Белый мог точно сказать, что эти шестеро тупоголовых Шнырей пытаются его кинуть. Они, конечно, вели себя, как надо, и говорили, что следует, да и тесные связи с бандами Верхнего Улья у них имелись, но он жопой чуял, что сделкой тут и не пахло. Он не мог точно сказать, что было не так, но что-то явно было. Может, место для встречи, выбранное Шнырями и находившееся куда ближе к логову тиранидов, чем ему бы хотелось. Ну, или их поведение. Они слишком задирали нос, вели себя так, словно он какой-то лошара, не знающий, как дела делаются, и Белому это совсем не нравилось. Ну вот ни капельки не нравилось. Это означало, что они считали, будто все козыри у них.

Как и все Шныри, эти носили обычные серые спецовки, перетянутые широкими кожаными поясами. Череп каждого был выбрит и растатуирован крестами, стволами и символами банды. Они носили начищенные сапоги по колено, а у двоих были полицейские дробовики Арбитров, явно стянутые с трупов пары Бронзачей. Они как-то слишком явно готовы были их применить и, если бы сделка превратилась в перестрелку, пришлось бы убирать эту парочку первыми.

— Ну че? — спросил один из Шнырей. — Товар зачетный, ага? Твой кореш, походу, просто счастлив.

Белый не мог не согласиться, Спокуха была высшего сорта. У Лекса глаза на лоб вылезли, так его плющила наркота, он тупо лыбился, пустив слюну по подбородку. Если начнется пальба, Лекс считай, что труп. Слава Духу Улья, что он догадался взять с собой Серебрянку и Тигровую Лилию. Девчонки взяли бы любого козла за яйца и заставили горько пожалеть о его, козла, появлении на свет. Он много раз видел результат их работы и был счастлив, что они в его банде.

Обе были одеты в тёмные обтягивающие комбинезоны с пистолетными ремнями. Рыжие волосы Тигровой Лилии были коротко выстрижены полосками, грудь пересекала перевязь разносортных метательных ножей и кинжалов. Белые, как у альбиноса, волосы Серебрянки были стянуты в длинный хвост, вооружение её составляла пара хромированных автопистолетов, выпиравших из-под длинного кожаного плаща. Количество стволов, притараненных Шнырями, заставило его пожалеть о том, что он не взял с собой Траска или Джонни Громилу, но он не сделал этого для эффекта. Он хотел, чтобы Шныри увидели, что ему не нужна огневая мощь, чтобы показать, насколько он крупный игрок.

— Ага, — кивнул Белый, подтверждая сказанное, — похоже на то, только вот Лекс и от кофе кайф ловит, да вот не платит за него ни гроша.

— Слышь, бесплатный образец — это цветочки, да? Брать будешь или как? — раздраженно заявил другой Шнырь. Подозрения Белого возросли до максимума. Они слишком жаждали продать дурь. Обычно Шныри перья распускали, как хреновы павлины, перед тем как приступить к делу.

Они сидели на заброшенном заводе на северной границе Воняльни, одной из самых низких и опасных областей улья Эреб. Даже патрульные Арбитры сюда бы не сунулись без очень веской причины. Жилой квартал упал на завод пару месяцев назад, погибли все рабочие, а большая часть механизмов превратилась в ну очень плоские механизмы. Завод забросили и оставили догнивать, превратив в еще один вонючий осадочный слой металла и плоти. Часть коридоров и помещений в комплексе не пострадала при обрушении. Местечко, где они сейчас сидели, было с низким потолком и россыпью битого стекла и искореженных металлических балок на полу. Плоский корпус прокатного стана служил им столом.

На механизме стояла большая запаянная чашка Петри, наполненная маленькими красными капсулами. Шестьсот доз Спокухи стоимостью в небольшое состояние — достаточно, чтобы закупить тяжелые стволы, подняться повыше, да и урвать территорию получше.

— Ну так че, брать будешь? — повторил Шнырь.

— Может быть. — ответил Белый, незаметно кивнув Серебрянке.

— Не парь мозги — никаких «может быть». «Да» или «нет» — все, что я хочу слышать, усек? Ты берешь нашу Спокуху, ты за нее платишь.

— Слышь, я не говорил, что не буду брать, — парировал Белый, — давай спокойно и без нервов. Мы здесь, чтобы обтяпать дельце, а не грохнуть друг друга.

Шныри, кажется, расслабились и убрали руки от пистолетов. Они, может, и были крутыми в Верхнем Улье, но насчет того, как дела здесь внизу делаются, нихренашеньки не знали.

Белый снова взглянул на чашку Петри. Шестьсот доз Спокухи. На вид даже чистой, не разбодяженной мелом или каменной крошкой. Эта штука заставила бы тебя искренне поверить, что твой мозг изнутри медом намазали.

Все тревоги мира оставались позади, когда ты захавал Спокухи, ну, на время, по крайней мере.

Но годная дурь дешево не достается.

Нет. Эти парни явно его за дурака держали, и ему однозначно это не по нраву было. Он выжил в Воняльне так долго только потому, что полагался на инстинкты, а сейчас у него в голове прямо-таки набат бил. Шныри знали, что у него есть связи и нал, чтобы заплатить за Спокуху, и еще они наверняка попытались бы оставить себе и дурь, и деньги… а это означало, что живыми их отсюда не выпустят.

Белый не был массивным мужиком, но зато был поджарым и мускулистым, и мог драться, как загнанная в угол ведьма. Его кожа была бледной от долгой жизни в темноте подулья, а лицо — грубым и изможденным. На голове Белого была «корона» из обесцвеченных и поставленных короткими иглами волос, а его карие глаза подозрительно осматривали Шнырей. Носил он черные брюки в тигровую полоску, заправленные в сапоги, снятые с убитого Арбитра. На поясе висел длинный нож и струна-гаррота. На белой футболке был выцветший голо-рисунок, изображавший взрыв, менявший размеры, когда Белый двигался. Поверх футболки он носил черный кожаный жилет, а под мышкой — кобуру со стареньким автоматическим пистолетом.

— Слышь, ты сколько за это все хочешь? — спросил Белый. — У вас тут много товара, может, я все сразу купить не смогу.

— Расслабься, мужик. Все в норме. Мы знаем, что у нас тут много. Но нам нужно быстро сбыть, смекаешь? — сказал главный Шнырь, смотря в глаза Белому. Краем глаза тот заметил, что Шныри с дробовиками незаметно сняли их с предохранителей.

Белый откинулся назад, скрестил руки на груди и незаметно расстегнул кобуру на плече. Он заметил, как напряглись Серебрянка и Лилия, готовясь к бою. Они тоже поняли расклад.

Он встретился взглядом со Шнырем и пожал плечами.

— Я ж сказал, сколько хочешь?

— Десять косарей. — выпалил Шнырь.

— Десять, говоришь… — протянул Белый, уже зная следующий вопрос.

— У тебя столько есть вообще?

— Ага. — сказал Белый, скользнув рукой к кобуре.

— Тогда мы сейчас и заберем! — заорал Шнырь, вытягивая пушку.

Белый успел раньше. Он выхватил пистолет и опустошил магазин в рожу Шнырю. Бандит страшно закричал и завалился на спину со снесенной начисто крышкой черепа.

Шныри с дробовиками двинулись. Передергивая помпу, они целились и стреляли. Белый быстро рухнул на пол и перекатился, выпустив еще магазин вслепую. Тигровая Лилия прыгнула на одного из Шнырей и пробила ему с локтя в горло. Она пригнулась и быстрым движением вскрыла ему брюхо ножом с узким лезвием. Шнырь булькнул и рухнул на пол, выронив дробовик и схватившись за перебитую гортань.

Серебрянка спокойно выстрелила из пистолетов второму Шнырю с дробовиком в голову. Белый заменил магазин в пистолете и поднялся из-за укрытия.

Вокруг свистели пули. Он быстро пригнулся снова и дважды выстрелил в присевшего Шныря. Тот захрипел и повалился оземь, заливая пол кровью из ран на груди.

По щеке Белого со щелчком хлыста чиркнуло жало, и он кувыркнулся вперед, к упавшему дробовику, подхватил его в перекате и, быстро присев, несколько раз выстрелил. Шум был ужасный, и Белый завопил от возбуждения, когда Шнырь, выстреливший в него, упал с пробитой насквозь выстрелами чуть ли не в упор грудью.

Серебрянка и Лилия подобрались к нему, перебегая от укрытия к укрытию. Ни одна даже не вспотела. Он улыбнулся им, когда над заводом повисла тишина.