Казимир де Валтос вернулся в своё кресло и сделал глоток из стакана.

Тарин собирался было что-то промямлить, но вдруг ощутил острую пронизывающую боль в горле, когда толстая игла вошла в его шею. Он вздрогнул, но боль тут же прошла, её сменило ощущение тепла, голова закружилась, и он словно поплыл куда-то. Веки Тарина внезапно налились свинцом, и глаза закрылись. В этот момент Казимир де Валтос заговорил, и Тарину пришлось напрячься, чтобы разобрать его слова.

— Тарин, это Хирург. Я думаю, настало время вам познакомиться поближе.

Тарин Хонан улыбнулся, сонно кивнул, а быстродействующее снотворное тем временем понеслось по его венам.

Недопитый стакан с ускаваром выскользнул из его пальцев и, ударившись об пол, разбился.

Барзано вышел из комнаты для допросов, где Ортега и Шарбен попеременно работали с девушкой, спасённой Леаркусом от «арбитров»-убийц. Губернатор Микола Шонаи, Алмерз Чанда и Лиланд Кортео стояли перед окном комнаты, наблюдая за работой арбитров. Лицо Шонаи было каменно-непроницаемым, но Чанде и Кортео явно было не но себе от зрелища, свидетелями которого они стали, — девушку допрашивали с пристрастием, по всей строгости закона.

— Она что-нибудь знает? — первой нарушила молчание Шонаи.

— Не думаю. Во всяком случае, ничего существенного. Всё, что пока из неё выжали, это несколько имён. Но она, увы, слишком мелкая рыбёшка, чтобы знать что-либо действительно ценное.

— Тогда зачем все эти… неприятности? — подал голос Чанда, махнув рукой в сторону ссутулившейся фигуры за стеклом.

— Потому что никогда не знаешь, под каким камнем обнаружишь очередной фрагмент головоломки, мой дорогой Алмерз.

Чанда нахмурился. Ему не нравилась чрезмерная фамильярность Барзано, и он отвернулся от эксперта.

— Она была на статуе, — ледяным голосом произнесла Микола Шонаи. — Она одна из зачинщиков демонстрации. Она должна что-то знать.

— Возможно, — согласился Барзано. — В таком случае она — упёртый борец. Легко не расколется.

— Делайте всё, что сочтёте нужным, — приказала Шонаи. — Мне теперь всё равно, главное — выяснить, кто за всем этим стоял и кто заплатит мне по счетам.

— О, мы выясним, кто сделал это, я гарантирую, — пообещал Барзано. — Полагаю, что один из ваших соперников оказался умён и весьма коварен, используя посредников и ячейки активистов, чтобы мы не смогли докопаться до корней этого предательства посредством одного ареста. Я знаю, видел, как это делается. Уверяю вас, вскоре выяснится, что ничему нет никаких доказательств, не осталось никаких документов, поскольку на бумаге ничего и не фиксировалось, но при этом каждый из заговорщиков был в курсе всего плана. Я думаю, после того как им удалось вывести на улицу толпы народа, не потребовалось больших усилий, чтобы превратить демонстрацию в бойню.

Шонаи кивнула:

— Достаточно было искры, чтобы в один момент все полыхнуло.

— Именно так. Что и было проделано капитаном Ведденом, будь проклята его душа.

— Он пришёл в сознание? Можем мы его допросить?

— Пока нет, но ваш врач полагает, что мы сможем это сделать уже сегодня, правда несколько позже. Хотя он, как врач, не рекомендовал беспокоить больного так скоро.

— Будь он проклят вместе со своим беспокойством! Я хочу, чтобы того ублюдка разорвали напополам. Мы, Арио, близки к разгадке, я чувствую это.

— Пойдём, — вдруг сменил тему разговора Барзано. — Я бы выпил. Есть ещё желающие?

Шонаи бросила на Барзано суровый взгляд, но затем мрачное выражение её лица смягчилось, и она кивнула:

— Я бы тоже не отказалась от глотка ускавара. А почему бы и нет?

Кортео ухмыльнулся:

— Ну, я всегда говорил, что негоже позволять человеку пить в одиночку. Поэтому я к вам присоединяюсь.

— Алмерз? — Губернатор подняла глаза на Чанду. Главный советник губернатора отрицательно покачал головой:

— Благодарю за предложение, губернатор, но я останусь здесь на тот случай, если арбитры всё-таки узнают что-нибудь ценное и понадобится срочно сообщить вам об этом.

Перед тем как остаться в обществе Барзано и Кортео, губернатор Шонаи положила руку на плечо Панды и слабо улыбнулась ему:

— Ты хороший человек, Алмерз. Спасибо.

Поклонившись, Алмерз Чанда продолжил наблюдать за допросом девушки.

— Итак, у вас уже был опыт в подобных делах, эксперт Барзано? — спросил Лиланд Кортео, вновь набивая свою трубку.

Барзано сел, поджав под себя ноги, на свою кровать и кивнул, потягивая ускавар. Как только троица вошла в его комнату, между чиновниками установилась атмосфера неформального общения.

— Да, мистер Кортео. Я побывал во множестве самых различных мест и имел дело с огромным количеством людей, полагавших, что они неподвластны законам Императора.

— И вы убеждали их в обратном? — вставила Микола Шонаи.

— Разумеется, — улыбнулся Барзано.

— И чем вы завершите свою миссию на Павонисе, когда получите то, за чем прибыли?

Вопрос был задан как бы между прочим, но Барзано почувствовал всю его серьёзность. Он хотел было солгать губернатору, но решил, что она заслуживает того, чтобы знать правду:

— По всей вероятности, вы будете отстранены от управления этим миром. Неудача в ведении дел на планете Империи — это преступление, а ваш режим здесь вряд ли можно считать успешным. Или вы не согласны с этим?

Лицо Кортео покраснело от гнева после столь откровенного ответа Барзано, и он со стуком опустил свой стакан на стол эксперта.

— А теперь послушайте, чёрт побери! Возможно, вы действительно большой профессионал по улаживанию конфликтов, возможно, даже лучший из всех, что есть на Терре. Но права так разговаривать с имперским командующим вам никто не давал.

— Нет, Лиланд, у него есть все права, — прошептала Шонаи. — И в конце концов, он действительно прав. Я потерпела неудачу, я позволила маленьким проблемам перерасти в большие и пыталась скрыть то, что продолжалось слишком долго. Возможно, мы все заслужили того, чтобы нас заменили.

Барзано наклонился вперёд, поставив стакан перед собой и уперев локти в колени:

— Может быть, но я ещё не решил. В конце концов, кого поставить на ваше место? Баллиона Варле? Вендаре Талуна? Тарина Хонана? Я так не думаю, дорогой губернатор. Нет, давайте пока оставим разговор о вашей отставке и сосредоточимся на проблемах более насущных.

— И что это за проблемы? — проворчал Кортео, все ещё вне себя от прямоты Барзано.

— У меня есть подозрение, что на этой планете люди сотрудничают с эльдарами, используя их пиратские рейды для прикрытия каких-то своих тайных дел, а противоречия на Павонисе они раздувают с одной-единственной целью: отвлечь внимание от своей главной деятельности, — объяснил Барзано, опершись о стену.

И губернатор, и Кортео лишились дара речи. Мысль о том, что проблемы планеты были организованы намеренно, потрясла их, и они не знали, что на это и ответить.

— Я не верю, что события, которые здесь происходили до моего приезда и продолжают происходить теперь, не имеют связи. Слишком много совпадений, а я в совпадения не верю.

— Но кто? — в конце концов произнесла Шонаи.

Барзано неопределённо пожал плечами:

— Пока не знаю. Но надеюсь, что скоро нам удастся это выяснить, ибо, боюсь, цепь событий приблизилась уже к критической точке.

— Как следует вас понимать, эксперт?

— А так и понимать, мой дорогой губернатор: все вот-вот взорвётся.

В укромном коридоре Имперского дворца в тёмном воздухе затрепетало мерцающее пятнышко света. Оно раскачивалось, словно крошечный шарик, попавший в лёгкий, восходящий воздушный поток. Постепенно это пятнышко стало увеличиваться, лениво кружась по спирали и отбрасывая в стороны фиолетовые отблески. Ткань воздуха, казалось, растягивается, как шёлковое полотно, которое невидимые глазу силы настойчиво тянут к свету.

Хрустальные подсвечники под потолком внезапно взорвались, когда из уже изрядно увеличившегося светового пятна раздался тихий стон. Даже скорее не стон, а журчащий и дрожащий звук, в котором сплелись и непристойная похоть, и вечная жажда. Вдруг внутри этого загадочного пятна начали формироваться четыре тёмные точки. Они изгибались, стремительно разрастаясь, подобно раковым опухолям, в сердце света. Эти «опухоли» следовали за извивающимся по спирали световым пятном, и при этом их желеобразные тела постепенно твердели, становясь все отчётливее в общей сияющей массе.