чин — капитан, и я уверена, что этот капитан — тот самый пленник, что у нас внизу.

— У него есть имя? — спросил Барзано. Шарбен кивнула эксперту:

— Если он и есть капитан, то его зовут Амел Ведден, офицер из Казарм Харона.

— Это один из полков, которые спонсирует Талун, — уточнил Чанда.

— На него есть досье или хоть какая-нибудь информация? — спросил Барзано.

— Нет, она была удалена. Недавно.

Эксперт с удивлением повернулся к губернатору:

— Кто мог удалить регистрационные записи военного так вот запросто? Только командир полка обладает этим правом.

Шонаи сразу поняла, к чему клонит Барзано:

— Итак, получается, что теперь под вопросом лояльность целого полка ПСС? — Микола Шонаи округлила глаза. — Это ж почти пять тысяч человек! — Несколько минут молча поразмыслив над этой ситуацией, губернатор пришла к решению: — Прекрасно, я санкционирую мобилизацию других полков, чтобы удерживать их базу, пока мы не будем уверены в их преданности.

— Сколько времени на это потребуется? — спросил Барзано, глядя немигающим взглядом в глаза Лиланда Кортео.

Глубоко вздохнув, старик хорошенько затянулся из трубки.

— Трудно сказать, мы уже долгие десятилетия не испытывали потребности в мобилизации ПСС. В последний раз это было при отце нынешнего губернатора.

— Да, но тем не менее сколько времени это займёт? — настаивал Барзано.

— Возможно, два или три дня. Но это только в том случае, если хотя бы половина резервистов откликнется на вызов. Немало шансов за то, что многие из них были сегодня на площади Освобождения.

— Крейсер «Горе побеждённому» и капитан Вентрис вернутся менее чем через три дня, — добавил сержант Леаркус. — Тогда в вашем распоряжении будет Рота Ультрамаринов, губернатор Шонаи.

— Благодарю вас, сержант. Я исключительно признательна за помощь, оказанную Ультрамаринами. Вы делаете честь вашему Ордену.