– Будь дважды проклят этот скунс Джо Уэлш! – прорычал Нед Хэррелл, напрасно высматривая на речной глади плоскодонку. – Если он решил меня надуть, я его… Эй! Вы слышали?

Неподалеку послышался шорох травы и треск кустов.

Карл, чернокожий великан с повадками беглеца, уже приплясывал от волнения, испуганно озираясь по сторонам. Потом он завопил. Все уставились на огромного демона, спускающегося с холма, – громадного болотного монстра.

Хэррелл инстинктивно схватился за ружье и выстрелил навскидку. Пуля ударила сирианина в живот, хорошо защищенный хитиновой броней, и срикошетила, не причинив ему вреда, но удар оттолкнул Триига назад, и он ухватился за длинную лиану, чтобы не упасть. Удивление от внезапной атаки почти мгновенно испарилось, и Трииг увидел ситуацию такой, каковой она была на самом деле – он столкнулся с кучкой примитивов, да еще перепуганных. Трииг, прирожденный и тренированный убийца, бросился в атаку. Трое сразу отступили, но Карл остался на месте. Приблизившись на два шага, сирианин уставился на противника, не уступающего ему ростом и сложением.

Негр бросился на пришельца, и Трииг шагнул в сторону. Карл по инерции промчался мимо. Сирианин, заметив, что Хэррелл лихорадочно перезаряжает ружье, решил устранить угрозу и выхватил пистолет. Хэррелл исчез в дыму и пламени. Двое оставшихся помчались прочь. Черный коротышка по имени Элиот кричал, продираясь сквозь кусты:

– Джуджу! Джуджу! О, Господи, мы вызвали из ада джуджу!

Тем временем Карл пришел в себя, поднялся и прыгнул монстру на спину. Он знал, что сражается с демоном, но знал также, что демона можно силой заставить подчиниться – а Карл был лучшим борцом среди контрабандистов.

Захваченный врасплох, сирианин рухнул. Стреляя в других, он позабыл об исходной и самой большой опасности. Сверху на него навалился Карл, и несколько секунд они боролись: черный великан не мог причинить большого вреда закованному в броню существу, а Трииг, словно зажатый в тиски, не мог высвободить ни руку, ни клешню. Грубая сила встретила равное противодействие, и борцы застыли, пока Карл, сидя верхом на огромном демоне, изо всех сил прижимал к телу его конечности.

В лежачем положении Трииг становился беспомощным и, лишь перевернувшись на спину, мог пустить в ход клешню. Это он и пытался теперь проделать, одновременно поражаясь силе этой мягкотелой терранской обезьяны.

У Карла, мертвой хваткой стиснувшего огромное и мощное существо, от напряжения пошла изо рта пена. Наконец через несколько секунд, показавшихся противникам часами, Трииг ощутил, как уставший человек слегка ослабил хватку, и рывком перевернулся. Отшвырнув негра, Трииг опрокинулся на правый бок и протянул к оглушенному противнику клешню.

Поднимаясь, Рификсл Трииг пережил несколько жутких мгновений. Вытянув жесткие негнущиеся ноги, он приподнял тело, опираясь на длинные руки, затем ухватился за свисающую лиану, подтянулся и наконец встал. Потом посмотрел на израненное и кровоточащее тело Карла. Мужество и сила этого существа произвели на него гораздо большее впечатление, чем все его предыдущие противники, принадлежащие к другим расам. Примитиву полагалось убежать прочь вместе с остальными, и все же он выбрал схватку. Карл даже не подозревал, насколько был близок к победе, потому что Трииг тоже сильно устал, а один сильный удар в мягкое бескостное лицо сирианина достиг бы его мозга, вызвав мгновенную смерть.

Трииг пообещал себе впредь считать терран серьезными противниками. Он часто гадал, почему эти слабаки представляют угрозу империи, но сейчас неожиданно вспомнил слова одного из своих наставников: «Невежество не есть синоним тупости, а дикарство – страха».

Трииг расставил глаза, высматривая, не приближаются ли вооруженные туземцы. Он не желал оказаться вновь захваченным врасплох, но не обнаружил никаких признаков жизни, если не считать ползающих насекомых и порхающих птиц. Тогда Трииг, все еще поглядывая вокруг одним глазом, обезглавил негра при помощи церемониальной клешни, совершив древний ритуал уважения к побежденному в бою противнику. После этого он обошел подножие холма, высматривая следы более цивилизованного человека. Ничего не обнаружив, он с сожалением вернулся на вершину и встал возле камня, которым отметил место своего появления.

А из болотных зарослей за ним осторожно наблюдала группа мужчин и женщин, с ужасом и восхищением разглядывая стоящего на вершине холма огромного демона, чей жуткий силуэт четко вырисовывался на фоне прощальных лучей заходящего солнца.

Но внезапно он исчез.

Трииг выбрался из машины времени и, потеряв сознание, рухнул на пол. Лабораторию он покинул всего мгновение назад, но сирианский физик сразу понял, что полковник выдержал жестокую схватку. Это подтверждала залитая кровью клешня, и Триига сразу перевезли в госпиталь, где с него смыли кровь Карла и оставили восстанавливать иссякшие силы.

Меньше чем через два дня Трииг был готов совершить новую попытку. Во время первой он многое узнал о своих врагах. Теперь переброска на Терру показалась ему даже легче – он уже знал, чего следует опасаться в момент темпорального перехода. Но и на этот раз его ожидал сюрприз.

Трииг материализовался внутри примитивного жилища, построенного из дерева. Помещение оказалось очень большим и было обставлено роскошной мебелью. Огромный длинный стол разделял его почти пополам, вдоль него стояло множество стульев. Во главе стола возвышалось большое кресло с мягкой обивкой, предназначенное для хозяина дома. Одну из стен украшало длинное зеркало, а над центром стола висела массивная железная люстра.

Сперва Трииг подумал, что произошла какая-то ошибка. Он перенесся всего на сорок лет в будущее, а обитающим на болотах примитивам явно не по силам выстроить такое жилище. Но за сорок лет, разумеется, произошли неизбежные перемены. Этот дом, скорее всего, выстроили пришельцы из других мест, которые и привнесли на болота зачатки цивилизации.

За сорок лет старый торговец Джозайя Хэнкин выстроил и городок, и свое поместье. Правда, его предупреждали, чтобы он не возводил его на холме. Старая колдунья с болот бормотала что-то о демоне, которого видела ее бабушка, – этот демон живет в холме и может появляться и исчезать, когда пожелает. Но Джозайя не был трусом и лишь посмеялся над ее словами.

Приближалась полночь. Слуги разошлись по своим комнатам, рабов заперли в бараке. Джозайя сидел в кабинете и корпел над бухгалтерскими книгами за прошлый месяц. С точки зрения Триига, погруженный в темноту дом был пуст.

Сирианин извлек из кармашка на широком поясе небольшую трубку и нажал на кнопку. Трубка вспыхнула ярким бело-голубым светом, залившим даже самые темные углы большого помещения. Осмотрев его, Трииг сузил луч и начал поиски. Неспособный слышать звуки, он тем не менее перемещался осторожно и беззвучно, зная, что терране обладают способностями, которых он не имеет.

И тут произошло дурацкое и комическое происшествие. Трииг зацепился за край лежащего у двери персидского ковра и шумно рухнул на пол. Фонарик упал и откатился к стене.

Услышав шум, Джозайя вздрогнул. Он никогда не чувствовал себя в безопасности, живя на окраине городка, и с наступлением темноты всегда немного нервничал. Старик на цыпочках прокрался к площадке на верху широкой лестницы и заглянул в темный холл. Он услышал шум – это Трииг неуклюже и с большими усилиями поднимался на ноги. Решив, что в дом забрался грабитель, Хэнкин вернулся в кабинет и вышел со старинным кремневым пистолетом в руках.

Тем временем Трииг, не подозревая, что его обнаружили, начал методично обыскивать столовую, заглядывая во все места, где можно спрятать маленький рекордер. Он был уверен, что тот лежит почти на виду – в таком месте, куда другой землянин обязательно заглянет, потому что если Мофад спрячет его слишком хорошо, люди его тоже не найдут.