После периода нелегкой борьбы, он отказался от аналитического мышления и принял все, что с ним происходило. Симптомы гриппа и нарушения пищеварения исчезли. Теперь казалось, что он соединяется с воспоминаниями безмятежного периода своей внутриутробной жизни. Его зрительное поле прояснялось и становилось ярче, и им все больше овладевал экстаз. Как будто с него чудесным образом сняли и уничтожили многослойную грязную паутину. Перед ним поднялся занавес, и он оказался окутан блистающим светом и энергией, струящейся тонкими вибрациями через все его существо.
На одном уровне он, по прежнему, был эмбрионом, переживающим абсолютное совершенство и блаженство хорошей матки, или новорожденным, сосущим молоко из дающей жизнь груди. На другом же уровне он становился всей Вселенной. Он был очевидцем зрелища макрокосма с бесчисленными пульсирующими галактиками. Иногда он находился снаружи, наблюдая эти явления в качестве зрителя, а иногда сам становился ими. Сияющие и захватывающие дух космические картины переплетались с переживанием столь же чудесного микрокосма — танца атомов и молекул, затем появления биохимического мира и развития первичной жизни и отдельных клеток. Он чувствовал, что впервые в своей жизни переживает Вселенную такой, как она есть — как непостижимую тайну и божественную игру энергии.
Казалось, это богатое и сложное переживание длится целую вечность. Он обнаружил, что колеблется между переживанием себя как страдающего, болезненного эмбриона и состоянием блаженного и безмятежного внутриутробного существования. Время от времени, вредные воздействия принимали форму архетипических демонов или злых существ из сказочного мира. На него нахлынул поток озарений относительно того, почему дети так восхищаются мифологическими историями и их персонажами. Некоторые из этих озарений несли в себе гораздо более широкий смысл. Тоска по тому состоянию полного осуществления всех желаний, какое можно пережить в хорошей матке или в мистическом экстазе, оказывалась главной побуждающей силой любого человеческого существа. Он видел, как тема этой тоски выражается в развертывании сюжетов сказок в сторону счастливого конца. Он ее в мечте революционера об утопическом будущем, в желании художника добиться признания и одобрения, и в стремлениях к богатству, положению и славе. Ему стало совершенно ясно, что здесь заключен ответ на самую основную дилемму человечества. Страстное желание и тоску, скрытые за этими побуждениями, не смогли бы удовлетворить даже самые впечатляющие достижения во внешнем мире. Утолить такую жажду способно одно лишь воссоединение с этим местом в нашем собственном бессознательном. Внезапно он понял смысл послания бесчисленных духовных учителей, что единственная действенная революция — это внутреннее преображение каждого человека.
Во время эпизодов переживания положительных воспоминаний своего эмбрионального существования он испытывал чувство единства со всей Вселенной. Здесь были Дао, Запредельное Внутри, и Тат твам аси (Ты есть То) из Упанишад. Он утрачивал ощущение собственной индивидуальности, его эго растворялось и он становился всем сущим. Порой это переживание было смутным и лишенным содержания, а порой сопровождалось множеством прекрасных видений — архетипических образов Рая, Рога изобилия, Золотого века или девственной природы. Он становился то рыбой, плавающей в кристально-чистой воде, то бабочками, порхающими над горными лугами, то чайками, устремляющимися вниз, чтобы пронестись над гладью океана. Он становился океаном, животными, растениями, облаками — то одним, то другим, а иногда и всем одновременно.
Дальше не происходило ничего конкретного, кроме того, что он начал ощущать себя единым с природой и Вселенной, купаясь в золотом свете, который постепенно угасал. Он оставил эти переживания и неохотно вернулся к своему обыденному состоянию сознания. При этом, он был уверен, что с ним произошло нечто крайне важное, навсегда изменившее его самого и его жизнь. Он обрел новое чувство гармонии и примирения с собой, наряду с глобальным пониманием бытия, которое было невозможно выразить словами.
На протяжении нескольких часов после этого переживания он был абсолютно уверен в том, что состоит из чистой энергии и духа, и ему было трудно полностью придерживаться прежних убеждений относительно своего физического существования. Поздно вечером того же дня он ощутил, что умиротворенным и цельным возвращается в свое идеально функционирующее тело.
У психиатра, пережившего все это, в последующие месяцы появилось больше вопросов, чем ответов. Возможно, ему было бы легко отмахнуться от большей части пережитого, будь этот опыт чисто интеллектуальным. Интеллектуальное понимание могло прийти из книг или фильмов. Но произошло нечто большее. Его переживания были в первую очередь, чувственными — необычными физическими ощущениями, полными странных прикосновений, света и тьмы жизни. Он ощутил болезнь, вызванную токсинами, воздействовавшими его в утробе матери, а затем непостижимое очищение.
Разумеется, какая-то информация об этой сфере могла прийти из книг, которые он читал, или фильмов, которые он смотрел, но что было источником его чрезвычайно подробных ощущений? Откуда он мог узнать чувства, испытанные им в эмбриональный период жизни? Очевидно, что сознание снабжало его удивительно подробной, сложной и конкретной информацией, о которой он даже не мог мечтать. Он ощутил Дао — единство со Вселенной. Он пережил растворение эго и слияние со всем сущим. Но если все это так, то ему придется отказаться от того, во что он верил до сих пор — что наш ум может обеспечивать нас воспоминаниями только тех событий, которые мы непосредственно переживали в период после рождения.
Откуда я так много знаю о вопросах, приходивших в голову этому психиатру? Я знаю о них потому, что описанные выше переживания были моими собственными. Однако, я также обнаружил, что эти переживания отнюдь не являются уникальными или необычными при глубоких исследованиях сознания. Напротив, в моем рассказе описан типичный набор человеческих переживаний, выявившийся в сотнях аналогичных сеансов с другими людьми, свидетелем которых мне довелось быть в течение последних тридцати лет.
Основные характеристики этой матрицы, а также вытекающие из нее образы отражают естественный симбиоз, существующий между матерью и ребенком в период его внутриутробного развития. Важно помнить, что в это время мы настолько тесно связаны с матерью, как биологически, так и эмоционально, что почти подобны органу ее тела. В периоды безмятежной внутриутробной жизни условия для ребенка близки к идеальным. Плацента постоянно снабжает его кислородом и питательными веществами, необходимыми для роста, а также удаляет все отходы. Тело матери и околоплодная жидкость защищают эмбрион от громкого шума и сотрясений, и в матке поддерживается относительно постоянная температура. Все это создает атмосферу безопасности, защищенности и немедленного, не требующего усилий удовлетворения всех нужд.
Эта картина жизни в утробе матери может показаться совершенно чудесной и радужной, но она не всегда остается такой. В самых удачных случаях оптимальные условия нарушаются лишь изредка и на короткое время. Например, мать может, время от времени, съедать какую-то пищу, причиняющую страдания эмбриону, употреблять алкоголь или выкуривать сигарету. Она может проводить некоторое время в очень шумном окружении или причинять неудобство себе и эмбриону при поездке на автомобиле по неровной дороге. Как и любой человек, она может простудиться или заболеть гриппом. Вдобавок к этому, половая активность, особенно в последние месяцы беременности, тоже может в определенной степени ощущаться эмбрионом.
В худших случаях жизнь в материнском чреве может оказаться в высшей степени неудобной. На существование эмбриона могут воздействовать нарушения здоровья матери — серьезные инфекции, заболевания эндокринной системы или обмена веществ, а также сильный токсикоз. Можно даже говорить о «токсичных эмоциях» — таких, как сильная тревога, напряженность или бурные вспышки гнева. На качество беременности могут влиять стрессы, связанные с работой, хронические отравления, наркотическая зависимость или жестокое обращение с будущей матерью. Ситуация может оказаться настолько плохой, что становится неизбежным выкидыш. Во время углубленной эмпирической работы люди открывали для себя даже такие факты, которые составляли строго хранимую семейную тайну, как, например, то, что они были нежеланными детьми, и что мать пыталась избавиться от плода на ранних стадиях беременности.