Дыхание Ортеги было прерывистым и болезненным, в голове ужасно стучало. Он только что вышел из лазарета, и поломанные рёбра сильно болели, но будь он проклят, если станет отсиживаться во время этой схватки!

Наконец арбитр удостоверился, что все возможные меры предосторожности приняты и гарнизон полностью готов к обороне. Только после этого Вирджил Ортега, удовлетворённый собой, вернулся к воротам базы, где оставил Колликса с рацией. Вирджил был приятно удивлён тем, как юноша возмужал за последние несколько дней. Он искренне радовался, что молодой сержант уцелел.

— Повезло? — спросил Ортега.

— Пока нет, сэр. Все остальные участки вне связи. Нас глушат.

— Проклятие! — Положение оказалось гораздо хуже, чем он думал. — Попробуй сеть ПСС, — предложил он.

— Я уже пытался. Она глушится непрерывно.

— Что ж, продолжай попытки и сообщи мне, когда что-нибудь получится.

Кивнув, Колликс вернулся к аппаратуре связи.

Ортега окинул взглядом заваленную обломками площадку перед собой. Оборонительный периметр главного здания базы простирался на триста метров вперёд: это были наклонные стены, танковые ловушки и скрытые траншеи, что обеспечивало многоуровневую защиту, и сейчас там поспешно размещались его наспех сформированные стрелковые группы. Однако то, что должно было бы быть свободной зоной обстрела, сейчас оказалось завалено огромными каменными и стальными плитами. Когда враг прорвёт стены, у него появится масса возможностей для укрытия.

Ортега бросил взгляд на деформированные роликовые двери, защищавшие гараж базы. Изнутри до него доносился рокот работающих вхолостую двигателей трёх танков «Леман Русс», которыми располагали арбитры. «Ладно, — подумал он, — нам есть ещё чем порадовать противников».

И тут опять раздался мощный взрыв, сверкнула ослепительная вспышка, а следом за ней — новый резкий звук, похожий на оглушительный щелчок хлыста. Это сдали защитные силовые поля стен. Огневая мощь врага всё-таки сокрушила машинных духов. Через несколько секунд целая секция стены рухнула внутрь двора.

Вот оно: начиналась атака, и Вирджил ещё раз подумал о том, что, располагая ограниченным временем и ресурсами, он сделал всё, что мог.

А теперь он увидит, достаточно ли этого.

Даниил Воренс опустил дымящийся лазерный пистолет и вновь равнодушно уставился в обзорный экран. В контрольном пункте обороны воцарилась мёртвая тишина — все техники были ошеломлены происшедшим.

Лютрисия Виджеон, в ужасе разинув рот, смотрела на лежащий в центре комнаты труп с рваной дырой на месте лица. Этот старик влетел, осыпая их проклятиями за то, что они позволили предателям разнести дворцовые стены. И требовал поднять энергетический щит.

Она сама удивлялась, что Воренс до сих пор не поднял щит, и собиралась уже озвучить своё беспокойство, когда объявился этот неизвестный старик. Видимо, у него был допуск очень высокого уровня, раз он сумел беспрепятственно пройти в центр управления.

И тут-то Воренс преспокойно вытащил свой пистолет и выстрелил ему в лицо.

— Кто-нибудь ещё желает, чтобы я поднял щит? — тихо спросил он.

Все промолчали, и Лютрисию охватило жгучее чувство стыда. Это было убийство и предательство. Находясь в безопасности в этом укреплённом сооружении, они слышали лишь слабые отголоски артобстрела, уничтожающего остальную часть дворца. Она пробубнила короткую молитву Императору, прося его о прощении.

Несмотря на присутствие дюжих дворцовых солдат, Арио Барзано не чувствовал себя в безопасности: вновь прибывшие на площадь Освобождения танки присоединились к тем, что уже вели обстрел дворца, так что находиться здесь становилось всё опаснее. Из всех комнат и коридоров доносились стоны и плач: близкие к панике обитатели дворца бежали в убежища в подвале и к посадочным площадкам шаттлов. А снаружи этот страшный хор усиливался победным криком вторгающихся во дворец солдат.

Да, отрезанные от подкрепления и ошарашенные уже понесёнными чудовищными потерями люди не смогут долго держать оборону. Ещё немного, и дворец будет захвачен.

Первым делом необходимо было вывести отсюда Миколу Шонаи. Барзано понимал: губернатор — это символ, вокруг которого объединятся верноподданные войска, и только тогда они смогут удержать эту планету и не дать осуществиться плану де Валтоса.

Микола Шонаи опиралась на руку инквизитора, а позади Дженна Шарбен поддерживала Алмерза Чанду. Помощник губернатора сильно тормозил их продвижение, очевидно, его раны были серьёзнее, чем казались.

— Сколько ещё осталось идти до площадки? — спросил Барзано, слыша, как приближаются крики атакующих.

— Совсем чуть-чуть. Будем на месте через несколько минут, — ответила, запыхавшись, Шонаи.

Коридор вздрогнул от нового града снарядов, и Барзано застыл на месте, когда кусок крыши обвалился прямо перед ними, похоронив первую шестёрку солдат из группы сопровождения губернатора и наполнив воздух удушающим дымом и обломками.

Но оторопь прошла, пыль осела, и с губ Барзано сорвалось весьма неласковое слово, когда он увидел, что проход перед ним полностью завален руинами. Он поставил на ноги задыхающегося солдата и крикнул:

— Есть ли другой путь к посадочным платформам? Быстро!

Юноша прокашлялся и кивнул:

— Да, сэр, для этого придётся вернуться назад тем же путём. Это будет дольше, но мы всё же сможем пройти.

Вопли и рокот пальбы из стрелкового оружия звучали уже в опасной близости.

— Проклятие… — прошептал Барзано.

Арбитр Ортега не видел, как первый выстрел накрыл базу, пока со стены не сбило одну из пушечных батарей. Полыхающие обломки низверглись со стены и с грохотом обрушились на землю, раздавив дюжину арбитров из стрелковой группы правого фланга.

Оставшиеся батареи открыли огонь по первым танкам, показавшимся в проломе в стене. Ведущую бронемашину разнесло на части, а её башня, кувыркаясь, взмыла высоко в воздух. Не успел рассеяться дым, как три «Завоевателя» отпихнули обломки своего незадачливого предшественника в сторону и накрыли базу шквалом огня. Каждый из выпущенных ими снарядов, разрываясь, откалывал от фасада огромные куски камня. Уже потерявшее устойчивость здание в конце концов не выдержало.

Арбитры бросились врассыпную, когда здоровенные куски пласкрита и стали посыпались смертоносным дождём, заживо похоронив под собою раненых. Чудовищные тучи удушающей пыли ослепили Вирджила, но он отчётливо услышал рычание двигателей и закричал, перекрывая непрестанный грохот:

— Стоять насмерть! Никакой капитуляции!

Его крик потонул в пронзительном вое орудийной канонады — это пушки арбитров вступили в бой с орудиями вражьих танков. Борьба была неравной, поскольку «Завоеватели», произведя по дворцу очередной выстрел, меняли позицию прежде, чем батареи обороняющихся успевали прицелиться. Несмотря на все ухищрения, три танка были подбиты прежде, чем появившиеся за ними мятежные войска с пусковыми ракетными установками и миномётами быстро уничтожили орудия арбитров концентрированными залпами огня.

Сквозь дым и пыль Вирджил смог наконец разглядеть надвигающиеся силуэты бронемашин и нырнул в укрытие за мгновение до того, как мощный лазерный луч из башни приближающейся «Химеры» полыхнул в его сторону.

Перекатившись, он поднялся за одной из усиленных оборонительных стен и крикнул ближайшим стрелкам:

— «Химера»! На одиннадцать часов!

Услышав приказ, расчёт из двух человек навёл пусковую ракетную установку на машину.

Вылетев из безоткатной пусковой установки, снаряд ударил «Химеру» в лоб и взорвался, не пробив корпус. Но траки были повреждены, и машину занесло. Врезавшись в бетонную глыбу, «Химера» развернулась и заскребла, высекая искры, оставшейся гусеницей. Экипаж стал выбираться наружу, пока бронемашина не стала для него гробом.

Вирджил выругался, впервые воочию увидев атакующих: планетарные силы самообороны Павониса!

Он и раньше это подозревал, но увидеть своими глазами, что именно они открыто атакуют его людей, — это всё-таки, согласитесь, потрясение. Ортега почувствовал, что его вот-вот охватит приступ неконтролируемого бешенства, и нечеловеческим усилием воли подавил душившую его ярость, понимая, что в создавшейся обстановке ярость — плохой помощник.