И виноват во всем — тварь, наглец и бабник Джей Делани.

Он великолепно знал, чего добивался, знал и все-таки счел возможным отступить. Это и было хуже всего, всего унизительнее.

Она вскочила и принялась собирать тарелки; руки у нее тряслись, и от этого она злилась еще пуще.

Небольшой урок. Да, это короткий урок, но он открыл ей такое, чего она в себе не подозревала и не желала знать.

Она стала другой. Дверная щеколда стукнула, и Мэгги подскочила, словно испуганная кошка. Стакан выскользнул из рук и разбился об угол раковины.

— Дьявольщина, — процедила она сквозь зубы. — Недолго же вы гуляли, — ядовито сказала она и, обернувшись, осеклась: перед ней возникла мощная фигура Дейва Арнолда, рабочего с фермы. — Ах, это вы.

Мэгги выдавила улыбку, отмечая про себя, что следовало больше обрадоваться Дейву.

Он был примерно одних с нею лет, в общем-то, недурен собой. Когда она въезжала в свой домик, он, по настоянию мистера Грайса, помог ей расставить мебель. Она была благодарна ему за помощь, но он продолжал назойливо слоняться вокруг да около, выискивая разные предлоги, чтобы прийти. В конце концов ей пришлось без обиняков просить его оставить ее в покое.

Казалось, он воспринял ее заявление спокойно, но до сих пор в его присутствии ей бывало не по себе. Лучше бы зашли Майк или Алан, сыновья Грайсов.

— Я тут вам еду притащил. — Дейв грохнул на стол две сумки, нагруженные продуктами. — А вы кого-то ждали?

Мэгги вздрогнула.

— Да нет, никого особенно. А счет мистер Грайс прислал?

— Да, вот он. — Дейв выудил из кармана куртки сложенный листок. — А у вас, кажется, гости? Утром видел: у вас на крыше торчал кто-то.

— Ураганом посбивало черепицу, — уклончиво ответила Мэгги.

— Так позвали бы меня, я бы сделал.

— Теперь уже не надо. К тому же у вас и без того на ферме работы хватает. — Мэгги поймала себя на том, что неестественно оживлена: раскомандовалась, будто школьная директриса.

— И вот где самый-то смех — сдается мне, я его знаю, этого, который на крыше. Вроде где-то я его уже видел. Он что, бывал здесь?

Не суйся не в свое дело, чуть не сказала Мэгги. Вслух же она произнесла:

— Я часто приглашаю гостей. Передайте мистеру Грайсу, что чек за все продукты я занесу, когда буду уезжать. А теперь извините меня… — и пустила воду в раковину.

— А все-таки смешно, мне все кажется, видел я его.

— Ужасно смешно.

Мэгги плеснула в воду моющего средства и взбила рукой пену; к Дейву она повернулась спиной, давая понять, что интервью окончено. Он принял отставку, и минуту спустя она уже видела, как он праздной походкой удаляется в сторону фермы.

Мэгги распаковала сумки. Грайсы оказались на высоте. Она обнаружила цыпленка, несколько бифштексов и баранью ножку, а в придачу еще и домашний пирог с мясом и картошкой, бережно завернутый в вощеную бумагу. У миссис Грайс всегда есть пироги, несмотря ни на какие ураганы.

Мэгги отнесла мясо и овощи в кладовку и снова поставила кофейник. В ожидании кофе она опустилась в кресло-качалку рядом с обогревателем и уставилась в пространство.

Наконец она услышала, как дверь открылась, но даже не обернулась. Она знала, кто это, и испуганно оцепенела, ощутив его присутствие. Пальцы судорожно вцепились в стакан. Она с усилием овладела голосом:

— Не хотите ли кофе?

— Благодарю, — вежливо и холодно ответил он.

Она проводила его взглядом, посмотрела, как он наливает себе кофе. Потом сказала:

— Приходил один человек с фермы. Он видел вас утром на крыше и узнал вас, хотя пока не понял, почему вы ему знакомы.

— Вам следовало бы освежить его память, — помолчав, ответил Джей. — Сказали бы, что я «МакГайр» и что некоторые газеты готовы заплатить большие деньги, лишь бы узнать, где я. Избавились бы от меня в два счета.

— Да, — медленно произнесла она, все еще не глядя на него. — Именно так мне и следовало поступить.

— Тогда почему же вы не сделали этого?

— Не знаю. Мне как-то в голову не пришло… насчет газеты.

— Какую возможность потеряли! — Он глотнул кофе, не сводя глаз с ее лица. — Вновь обрести ваше драгоценное одиночество.

— Дороги скоро расчистят. Я смогу вернуться в Лондон.

— …где живете одна?

Странный тон вопроса смутил ее, и ее лицо залилось румянцем.

— А что в этом необычного?

Джей пожал плечами.

— Вам явно по душе лишь собственное общество, мисс Карлайл. К примеру, этот дом предназначен для одного человека, это ясно. Единственное кресло около печки, единственная удобная кровать наверху. — Он снова умолк. — На Маврикий вы тоже отправлялись в одиночестве?

— Нет. — Мэгги вскинула голову. — С другом. С мужчиной, — прибавила она и тут же стала сама себе противна.

— Так-так, — мягко сказал Джей. — В этой женщине все-таки есть нечто человеческое. И что же стряслось?

— Его мать в последнюю минуту заболела, — поколебавшись, ответила Мэгги и, словно защищаясь, посмотрела на него. — Смейтесь сколько влезет.

— Я и не думал смеяться. Несомненно, он заботливый сын. — Губы Джея слегка дрогнули. — Но, возможно, как возлюбленный он не столь пылок. Подумайте об этом.

— Ни о чем другом я и не думаю, — солгала Мэгги.

Думать о Робине у нее просто не было времени. Другое занимало ее мысли. До нее вдруг дошло, что слишком многое успело случиться. И все же важнее Робина в ее жизни вот уже несколько месяцев никого не было.

И вообще никого, кроме него, в ее жизни не было. У нее была работа. У нее был Робин. Концерты, театры, прогулки на машине, обеды и ужины у нее дома. Жизнь казалась устоявшейся, спокойной, уютной.

Поездка на Маврикий обещала нечто иное. Из рутины обыденности они вдвоем шагнули бы в неизвестное. Мэгги внезапно подумала, что в этом, наверное, изначально таилась некая опасность. Может быть, Робин и без подсказки матери отступил бы в последний момент. Возможно, они еще не были готовы к такой близости, а может, эта близость никогда бы не наступила.

Но опасность таилась повсюду. За ней не пришлось далеко идти. Она поджидала ее здесь, на Краю Света. Мэгги вздрогнула.

— Могу я считать, что перемирие заключено? — тихо спросил Джей.

Она подавила внутреннее сопротивление, кивнула и встала с кресла. Он протянул ей руку, но она притворилась, будто не замечает, и взялась за кофейник, чтобы налить себе еще кофе. Она с ужасом поняла, что не рискует даже прикоснуться к нему.

— Кажется, у меня сейчас нет особого выбора.

— Вы, как всегда, любезны. — Джей помолчал. — Ну что ж, я, пожалуй, покину вас ненадолго: пойду разберусь с крапивой. — Он ухмыльнулся. — Оставляю вас наслаждаться столь милым вашему сердцу одиночеством.

— Сегодня утром вы чуть не сломали шею, а теперь мужественно бросаетесь в крапиву. Вам нипочем любая опасность, мистер Делани. Не сомневаюсь, Хэл МакГайр гордился бы вами.

— С вашей стороны благоразумнее было бы не рассуждать о том, как МакГайр повел бы себя в данной ситуации, — протянул Джей, вызывающе скользнув по ней взглядом. — А в предлагаемых мне сценариях платонических отношений, как правило, нет.

Мэгги взглянула ему в лицо.

— Жаль. Тогда, возможно, вы излечились бы от ложного убеждения в собственной неотразимости.

— А как насчет вашего ложного убеждения в способности противостоять мне, мисс Карлайл? Эту болезнь как лечить будем?

Мэгги прикусила губу.

— Никак. И вообще, я нахожу весь разговор крайне неприличным.

— Сами же его и начали. Я еще вчера говорил, что благоразумнее не начинать того, чего не можешь завершить.

Джей холодно взглянул на нее и направился к двери.

Когда он ушел, дом погрузился в тишину. Мэгги взглянула на свой кофе и поняла, что вовсе его не хочет. Выплеснув кофе в раковину, она принялась вышагивать по комнате.

Предстоящие двадцать четыре часа, если — не дай Бог! — не двое суток, сулили самые неожиданные повороты событий и неведомые ранее осложнения. Все равно что ходить по яичной скорлупе, думала Мэгги, или по минному полю.