К тому времени, как поезд въехал в предмес­тье, Алета уже поняла, что она должна делать.

Она знала, что не может допустить никаких ошибок или пропустить корабль, который отплы­вал из Тильбюри в час дня.

Портье нашел ей наемный экипаж. Когда он закрывал за девушкой дверцу, она дала ему чае­вые и попросила:

– Прикажите кучеру ехать к ближайшему ломбарду. Только недалеко, не то я опоздаю на пароход.

Портье удивленно посмотрел на нее, а потом довольно фамильярно спросил:

– Деньги забыли, да?

– Да, – ответила Алета. – Представляете, оставила их на туалетном столике! Значит, чтобы не пропустить корабль, придется заложить брошь!

Портье ухмыльнулся:

– Впредь будете осторожнее, мэм!

– Буду, – согласился Алета.

Портье дал кебмену все инструкции. Кебмен хлестнул лошадь, и карета тронулась.

Когда они остановились у ломбарда, Алета с облегчением заметила, что это вполне респекта­бельное заведение с прекрасной витриной.

Улочка была довольно тихая.

Алета вылезла из кареты.

Она очень волновалась, но старалась скрыть это.

Магазин оказался почти пуст – только за конторкой сидел пожилой человек с очками на большом крючковатом носу.

– Добрый день, – поздоровалась Алета. Вытащив бриллиантовую брошь, она продол­жила:

– Я хотела бы заложить это, совсем нена­долго. Понимаете, я оставила деньги дома, а мне необходимо попасть на пароход, идущий в Ос­тенде.

Это объяснение подсказал ей портье.

– Когда вы вернетесь? – несколько агрес­сивно спросил человек за конторкой.

– Через десять дней, – уверенно ответила Алета. – Честное слово, мне совсем не хочется терять мою красивую брошку, но я не могу путе­шествовать без наличных денег.

Человек повертел брошь в руках, рассматри­вая ее.

Потом он произнес:

– Я дам вам семьдесят фунтов, а вы вернете мне сто.

Алета прекрасно знала стоимость броши и по­нимала, что ее обманывают, но она совсем не была готова спорить.

– Я согласна, – сказала она, – если толь­ко вы обещаете мне, что не продадите брошь за это время. Она принадлежала моей матери, и я не хотела, бы лишиться ее.

Человек испытующе посмотрел на Алету, слов­но стараясь понять, не лжет ли она. Внезапно он улыбнулся.

– Я верю вам, – сказал он, – но в даль­нейшем будьте осторожнее. Юные леди не долж­ны обращаться к ростовщикам.

– Я никогда не делала этого прежде, – при­зналась Алета. – Большое спасибо вам за по­мощь, но мне пора, не то, я опоздаю на пароход.

Ростовщик открыл ящик стола, который ока­зался полон денег, тщательно отсчитал семьдесят фунтов и вручил их Алете. Девушка спрятала день­ги в сумочку.

– Если вы едете одна, следите повниматель­нее за сумочкой, – отеческим тоном посовето­вал ростовщик. – Вокруг хватает воров и карманников.

– Я буду осторожна, – пообещала Алета.

– Я слышал, на кораблях полно воров, – добавил ростовщик, – и если они не могут ото­брать у девушки деньги за картами, они добьются своего лаской!

Его тон заставил Алету вздрогнуть.

Ростовщик дал девушке квитанцию, по кото­рой она могла получить назад свою брошь.

Девушка спрятала документ и крепко прижала к себе сумочку.

Потом она протянула ростовщику руку.

– Большое спасибо, – повторила она. – Я запомню ваши советы.

– Постарайтесь уж, – ворчливо ответил он. – И вообще, по-моему, вы слишком моло­ды, чтобы путешествовать в одиночку.

Алета улыбнулась ему.

Однако, усаживаясь в карету, девушка поду­мала, что он прав.

Возможно, ей еще предстоят неприятности, прежде чем она будет под защитой мистера Хейвуда.

Впрочем, нельзя было открываться ему до тех пор, пока оба они не сядут на экспресс, который доставит их из Остенде в Вену.

Алета слышала, как отец с мистером Хейву­дом обсуждали путешествие, но слушала не слиш­ком внимательно. Дерзкая мысль о поездке еще не приходила ей в голову.

Когда же эта идея сформировалась у нее в голове, девушка поняла, что именно так ей и сле­довало поступить.

С какой стати она должна была оставаться дома и слушать, как кузина Джейн жалуется на свои болячки?

Алета должна была поехать в Венгрию вместе с отцом и там отобрать лошадей, которые доста­вили бы удовольствие императрице.

Допустим, она не могла поехать с отцом, но почему, же не отправиться с мистером Хейвудом?

После этой мысли все встало на свои места, подобно кусочкам разрезанной картинки.

Необходимо было удостовериться, что мистер Хейвуд не отправит Алету обратно домой, словно ненужный багаж, и это станет невозможным, толь­ко когда поезд будет на пути в Австрию.

Прибыв в док, Алета увидела, что корабль уже стоит под парами.

Было уже почти час дня, и множество людей поднималось по трапу.

Алета с облегчением подумала, что мистера Хейвуда не видно, наверное, он уже на борту.

Она похолодела при мысли о том, что в после­дний момент для нее может не найтись каюты.

Алета опустила на лицо вуаль.

Помня слова ростовщика, она даже надела очки, которые носил ее отец, когда ездил в Швейца­рию. Он купил их прямо там и потом объяснял:

– Снег так ярко блестел на солнце, что у меня разболелись глаза. Шведский посол предло­жил мне носить затемненные очки.

Покидая дом, Алета снова вспомнила об оч­ках. Она знала, что отец хранит их в одном ящи­ке с собачьими поводками и охотничьими перчатками. Перед тем, как спуститься вниз, к карете, Алета сунула очки в сумочку.

Сейчас она чувствовала себя так, словно очки защищают ее от всего мира.

Даже если бы мистер Хейвуд увидел девуш­ку, он не узнал бы в ней дочь своего хозяина.

Кебмен удивленно посмотрел на девушку. Она выглядела совсем иначе, чем когда усаживалась в кеб.

Алета нашла носильщика, поручила ему свой багаж и направилась к трапу.

Ей приходилось путешествовать с отцом, и она знала, что, если у нее нет билета, она должна проследовать в каюту казначея.

Перед девушкой оказалось еще несколько лю­дей. Когда, наконец, подошла ее очередь, Алета попросила каюту и с облегчением узнала, что сво­бодные еще есть.

Она надеялась именно на это, потому, что ка­юты были довольно дорогими, и большинство пу­тешественников предпочитало не тратиться на них.

Стюард отнес багаж в каюту Алеты. Когда он закрыл дверь, девушка с облегчением подумала, что теперь она в безопасности до самого Остенде.

Она уже пересекала Ла-Манш вместе с отцом и знала, что морская болезнь ей не грозит. Хотя море слегка волновалось, а ветер взбивал на вол­нах пенные барашки, Алета не чувствовала ни малейшего неудобства.

Только когда берег остался за горизонтом, де­вушка с удовольствием подумала, что взяла вто­рой барьер.

«Я поступила умно, – похвалила она себя. – Но мистер Хейвуд не должен увидеть меня, когда мы будем в Остенде».

Наверное, подумала Алета, мистер Хейвуд, как и большинство мужчин, будет гулять по палу­бе и дышать морским воздухом.

Курьер забронировал для него лучшую каюту на борту парохода, ту, в которой когда-то путе­шествовали Алета с отцом. Отцу пришлась не по душе идея о том, чтобы все время оставаться в четырех стенах.

– Терпеть этого не могу, – твердо заявил он и почти все время, что пароход шел из Дувра в Кале, гулял по палубе.

Алета не желала быть замеченной – значит, ей придется оставаться в каюте до последнего.

Она покинула свое убежище, только когда стю­ард предложил ей сойти на берег вместе с багажом.

Опустив голову, Алета поспешила вниз по тра­пу и вскоре оказалась у поезда, идущего в Вену.

У нее не было билета, и пришлось покупать его прямо на вокзале.

В некотором роде это было ей на руку, потому что Алета смогла удостовериться в том, что мис­тер Хейвуд уже занял свое место.

Плата за проезд, в спальном вагоне первого класса была немалой.

Алета еще раз похвалила себя за то, что взяла достаточно денег для путешествия.

Конечно, она понимала, что мистеру Хейвуду придется оплатить ее возвращение, но если бы что-нибудь пошло не так, она могла бы и сама позаботиться о себе.