Более того, под давлением проэкуменически настроенных иерархов последний Архиерейский Собор решил вынести вопрос о выходе Русской Православной Церкви из Всемирного Совета Церквей на «общеправославное обсуждение». Не секрет, что такое «обсуждение» выльется прежде всего в келейное согласование своих позиций с Константинополем, который, конечно же, будет категорически против выхода из ВСЦ. И это притом, что две Православные Поместные Церкви — Грузинская и Сербская — уже заявили об отказе участвовать в экуменическом движении, приняв такое решение безо всяких «всеправославных» обсуждений и совещаний.

В этой ситуации священноначалие Московской Патриархии практически утеряло возможность скрывать далее свою собственную позицию по этому вопросу, ссылаясь на необходимость выработки «общего мнения». В ближайшее время мы узнаем, насколько искренни все те клятвы в верности Святому Православию, которые столь обильно расточают московские иерархи в частных беседах.

Виктор ПОПОВ

Константин Душенов

Сегодня перед взором внимательного наблюдателя предстают как бы две России. Одна — сытая «русскоязычная» Россия ельциных и чубайсов, лившицов и уринсонов, березовских и гусинских. Другая — Россия нищая и преданная: страна голодных солдат и обманутых рабочих, обворованных врачей и бездомных офицеров. У первой России есть все — богатство и власть, у второй — ничего, кроме святой ненависти к разрушителям Отечества, ощущения собственной правоты и постепенно, исподволь зреющего национального самосознания. И все же эта вторая Россия обязательно победит!

ПОХОЖАЯ СИТУАЦИЯ сложилась сегодня и в Русской Церкви. Внутри единого церковного организма странным образом сосуществуют два совершенно разных мира. Один — благополучный «официальный» мир церковных начальников. В этом мире благословляют политиков и освящают банки и биржи, тщательно демонстрируют свою лояльность правящему режиму и старательно дистанцируются от «шовинистов» и «русских националистов», продают под видом гуманитарной помощи алкоголь и табак, ездят на экуменические форумы и принимают высокие зарубежные делегации…

Другой мир — мир русского «народного православия» с его неистребимой жаждой праведности и стремлением к святости, безграничным милосердием и стойким исповедничеством. Это мир преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского, святителя Игнатия Брянчанинова и «всероссийского молитвенника» Иоанна Кронштадского, мир рядового провинциального прихожанина, простого сельского батюшки и блаженной памяти петербургского митрополита Иоанна. Но несмотря на то, что этот мир по-христиански кроток и лишен земной власти, его существование очень беспокоит некоторых могущественных иерархов, которые в глубоком и искреннем народном благочестии видят скрытое обличение своей беспринципности, своего сребролюбия, властолюбия и вероотступничества.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЭКУМЕНИЗМ?

Особую активность на этом поприще в последнее время проявляет митрополит Кирилл (Гундяев), председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, типичный представитель либеральной группировки «новых русских архиереев», прекрасно вписавшихся в современную действительность сытой и растленной «ельцинской» России. Он сам и подчиненные ему функционеры из ОВЦС не перестают выступать на страницах церковных («Журнал Московской Патриархии», «Бюллетень ОВЦС»), либеральных («Русская мысль») и даже левопатриотических («Советская Россия») изданий. Отвага, с которой митрополит бросается на защиту своего любимого детища — экуменизма, не может не поразить воображение.

«Экуменическая деятельность, — утверждает он, — стала объектом ожесточенной околоцерковной полемики». Так, одним росчерком пера владыка Кирилл отказывает в церковности всем тем, кто недоволен вероотступничеством отечественных экуменистов. «Околоцерковными» оказываются и миллионы рядовых мирян, недовольных экуменическими экзерсисами председателя ОВЦС, и тысячи священников, осуждающих экуменизм как «сверхересь» XX века, и десятки епископов, недвусмысленно высказавших свое недовольство экуменической практикой МП на последнем архиерейском соборе 1997 года.

«Реальная картина во многом отличается от эмоциональных оценок далеких от богословия людей, — гнет свою линию митрополит («Советская Россия», 31.07.97). — Жаль, но в данном случае происходит именно то, что в народе называется «перепутать грех со спасением»»…

Странно, но метая громы и молнии в абстрактных противников, владыка Кирилл явно уклоняется от того, чтобы назвать читателю имена этих «далеких от богословия людей», которые по глупости и незнанию препятствуют благородному делу экуменического объединения. Впрочем, при более подробном рассмотрении сие перестает удивлять. Ибо первым среди таких безграмотных «путаников» ему пришлось бы «обличить» приснопамятного митрополита Иоанна (Снычева), клеймившего экуменизм как опаснейшую ересь и серьезную угрозу для самого существования Русской Церкви и российского государства.

«Прикрываясь благородной целью «устранения межрелигиозной розни» и «воссоединения верующих в одной братской семье, — писал владыка Иоанн в 1995 году, — теоретики экуменизма забывают упомянуть о главном: о том, что в таком «воссоединении» будет утеряна величайшая драгоценность — истина Закона Божия, погребенная под грузом человеческого лжемудрствования. Как и всякая ересь, экуменизм лжет, предлагая «братски соединить» Истину с ложью, лукаво делая вид, что не понимает противоестественность такого соединения, надеясь, что люди, завороженные благородством лозунгов, не заметят страшной подмены».

В этой же компании «путаников» оказался бы и патриарх Александрийский Николай VI, заявивший в 1972 году: «Я осуждаю экуменизм и считаю его непросто ересью, но сверхъересью. Это вместилище всех ересей и зловерий. Нам хорошо известны антихристианские силы, закулисно управляющие экуменизмом… Он представляет сегодня самую большую опасность, наряду с безверием нашей эпохи, обожествляющим материальные привязанности и удовольствия».

«Далеким от богословия человеком», по мысли митрополита Кирилла, является и ныне здравствующий патриарх Иерусалимский Диодор, который еще в 1989 году приостановил всякую экуменическую деятельность Иерусалимской Церкви, заявив, что «Православная Церковь, будучи уверена в правильности своего пути и своей апостольской миссии на земле, вовсе не нуждается в богословских собеседования с инославными, которые и сами могут изучить нашу православную веру и, если пожелают, жить по ней»…

Но в экуменическом движении ничего страшного не происходит — убеждает нас митрополит Кирилл. Ведь «главное условие для взаимного общения — достижение полного единства в вере».

Прекрасно! Но где, например, это полное единство в случае с еретиками-монофизитами из Армянской Церкви, которую сам митрополит Кирилл называет «верной Православию»? На встрече с главой армянской церкви США он ничтоже сумняшеся заявил, что «она воспринимается Русской Церковью как православная сестра-Церковь: они разделяют общую веру и догматы…» И это при том, что владыка Кирилл прекрасно знает, какие страшные проклятия в адрес православных из века в век посылали монофизиты.

БРАТЬЯ-КАТОЛИКИ

Один из самых больных для владыки Кирилла вопросов — вопрос об отношении к католицизму и так называемой «Баламандской унии» — документу, подписанному в 1993 году в ливанском городе Баламанде и закладывающему фундамент для «воссоединения» православия с католицизмом. Он горой стоит за этот документ, отрицая какие бы то ни было обвинения. Однако попробуем разобраться не спеша.

Итак, если единственная цель Баламандского соглашения — борьба с католическим прозелитизмом, то почему в документе содержатся откровенно униатские положения, не имеющие к этой проблеме никакого отношения, но прямо касающиеся вопросов веры? Например, признание католической церкви «Церковью-сестрой»? Ведь до сих пор такая формулировка применялась исключительно при общении между Православными Поместными Церквами!