Штурман был из молодых выпускников Поморской высшей мореходки, к визитам людей профессии Корды, да еще в сопровождении целой свиты сотрудников, не привык и очень смущался. И уж совсем растерялся, когда Алексей Николаевич предъявил ему ордер на обыск. Обследование такого судна, как «Уральские горы», – дело нелегкое. Люди Корды уже устали, когда он понял, что Яковлева на теплоходе нет, и решил приступить к обыску старпомовской каюты, у дверей которой с самого начала была выставлена охрана.

Второй помощник капитана Нечевин, недавно вернувшийся с берега и свободный сегодня от вахты, был приглашен капитаном Кордой в понятые. Присутствовал при обыске дежурный представитель капитана порта, а также и вахтенный штурман. Когда в рундуке Яковлева нашли медную гантель и шар, отвернутый от второй, капитан Корда, тихонько присвистнув, записал в протоколе, что изымает ее, и дал осмотреть понятым. В это время Михаил Нечевин шагнул вперед и поднял руку, словно намереваясь обратиться к Корде.

– Вы хотели что-то сказать? – спросил его Алексей Николаевич.

– Нет, нет, ничего…

Нечевин смешался и отступил к дверям старпомовской каюты, где теснились представители судна.

– Нет, – повторил он, – я так…

Новое совещание у полковника Бирюкова началось в седьмом часу утра. Капитан Корда вернулся из порта, доставив неопровержимую улику: вторую часть медной самодельной гантели, которая подошла к найденной на месте преступления.

Алексей Николаевич не забыл тут же, на судне, предъявить гантели членам экипажа, которые подтвердили: да, они принадлежат их старшему помощнику Валерию Николаевичу Яковлеву – он по утрам выходит на палубу для разминки. Моторист Колотухин показал также, что эти гантели он и токарь Свинтицкий изготавливали в судовой мастерской для «чифа».

– Распорядитесь принять лоцмана, Валерий Николаевич, – сказал капитан, опуская бинокль. – Вон, торопится катеришко… Место нам в гавани Логен определили, как обычно, у мола Смольтерунскайен.

«Уральские горы», крупнотоннажное грузопассажирское судно, стоящее на линии Поморск – Скаген – Поморск, почти погасило инерцию и едва двигалось по серо-свинцовой глади бухты Скагенсхамн. Теперь уже и невооруженным глазом можно было увидеть идущий к «Уральским горам» лоцманский бот, несущий четырехугольный флаг, верхняя половина которого была белой, а нижняя – красной. На белом борту лоцбота четко выделялись черные буквы: «Los». Валерий Николаевич Яковлев, старший помощник капитана, перегнулся через фальшборт мостика и крикнул в мегафон, чтоб готовили штормтрап. Вахтенный штурман ответил с палубы, что все готово. Только вот с какого борта лучше выбрасывать трап? Старпом покрутил головой; ветра не было вовсе. Глянул на подходящего полным ходом лоцмана и передал вниз:

– С левого!

Лоцманский бот тихо развернулся на левом траверзе «Уральских гор», притерся к тому месту, где уходил с палубы вниз штормтрап, и тут же отпрянул, оставив на трапе быстро карабкающегося наверх лоцмана.

Вахтенный штурман подал лоцману руку и помог прыгнуть на палубу.

Высокий костлявый норвежец, с гладко выбритым бледным лицом, приветливо улыбался русским морякам, которых он уже знал по прошлым рейсам в Скаген.

– Привет, Мишья! – поздоровался лоцман со штурманом. – Опьять нас гости? Карашо!

– Здравствуйте, мистер Эйриксон, – отвечал штурман. – Рад вас видеть…

Последнюю фразу он произнес по-английски.

– Нет «мистер»! – вскричал лоцман и продолжал говорить на ломаном русском языке: – Нет «мистер»! Эйриксон тоже нет друзьям! Моя имя – Лейв! Я есть Лейв для русский моряк…

– Капитан ждет вас, Лейв, – проговорил штурман.

– О, кэптин Юкоф! – воскликнул лоцман и повернулся к мостику, подняв в приветственном жесте руку. – Скаген рад видеть ваш корабль, капитан!

Еще через две-три минуты Лейв Эйриксон уже здоровался в рубке теплохода с капитаном Игорем Александровичем Юковым и старпомом Валерием Николаевичем Яковлевым, Не забывал он и о своих обязанностях. Раздались команды, тут лоцман перешел на английский, международный морской язык, и судно, набирая ход, двинулось к пассажирскому причалу в гавани Логен.

…Вечером того же дня на одной из улиц Скагена, выходящих к площади кирки Санкт-Юхн, остановилось такси. Пассажир, сидевший рядом с шофером, расплатился, не спеша покинул машину и вошел в писчебумажный магазин напротив. В магазине покупателей не было. Человек приобрел у румяной хозяйки-толстушки два блокнота в кожаных переплетах, на которых было вытиснено изображение башни Валькендорф, и паркеровскую авторучку, затем кивком головы простился и вышел на улицу. Он постоял, огляделся, стараясь делать это незаметно, затем быстрыми шагами направился в сторону кирки Санкт-Юхн.

Час был не поздний, но прохожих на улице совсем немного. Почтенные скагенцы, жители этого района, рано ложились спать, а тем, кому хотелось веселиться, городские власти отвели место в центре города, в кварталах, примыкавших к гаваням порта.

Человек вышел на площадь, обогнул ее, не отдаляясь от окаймлявших площадь домов, и через сотню-другую шагов свернул в переулок у самой кирки.

Сразу за поворотом, прижавшись к тротуару, стоял черный «мерседес». Может быть, автомобиль был темно-синим или вишневым, в сгустившихся сумерках рассмотреть было невозможно. Задняя дверца «мерседеса» была приоткрыта, фары стоп-сигнала погашены.

По-видимому, человек, приехавший на такси, был уверен, что «мерседес» ждет именно его.

Во всяком случае, он решительно распахнул дверцу и сел на заднее сиденье. Заработал двигатель, вспыхнули фары, машина дернулась и, набирая скорость, понеслась прочь от кирки Санкт-Юхн.

– …Послушайте, Волк, мы редко кого хвалим, но вашей работой довольны. Хочу уведомить, что счет ваш увеличился именно на ту сумму, о которой уславливались. Добавьте еще четвертую часть в качестве премиальных. Как видите, мы заимствуем полезное у Советов…

– Ваша фирма быстро прогрессирует, мистер Гэтскелл.

– Просто Билл, дорогой Волк, просто Билл… Зачем вам обременять свою память… А это официальное извещение из банка о последнем состоянии вашего счета. Ознакомьтесь и уничтожьте при мне: этот сувенир из Скагена очень порадует парней из госбезопасности.

– Вы правы, Билл, они будут в восторге и отнесутся с величайшей признательностью к тому, кто доставит им этот банковский счет.

– Только им буду не я, Волк, только не я!

Человек, который просил называть себя Биллом, расхохотался. Он сидел за рулем черного «мерседеса». Автомобиль стоял сейчас на берегу гавани Логен, в тени, отбрасываемой стенами форта Скагенхус, угрюмой громадой высившегося в километре от мыса Дурнес. Билл сидел, повернувшись к человеку, которого он называл Волком. Третий в этой компании занимал место рядом с Биллом. Он не поворачивался и сосредоточенно смотрел в сгустившуюся темноту прямо перед собой.

– Вам предстоит провести в Поморске весьма важную операцию, – сказал Билл. – В двух словах суть ее в следующем. В окрестностях Поморска, на побережье, еще в сорок пятом году был зарыт сейф с ценными документами. Единственный человек, который знает это место, – наш человек. Он прибудет в Поморск на одном из иностранных судов и передаст план.

– Передаст мне? Но ведь это…

– Не беспокойтесь, в личный контакт с вами он входить не будет. Разве мы не понимаем, что вам совсем ни к чему встречи с иностранными моряками. Вы слишком ценный человек, Волк, чтоб неразумно вами рисковать… План вы получите через Мороза…

– Опять этот Мороз! Простите, Билл, но мне как-то не по себе выполнять указания призрака…

– Ха-ха-ха! Неплохо сказано, Волк! Если Морозу придется менять кличку, я предложу назвать его Призраком… Но к делу. Мороз по-прежнему остается вашим шефом, Волк, хоть вы его никогда не видели. Да и не к чему вам видеть его… Зато он вас видит, и довольно часто. Но теперь вы будете в Поморске не один. Мы придаем большое значение предстоящей операции и прикрепляем к вам помощника. Свое имя для России он сообщит вам в Поморске, а пока называйте его Беном.