— Если вы пройдете за мной, мисс, я попрошу миссис Паркер проводить вас в вашу комнату.

Выходя из столовой, Уэнди обернулась. Братья уже снова сидели, и Митч с увлечением объяснял что-то Маку, иллюстрируя свои слова при помощи стоявшей на столе посуды.

Миссис Паркер оказалась маленькой кругленькой женщиной, одетой в черное. По всей видимости, экономка, заключила Уэнди, гадая, сколько еще людей прислуживает в этом доме.

На верху лестницы Уэнди остановилась.

— А где детская?

Миссис Паркер показала:

— В том крыле, мисс, где комнаты сиделок миссис Берджесс.

Уэнди кусала губы.

— Не думаю, что вам стоит беспокоиться о девочке, — заверила ее экономка. — Как я понимаю, она уже спит. О ней позаботятся наилучшим образом.

— Да, наверное, вы правы.

И мне пора привыкать к тому, что она будет не со мной, напомнила себе Уэнди. Иначе я только усложню жизнь нам обеим.

— Думаю, здесь вам будет удобно. — Экономка открыла арочную дверь, щелкнула выключателем, и перед ними оказалась большая гостиная.

— Спальня и ванная там. — Миссис Паркер указала на дверь в дальнем конце комнаты. — Мистер Мак сказал, что вы остались без багажа?

Вопрос напомнил Уэнди о затруднении. Кругом такое великолепие — а у нее нет даже чистого белья на смену.

— К сожалению, это правда.

— Я взяла на себя смелость и приготовила для вас чистое белье. Надеюсь, вам оно подойдет. Если бы вы позвонили, когда закончите раздеваться, я бы прислала служанку за вашим бельем, чтобы к утру оно уже было готово. — Она указала рукой на колокольчик рядом с камином.

— Не беспокойтесь так обо мне… — поспешила сказать Уэнди и прикусила язык. Ей очень не хотелось обременять этих людей, но удобно ли отказываться?

Миссис Паркер улыбалась, не дежурной улыбкой, а по-настоящему дружелюбно.

— Просто позвоните, когда будете готовы.

— Вы так любезны, — призналась Уэнди. — Вы просто спасли мне жизнь.

Уэнди снилось, что она слышит плач Рори, но, сколько бы она ни искала ее, перед ней открывались все новые и новые комнаты, тянулись все новые коридоры, и все новые флигели расходились в стороны от основного здания, и она так и не нашла ребенка.

Наконец она очнулась и увидела яркий свет, лившийся сквозь высокие окна.

Рори, наверное, уже проснулась, подумала она и всполошилась. Почему девочка не плачет? Что случилось?

Она резко села — и только тогда вспомнила дом Берджессов, кровать с балдахином и детскую в коридоре за углом.

Тут послышалось шуршание в соседней комнате, и через мгновение к ней вошла с подносом в руках служанка в зеленой униформе, белом переднике и чепчике.

— Прошу прощения, мисс, я не хотела вас потревожить. Миссис Паркер подумала, что у вас, может быть, появится желание выпить кофе или чаю, когда вы проснетесь. — Она поставила поднос на столик рядом с кроватью.

На подносе стояли два термоса, чашка и блюдце из тонкого фарфора, кувшинчик со сливками, сахарница с тем же цветочным рисунком, прозрачное блюдце с лимонными дольками и маленький квадратный конверт. Уэнди с трепетом воззрилась на послание.

— Налить вам?

Уэнди кивнула.

— Кофе, пожалуйста. — Она взяла конверт. Что бы в нем ни было, она должна прочитать это.

Бумага внутри была с элегантной монограммой, но сама записка была отпечатана на машинке.

«Простите за то, что печатаю, — говорилось в ней. — Но иногда мне трудно писать. Окажите любезность, загляните ко мне в гостиную утром, когда Вам будет удобно». — Записка была подписана от руки, немного коряво: «Элинор Берджесс».

Потягивая кофе, Уэнди снова перечитала записку. Записка была предельно проста, но как понять, что стоит за этими словами? Возможно, Элинор просто хотелось побеседовать с ней, а возможно, она хотела сообщить Уэнди, что в ней больше не нуждаются и она может считать себя свободной. Единственный способ узнать — пойти к ней. И лучше незамедлительно, пока не разыгралось воображение.

Служанка все еще стояла около кровати. Ожидая, по всей видимости, дальнейших распоряжений.

— Вы не знаете, мою одежду принесли? — спросила Уэнди.

— Да, мисс. Я сама принесла ее рано утром.

Я налью вам ванну?

— О Господи, нет, я пока еще в состоянии сама открыть кран! — Уэнди откинула атласное одеяло, и оно сползло на пол. — Черт, я не хотела…

— Да это то и дело случается. Вы бы видели, как оно запуталось в прошлый раз, когда здесь ночевала одна из подруг мистера Мака… — Служанка запнулась и прикусила язычок.

Нужно тотчас поставить ее на место, подумала Уэнди. То, как женщина произнесла «в прошлый раз», ясно показывало, что в ее глазах интерес Мака к Уэнди носил романтический характер.

— Извините, мисс. Мне не следовало говорить вам об этом.

— Вероятно, нет, — весело согласилась Уэнди. — И все-таки, поскольку я не одна из подруг мистера Мака, мне не так уж интересно, что кто-то из них делает. — Она вскочила с постели.

— Да, мисс, — с сомнением проговорила служанка. — Могу я сделать для вас еще что-нибудь?

— Ничего, спасибо.

Уэнди подождала, пока служанка уйдет, затем включила воду в ванной и поискала одежду. Она нашла ее в платяном шкафу, аккуратно выглаженную и выглядевшую лучше новой. Быстро приняв ванну, она забрала волосы и навела макияж, использовав то немногое, что было у нее в сумочке. Вполне сносно, заключила она, пусть и не столь эффектно. По крайней мере, она не заставила ждать Элинор Берджесс. Прошло только пятнадцать минут, как она прочитала записку, и вот она уже стучится в арочную дверь ее гостиной.

Инвалидное кресло стояло у письменного стола в углу комнаты, сиделки нигде не было видно. Когда Уэнди вошла в комнату, Элинор повернула свое кресло к двери и бросила удивленный взгляд.

— Моя дорогая девочка, — сказала она, жестом приглашая Уэнди сесть, — я совсем не имела в виду, чтобы вы примчались ко мне сломя голову. Вы бы не спешили и отдохнули. Неужели служанка неправильно поняла меня и разбудила вас?

По крайней мере, не похоже, что ее выставляют за дверь, подумала Уэнди.

— Нет, я уже не спала. И я провела очень спокойную ночь. — Если Уэнди и солгала, то совершенно безобидно.

Элинор сложила руки на коленях.

— Мак говорит, что я обидела вас прошлым вечером.

Уэнди удивленно заморгала. Пусть бы Мак занимался собственными делами. Чего, черт возьми, он пытается добиться?

— Он считает, что я, в сущности, сказала, что не желаю, чтобы вы виделись с Авророй или помогали заботиться о ней.

— Да, я понимаю, конечно, трудно…

— В действительности я имела в виду лишь, что не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанной заботиться о ней. Я хочу, чтобы вы наслаждались своим пребыванием здесь, а у моих сиделок в избытке свободного времени. Мой врач говорит, что я должна держать их под рукой, но, по сути, чем больше я обхожусь собственными силами, тем медленнее прогрессирует моя болезнь. Так что они будут только счастливы присмотреть за ребенком в течение нескольких дней. Вот пройдет Рождество, и у нас будет достаточно времени, чтобы подыскать настоящую няньку.

— Это не обязанность, миссис Берджесс, — мягко сказала Уэнди, — это радость — заботиться о Рори.

— Авроре очень повезло, что у нее есть вы. И все же…

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла сиделка, держа на руках Рори, одетую в голубое кружевное платьице, какого у нее не было раньше.

Завидев Уэнди, девочка начала ерзать и так размахивать ручками и ножками, что казалось, она пытается перелететь через комнату. Она что-то лопотала, смеялась, ворковала и улыбалась во весь рот.

Как Уэнди хотелось понять, что говорит ей Рори! Волна чистой любви захлестнула ее, и невозможно было ей противостоять. Ей было все равно, одобряет ли ее Элинор Берджесс. Она не могла отвернуться от девочки, которая хочет, чтобы Уэнди взяла ее на руки.

Она крепко прижала к себе малышку, закрыла глаза и, зарывшись лицом в шею ребенка, вдыхала немудреные запахи: шампуня, детской присыпки и… Ах, она на завтрак ела персики?