Юрий Иванов

О мемуарах генерала Коржакова — телохранителя президента Ельцина

Появление этой книги имеет исключительное значение, так как дает оппозиции немалые козыри. Мы впервые получили такую убийственную в отношении правящей верхушки режима фактологию. Думаю, что каждый сторонник оппозиции должен взять эту книгу на вооружение, сделав ссылки на нее и цитирование “избранных” мест постоянными. Именно под этим углом помощи нашим единомышленникам и делаю я попытку разобрать воспоминания Коржакова, взяв по своему усмотрению несколько тем.

АВГУСТ 1991

Рассказ об августе 1991 года в целом совершенно не интересен. Идет пересказ старых анекдотов, сочиненных демократами в те дни. О том, как гэкачеписты собирались сбить возвращавшийся из Казахстана самолет с Ельциным. О том, как “Альфа” получила приказ арестовать того же Ельцина. О том, как один генерал Лебедь перешел на сторону “восставшего” против коммунистов народа, а другой, вечно улыбающийся Гуинплен-Шапошников, “отказался” выполнить приказ путчистов поднять в воздух авиацию и разбомбить “Белый дом”. Все эти бредовухи, с учетом данных, полученных следствием, а затем детально разобранных в ходе судебного процесса над ГКЧП, уже давно не воспроизводятся умными редакторами демгазет и телепрограмм.

Если же все-таки препарировать коржаковскую фактологию августовских дней, то главные его свидетельства таковы:

1.Плотнейшая связь Ельцина с американцами. Его борзость в те дни объяснима получением им от американцев гарантии политического убежища. В Верховном Совете постоянно стоял наготове автомобиль президента России, и вождь был готов в любое время мухой нырнуть в американское посольство, находившееся в 200 метрах.

В те минуты, когда на Калининском проспекте погибали люди, Ельцин, как свидетельствует Коржаков,.. спал, ведь с 23.00 у него начался отбой. Сомнамбулу потащили в авто, и лишь в салоне машины Б. Н. проснулся, стал выяснять: “Что за станция такая?”, а затем вернулся обратно.

2.Отсутствие со стороны Ельцина какого-либо реального управления процессами, проходившими в те дни на улицах Москвы. Несколько десятков тысяч истинных или находившихся в то время в состоянии заблуждения рядовых сторонников демократов больше руководствовались призывами радиопередач “Эха России” или “егоряковлевских листовок”, чем командами из “Белого дома”.

3.Подробное описание деятельности Ельцина и его окружения в “Белом доме”, которое заключалось в следующем: сидение в подвале, беседы друг с другом, закуска, выпивка и сон. Вся канцелярия Ельцина спряталась в подвале, а главное — там всех “ждал накрытый стол”. Именно тут-то и совещались приближенные вождя демократической революции. Коржаков не перечисляет всех участников этих “совещаний”, на которых запивали “либо водой, либо водкой с коньяком”. Вспоминает лишь Бурбулиса да Лужкова, который “…не заглядывая в приемную, спокойно, мирно обосновался в подвале”. Еще Коржаков удивляется, что “исчез куда-то только премьер-министр России Иван Степанович Силаев. Дома он не ночевал, а где скрывался — неизвестно до сих пор”. Успокою автора: жизни Ивана Степановича в ту ночь ничего не угрожало, а котовал он совсем неподалеку… Вообще, описание Коржаковым этих подвальных совещаний и застолий невольно вызывает ассоциацию с бункером Гитлера …

В качестве убедительного примера, характеризующего вождей российских демократов в те дни, рекомендую цитировать следующий отрывок: ”Никто не захмелел, кроме тогдашнего мэра Москвы Гавриила Попова — его потом двое дюжих молодцов, я их называл “двое из ларца” — Сергей и Владимир — еле вынесли под руки из подвала. А уборщицы жаловались, что с трудом отмыли помещение после визита Гавриила Харитоновича”. Коржаков не уточняет, как обгадил Попов помещение, но это уже не столь важно, с профессором все ясно.

ОКТЯБРЬ 1993

Анализировать записки Коржакова об октябрьских событиях трудно прежде всего потому, что я не могу быть беспристрастным. В меру своих сил я активно помогал тем, кого именовали “красно-коричневыми”, собственно с гордостью утверждаю — я один из них! А Коржаков был в ближайшем окружении Ельцина, его вклад в кровавый президентский переворот в те дни был для всех очевиден.

В мемуарах, как в бильярде, можно выбирать, по какому шару и в какую лузу ударить: так делает и Коржаков. Одни моменты тех дней им подчеркиваются, а другие замалчиваются. Допустим, Коржаков с удовольствим рассказывает, как он штурмовал “Белый дом”. Символично, что рядом с ним “в модной светлой тужурке из тонкой кожи и с автоматом в руках” был его “приятель — Владимир Виноградов, бизнесмен” (Уж не председатель ли “Инкомбанка”?). Но автор воспоминаний скромно молчит о том, сколько же они с подобными бизнесменами набили там людей и как потом вывозили или сжигали трупы. Мемуарист с удовольствием повествует об обстоятельствах пленения Руцкого и Хасбулатова. Но молчит как рыба о том, как выводили основную массу плененных людей, как подонки плевали этим людям в лицо и пинали ногами, как уже вышедшие из Верховного Совета депутаты и их сторонники садистски избивались в подъездах и дворах близлежащих домов… Помалкивает о хорошо известных ему фактах доставки в московские морги трупов со следами истязаний, о прострелянных коленках, изрезанных лицах… Допустим, Коржаков, привыкший к винным парам своего хозяина, не чувствовал, что от половины спецназовцев в те дни несло перегаром. Но он просто обязан был контролировать своих подчиненных, ведь каждому ясно, что могут творить (и что творили) оскотинившиеся вооруженные ландкнехты.

“Мятежники” (как именует демонстрантов Коржаков) грузовиком разбили вход в “Останкино”. Что было, то было… Но разве этот факт оправдывает последовавшую за этим двухчасовую зверскую кровавую расправу над демонстрантами, среди которых лишь несколько человек были с оружием. При этом умудрились даже пристрелить рядового инженера — сотрудника телекомпании. Ошибочка вышла… И уж просто смешно читать о “снайперах” оппозиции. Ведь, по-моему, дураков, верящих в эту байку, не осталось. И не только потому, что, имея полное военное превосходство и тысячи людей, сосредоточенных в зоне поражения, ельциноидные спецслужбы не отловили ни одного снайпера. Просто москвичи воочию наблюдали стянутые в Москву со всей России президентские спецчасти. Именно в их составе мы видели экипированных боевиков со снайперским оружием. Именно эти ребятишки, засев по заранее спланированным схемам на московских крышах, вели огонь. Коржаков утверждает, что “альфовца” Сергеева убил снайпер оппозиции. А по нашему мнению, Сергеева подло пристрелили именно снайперы-коржаковцы для того, чтобы озлобить “Альфу” и вовлечь ее в свое кровавое колесо. Смею уверить, если бы была возможность объективно поработать и допросить штурмовиков-исполнителей, мы бы убийцу нашли.

В заключение не могу не привести коржаковскую цитату о том, что явилось причиной кровавого октября 1993 года: ”По правде говоря, историческое противостояние президента и Верховного Совета спровоцировал малозначительный эпизод, после которого личные отношения Ельцина и Хасбулатова безнадежно испортились. Руслан Имранович иногда парился в сауне вместе с шефом, но однажды пригласил в эту узкую компанию своего массажиста. Он, видимо, почувствовал себя на равных с Ельциным, оттого и позволил роковую бестактность. Борис Николаевич присутствие массажиста вытерпел, но я уже знал — самого Хасбулатова он долго терпеть не станет”. Вот такое объяснение: так поссорились Борис Николаевич и Руслан Имранович… Банный конфликт двоих превратился в кровавую баню для сотен тысяч.

ВОЖДЬ

Отличительная особенность российского президента и одновременно его главный порок в книге Коржакова назван четко и недвусмысленно: алкоголизм. Б. Н. всегда и всюду пьет пьет с утра и до вечера, дома и на работе, в России и “вдали от родных берегов”, во время встреч с собственным премьер-министром и западными президентами, правда, последние, в отличие от него, не пьянеют.